Мама в подарок

– Поговорить? – подозрительно спросила я.

Когда мы оставались наедине, герцог часто думал не о разговорах.

– Я предлагаю тебе стать моей женой, – сказал он так просто и буднично, словно говорил о том, что купил новую вазу.

– Как это?

– Фиктивной, кончено же.

– Я не понимаю, ваше сиятельство.

– Я весь вечер думал об этом. Через две недели королевский бал, и мне надо там быть. Хочу показать всем, что я не только жив, но и вполне здоров. Слухи о моей неизлечимой болезни уже расползлись по всему королевству. Потому мне надо появиться на Рождественском балу во дворце, где будет весь цвет общества, советники и приближенные короля. Доказать, что я, как и прежде, могущественный магистр ордена Звезды. Да, былая магия еще не вернулась ко мне, но знать об этом всем не нужно.

– Понимаю, но при чем здесь я и ваше предложение?

– Королевский Рождественский бал устраивается только для семейств, такова традиция уже много десятков лет. Надо прибыть туда с женой или сестрой, или же дочерью на выданье, можно и с сыном. Но Мишель слишком мал для этого мероприятия. Иной близкой родни у меня нет. Именно поэтому я просил Мадлен сопровождать меня, как невесту.

– Ясно. И теперь я виновата, что вы не сможете пойти. Мадлен уехала.

– Почему виновата? Ты лишь помогла мне раскрыть козни этой злобной девицы и Барбары. Я очень благодарен тебе. Потому и прошу стать моей невестой на время. Ты поможешь мне, а я тебе.

– Я согласна вам помочь мессир. Всё что угодно, но не такое…

– Это временно, Дарёна, всего на месяц. Потом помолвку расторгнем. Я докажу всем, а первую очередь королю, что здоров, ты же тоже от этого только выиграешь.

– Не понимаю как?

– Все просто. После того как побываешь в официальном статусе моей невесты, тебя многие захотят взять замуж. Объявим, что это ты меня отвергла, так твоя цена на брачном рынке взлетит до небес. А я с удовольствием подарю тебя будущему мужу. Ты же рабыня, по-другому выйти замуж тебе нельзя. К тому же замужество избавит тебя от клейма рабыни, ты станешь свободна по законам королевства.

– Поняла.

– Потому так и сказал. Ты поможешь мне, я тебе. Чудесно все складывается. Ты так не считаешь?

Глава 42

Моранси даже улыбнулся, явно довольный своим планом по фиктивному обручению. Но мне отчего-то стало грустно. Ведь в тот миг, когда он предложил стать его женой, у меня мелькнула мысль, что он влюблен в меня, потому и сделал предложение. Я даже перестала дышать на миг.

Стать невестой Филиппа де Моранси было бы так прекрасно, даже сказочно. Ведь он нравился мне и внешне, и по своим внутренним качествам. Он был благороден, добр и справедлив. Да, вспыльчив, немного высокомерен, а иногда груб, но его положительные качества превалировали над плохими. Это все я поняла в тот самый краткий миг.

Герцог прислушивался ко мне, к простой рабыне, пил мой отвар и доверял, все это очень подкупало. А еще он не побоялся посмотреть правде в глаза и разоблачить свою гнусную невестушку и выгнать ее взашей, даже несмотря на то, что ему надо было попасть на тот самый Рождественский бал в королевский дворец.

Оттого, когда он заявил, что наша помолвка только на месяц, я очень опечалилась, но тут же взяла себя в руки. Я должна быть реалисткой. Ну какой герцог возьмет меня замуж по-настоящему? Это же нереально, глупо и недопустимо. Все в округе будут смеяться над ним. А в меня тыкать пальцем и все равно считать неровней ему. От рабского прошлого не так просто отмыться. Так что все верно. Он мог предложить мне только временную помолвку. И это было справедливо и верно. Но как же меня бесила эта справедливая несправедливость.

– А если все скажут, что рабыня не может быть вашей невестой? – спросила я тихо.

– Плевать. Главное, что я попаду на тот бал. Это важнее. К тому же мы оба знаем, что это будет лишь фикция. А сплетни мне будут даже на руку. Скажут, что я совсем не боюсь мнения окружающих и королевских лизоблюдов. Хотя это и в самом деле так.

– Я понимаю, ваше сиятельство.

– И каков будет твой ответ? Ты согласна?

– Мне надо подумать.

– Подумать? О чем? – тут же возмутился герцог. Он, видимо, считал свое предложение великолепным и заманчивым, в отличие от меня. Я видела, как от злости заходили желваки на его скулах, и он тут же вспылил: – Если так, то забудь! Я не предлагаю такое каждой встречной девице, если ты этого не поняла еще!

В крайнем возмущении он резко отвернулся от меня и пулей вылетел из столовой. Слава Богу теперь он был достаточно подвижен для этого, ходил уже пару дней без своей дорогой трости.

Я же выдохнула с горечью и неким облегчением. И зачем мне эта фиктивная помолвка? Только помечать о Филиппе де Моранси и знать, что это все фарс и кончится через месяц.

Совершенно расстроенная всем этим, я отправилась в спальню Мишеля. Надеялась только на то, что разгневанный отказом герцог не выгонит меня завтра же из замка. Хотя все могло быть. Мишель уже поправился, и мы выяснили всё и про чудовище, и про гнусную Мадлен, и ее подельницу Барбару, потому в моих услугах де Моранси более не нуждался.

Спала я как убитая. Всю ночь мне снился прекрасный бал и королевский дворец, в котором я, конечно, никогда не бывала. Как я танцую с Филиппом, а он держит меня в своих объятьях и говорит, что любит.

Проснулась я наутро еще более грустная и печальная. Отчего-то мне стало жаль, что я отказала герцогу. Хотя бы месяц пожила в сказке. Но, естественно, такие, как де Моранси, гордые и спесивые аристократы, не будут предлагать второй раз какой-то рабыне стать невестой. Потому все утро, пока умывала и одевала Мишеля, я несчастно вздыхала, чувствуя, что упустила свой шанс хотя бы ненадолго стать счастливой. Ведь наутро я поняла, что влюблена в Филиппа, и это было трагичнее всего.

Когда Эжени принесла завтрак в спальню мальчика, я поблагодарила ее и похвалила. Маленькая служанка сварила вполне съедобную рисовую кашу и яйца всмятку. На днях я показывала, как это готовить, а вчера только напомнила, в какой пропорции следовало взять крупу и молоко.

Едва Эжени вышла, и мы с Мишелем присели за небольшой стол, чтобы начать трапезу, дверь снова отворилась и вошел герцог. Я не ожидала появления де Моранси поутру в спальне мальчика. На лице его сиятельства не наблюдалось вчерашней злости, а только некоторое недовольство.

Он подошел к сыну и поцеловал его в макушку.

– Как спал, сын?

– Хорошо, батюшка! Мне снились карусели, которые мы видели летом в городке.

– Чудесно, Мишель, надо будет как-нибудь съездить, прокатиться на них.

– Да, я хочу этого! – воскликнул обрадованно мальчик.

Де Моранси ласково потрепал рукой светлые волосы Мишеля на макушке и обратил свой взор на меня.

– Ты подумала над моим предложением, Дарёна? – без предисловий спросил герцог холодно, буравя меня мрачным взглядом.

Вот как? То есть он все же не передумал? Или так хотел попасть на бал, что даже недопустимый наглый отказ рабыни был готов проглотить? Или был еще какой-то тайный мотив, о котором я не знала? Отчего-то я обрадовалась его словам.

– Подумала, – ответила я тихо. Я не хотела далее накалять наши отношения и сказала то, чего требовало в эту минуту мое гулко бьющееся сердце. – Я, наверное, соглашусь все же.

Лицо герцога просияло, и он тут же заявил:

– Замечательно, Дарёна! Жду тебя после завтрака в гостиной. Все обсудим.