Молчание во благо. Том 1

Но у него не было ни великих учителей, ни техник лечения. Зато была куда более полезная деталь на начальном этапе.

— Господин Мирак, отличные новости, — сказала женщина. — В этом месяце казна клана, с вычетом вознаграждений для послушников, выросла на двадцать миллионов иен.

Деньги — и то, как ты вкладываешь их в развитие.

— Теперь можно вложиться в расширение, не правда ли? — Мирак улыбнулся и попросил позвать сестру. Через несколько минут на крышу поднялась девушка с тростью, опираясь на руку Акано.

Добродушная Томоэ села за столик напротив него и почтительно поклонилась.

— Добрый день, брат, — произнесла она с покорностью и уважением. Видя, как он сплачивает клан, обманывает врагов и одним взглядом заставляет слуг служить, Томоэ прониклась почтением. Их отношения стали тёплыми — не сентиментальными, но крепкими, основанными на доверии.

— Как самочувствие? — обыденно спросил Мирак.

— Держусь, — грустно улыбнулась она. — Не могу же я жаловаться на своё наказание.

Акано положила руку на плечо дочери, собираясь её успокоить, но Мирак опередил.

— Наказание от пакта похоже на разрывание души на части, — сказал он проникновенно. — Если говорить прямо, ты откупилась сполна. Я хорошо представляю, как больно, когда у тебя вырывают душу.

Его голос, полный понимания, заставил сестру застыть с приоткрытым ртом. Она сжала пальцы и от всего сердца кивнула.

— Ладно, а пока я переложу на тебя задачу по взаимодействию с архитектором, — продолжил он. — Сам поеду на программу обмена.

Он положил перед сестрой бумаги — план без ценовых деталей. Это оставалось на ней.

— Легко, — уверенно кивнула Томоэ. — На расширение и ремонт поместья уйдёт примерно пять миллионов. На кузню, с учётом сырья, столько же. Двор — три миллиона. Склады — четыре. Останется запас, чтобы казна не обнулилась. Скоро ведь будем набирать новых последователей? — последняя фраза прозвучала с фанатичным ожиданием.

Мирак кивнул.

— Но для этого мне нужно поднять свой ранг. Это не займёт много времени.

И улыбнулся.

* * *

Спустя несколько дней, пока Токийский колледж гудело от подготовки — тренировок, споров о тактике и сборов вещей — учеников наконец собрали в поезд, мчавшийся в Киото. Вагон шумел: старшекурсники переговаривались, кто-то нервно теребил пальцы, а другие дремали, прислонившись к окнам.

Сугуру сидел у прохода, скрестив руки. Его тёмные глаза следили за мелькающими за стеклом полями. Сёко, развалившись рядом, листала журнал, изредка фыркая над страницами. Масакадо с ними не было — он предупредил, что приедет вовремя. А Сатору, как обычно, выбрал машину с водителем, не желая толкаться в общем вагоне.

— Повезло этим клановым, — уныло протянула Сёко. — Надо бы сходить на пару миссий, поднакопить на машину с личным водителем.

— А зачем ты вообще с нами поехала? Ты же не хотела участвовать, — недоумённо спросил Гето.

— А как же поддержка? — фыркнула она. — Буду болеть за вас и улыбаться, когда эти выскочки из Киото получат по лицу. Кстати, почему именно мы едем в Киото? С нами три сильнейших шамана.

— Программа обмена проводится в школе, победившей в прошлом году, — ответила старшекурсница, опираясь на поручень. Её проницательный взгляд опустился на них. — Год назад киотские разнесли нас в сухую. Сложно противостоять клановым с их отточенными до блеска техниками.

— Но в прошлом году не было ни Годзё, ни этого Гето, — повернулся к ним другой парень. — Зато были старшекурсники, что уже закончили колледж. Так что, надеюсь, мы победим.

— А зачем тогда киотские к нам приезжали? — спросил Сугуру. — Только нервы потрепали.

— Они заходили к Яге уточнить правила обмена, — сухо пояснила старшекурсница. — В прошлом году их победа была под вопросом: говорили, Зенины подкупили учителей. Вот и решили договориться заранее, чтобы без споров.

Она фыркнула, а парень кивнул, пробормотав что-то про «клановых выскочек». Сугуру слушал молча. Его взгляд остался спокойным, но пальцы слегка сжали рукав — старые истории о несправедливости всегда задевали его, хоть он и скрывал это.

Поезд домчал до Киото за два часа. Высадившись, ученики с удивлением заметили у ворот чёрную машину. Сатору небрежно облокотился на капот и лениво жевал конфету, пока водитель возился с багажником.

— Быстро он, однако, — хмыкнула Сёко.

— Поездили, полюбовались видами, — невинно протянул Сатору, бросив в рот ещё одну конфету под немигающий взгляд жалобной Сёко. — Я даже сладенького купил… себе. А где Масакадо?

— Эм…

Не успел он договорить, как послышался шум мотора. Через пару секунд показалась неприметная машина, из которой вышел Мирак, окинув окрестности холодным взглядом.

Киотская школа возвышалась на холме, окружённая густыми соснами. Их ветви гудели под порывами ветра. Каменные стены, потемневшие от времени, тянулись вверх, переходя в острые крыши с загнутыми краями, точно у древних храмов. Башня в центре, увитая плющом, казалась старой, но окна блестели новыми стёклами. У входа стояли два фонаря, отбрасывавших красноватый свет. Школа выглядела суровой, но ухоженной — воплощение традиций и силы, что ощущалась даже в воздухе.

Мирак шагнул вперёд. Его фигура выделялась на фоне серых камней. На нём была простая тёмно-серая ряса с длинными рукавами, что слегка колыхались на ветру. Лицо закрывала лакированная маска — тёмная, с глубокими прорезями для глаз, откуда выглядывали холодные зрачки.

— Надо же, — приоткрыл рот Сатору. — Это что, образ, чтобы запугать противников?

— Я не против, если они сдадутся сами, — просто ответил Инумаки. Его прямолинейность вызвала спокойные улыбки у одноклассников и старшекурсников.

Группа собралась и двинулась через ворота. Кто-то шаркал подошвами, лениво плетясь, кто-то рассеянно оглядывался, а кто-то вышагивал сурово, с прямой спиной. Впереди открылась главная площадь Киотской школы — широкая, вымощенная серым камнем, с редкими клумбами.

В центре стоял директор Яга, махая рукой с привычной уверенностью. Его массивная фигура в тёмном костюме выделялась, а очки поблёскивали на солнце.

Рядом выстроились киотские — знакомые из академии и один новичок. Рю Годзё стоял чуть впереди. Растрёпанные волосы падали на шрам через скулу, а пальцы сжимали нож на поясе, словно он ждал сигнала к броску. Кей Годзё скрестил руки, тёмные глаза горели холодной злостью. Утахиме с двумя тёмными хвостиками держалась позади. Её традиционный наряд колыхался на ветру, а свёрток в руках она сжимала, будто священную реликвию. Зенин, уже знакомый Мираку, крутил проклятое копьё с ленивой ухмылкой.