Молчание во благо. Том 1

Хаос захлестнул офис: крики, звон разбитого стекла, топот ног по полу. Проклятый дух, в которого обратился Кейта, двигался с ужасающей скоростью, его тело извивалось, как змея, а из пасти вырывался рёв, от которого звенело в ушах.

За минуту он разорвал шестерых. Кровь текла по линолеуму, смешиваясь с пеплом и пивом, а воздух стал тяжёлым от вони смерти. Оставшиеся якудза пытались отбиться — кто-то полоснул ножом по его руке, но лезвие застряло в чёрной плоти, а другой выстрелил в упор, только чтобы увидеть, как пуля бессильно отскакивает.

Паника нахлынула на главный офис Ямагути, но среди этого ада выделился Тэцуя Широ — невысокий, жилистый якудза с татуировкой дракона на шее, что пряталась под воротником рубашки.

Пока другие кричали и падали, он шагнул вперёд, сбрасывая пиджак. Его кожа задымилась, чешуя проступила на руках, а глаза вспыхнули жёлтым огнём.

Он был медиумом, тесно переплетенным с силой одного могущественного духа.

Секунда — и его тело вытянулось, кости затрещали, превращаясь в массивную фигуру дракона, чьи когти оставляли борозды в полу. Рёв Широо заглушил вопли проклятого духа, и он бросился на тварь.

Бой был быстрым. Драконьи когти разорвали чёрную плоть Кейты, как бумагу, а огненное дыхание испепелило его голову, оставив лишь кучку дымящегося пепла. Широо тяжело дышал, возвращаясь в человеческий облик, его рубашка висела лохмотьями, а грудь вздымалась от напряжения. Он сплюнул на пол, глядя на останки.

— Что за дерьмо тут творится? — прорычал он, оглядывая разгромленный офис. — Нам скоро выполнять очередной заказ, а моих людей порвал на части не пойми откуда взявшийся дух?

Оставшиеся в живых якудза — пятеро, включая Широо, — стояли среди тел, их лица были бледны, а руки всё ещё сжимали оружие. Стол был перевёрнут, шкафы пробиты, а пол усеян осколками стекла и кровью. Телефон Кейты лежал в углу, экран треснул, но всё ещё светился — вызов завершился.

Глава 8

Унижение киотской школы

Токио вздохнуло свободнее, и никто не мог понять, почему. Ямагути-гуми, чьи теракты и грабежи ещё недавно держали регион Канто в напряжении, внезапно затихли. Клан Инумаки и академия шаманов замерли в непривычной, почти звенящей тишине. Все пытались разгадать причину.

Пока люди шептались о затишье перед бурей, истинный виновник торжества спокойно восседал в своём клане. Закрывшись в личном кабинете, он окружил себя пугающими черепами и странными символами, вырезанными на стенах.

— Интересно всё же, как отличаются эти слова от Нирна, — пробормотал он. Практика выявила занятный факт: ту’ум разрыва души в этом мире работал иначе, чем в родной вселенной, хотя смысл произнесённой фразы оставался ясен и нёс чёткое назначение.

Этот крик совершал простое, но жуткое действо — разрывал душу на части. Затем он склеивал её, пожирая жизненную силу владельца, и вновь разрывал. Столько раз, сколько требовалось. В Нирне такой процесс превращал врага в нежить — грубую пародию на некромантию.

— Херма Мора выторговал его у Идеальных Повелителей, контролирующих Каирн Душ, с этой силой можно было бы создать целый легион нежити, но увы, — задумался Мирак и тут же мотнул головой, отгоняя отвлекающие мысли.

В этом мире, с его иной магической системой, всё протекало чуть иначе. Изменения начинались уже в момент разрыва души. Нельзя ошибиться, утверждая, что нет способа быстрее наполнить живое существо негативом, чем разодрать его сущность на лоскуты. Процесс за считанные мгновения переполнял сосуд тьмой.

Затем человек умирал — ведь здесь не существовало концепции нежити, привычной для Нирна. Но высвободившийся негатив рождал проклятие. Оно не обязательно захватывало тело — просто покидало его, становясь новой сущностью. Эффект напоминал тот, что возникает, когда сотни людей долгими днями, капля за каплей, накапливают в одном месте отрицательную энергию, только всё происходит за мгновение.

Так получалось, что ту’ум стремился к конкретной цели, но, не достигая её из-за местных законов, обрывался, рождая схожий результат иным путём.

— Но эти слова можно усилить, — Мирак постучал пальцами по столу. — Если человек всё равно умирает, ничто не мешает наложить на него пакт самопожертвования. Проклятая энергия приумножится, и дух станет ещё могущественнее.

Он начертил слова силы Подчинения воли — резные символы, грубые, будто высеченные драконьими когтями. Гол Ха Дов — Земля, Разум, Дракон. Ту’ум, которому его обучил сам садовод людей, чтобы подчинить бывших владык — драконов.

— Так и быть, создам новый ту’ум для этого мира, — решил он. Усевшись за размышления и начертания новых символов на стенах, Мирак погрузился в медитацию над их смыслом.

Дни потекли быстро и без заметных тревог. Академия уловила странную активность якудза из Сумёси-кай, но это оставалось заботой будущего. Сейчас всё внимание учеников и шаманского сообщества приковала программа обмена с Киотской школой.

* * *

Утро выдалось тёплым. Лёгкий ветер гнал по тренировочной площадке запахи земли и пота — едкие, солоноватые, смешанные с пылью, поднятой десятками ног. Солнце пробивалось сквозь тонкую пелену облаков, заливая всё мягким золотистым светом, но влажный воздух обещал жару к полудню.

На лавочке у края площадки лениво развалились трое первокурсников: Сугуру Гето, Сёко Иэйри и Сатору Годзё. Они наблюдали за старшекурсниками, что сновали по полю, оттачивая удары и проклятые техники. Один из них, высокий парень с копьём, бросил на троицу косой взгляд. Его глаза сузились от раздражения, но он молча вернулся к тренировке.

— Как вообще будет проходить эта ваша программа обмена? — спросила Сёко, явно не горевшая желанием потеть в спортивной форме ради бесплодных попыток прыгнуть выше головы. — И почему в ней участвуют шаманы особого и первого ранга, если она, по сути, направлена на повышение ранга? Куда уж выше?

Она осуждающе глянула на Сатору и Гето, которые, как она считала, пользовались положением, чтобы издеваться над слабыми.

— Программа обмена — это про рост через конкуренцию и знания, а не только про ранг, — начал Сатору, вертя бутылку воды в нескольких сантиметрах от ладони и ухмыляясь. — Две школы сходятся на одной территории и мутузят друг друга. Директора выберут два дня. Первый — командный бой. Второй — турнир один на один.

— Думаю, командный бой окажется самой лёгкой частью, — уголки губ Гето дрогнули в намёке на улыбку. — Хотя я не дам тебе забрать всё внимание.