Мы просто люди

Казалось, что прошло всего пять минут с момента, как она закрыла глаза, а кто-то уже тряс ее за плечо, пытаясь вырвать из объятий Морфея.

– Таша, вставай, тебе нужно привести себя в порядок.

Таша еле разлепила глаза. Над ней стояла лейтенант Львица и держала в руках вылинявшее полотенце.

– Душа здесь нет, но есть раковина в туалете, где можно умыться и почистить зубы.

– У меня нет с собой щетки, – призналась Таша.

– Можешь взять мою, только обдай ее горячей водой, – милостиво предложила Львица.

Таша потерла глаза руками и, прихватив туалетные принадлежности лейтенанта, отправилась наводить марафет в помещение, расположенное рядом с кафе. Грязный затоптанный пол и переполненные мусорные баки в общественном туалете не вызвали отвращения у Таши. Ее больше напугала тоненькая струйка желтой горячей воды, текущей из крана. Но делать нечего, вода действительно была дефицитом в этом городе. Оставалось надеяться, что она не поступала в краны через очистительные фильтры канализации.

Отвратительная на вкус вода с привкусом песка и чистка зубов чужой щеткой окончательно разбудили Ташу. В кафе за столом ее уже ждала команда Кондора, Мама Роза с сыновьями и темноволосая девушка примерно одних лет с Ташей. А также чашка крепкого кофе и кусок кукурузного хлеба на столе.

– Это Филиппа, – представила девушку Мама Роза. – Она работает в университете уборщицей. Ты, – мама Роза показала пальцем на Ташу, – можешь использовать ее пропуск. А Кондор может взять пропуск Рональдо.

Кондор кивнул. Сыновья Розы не были высокими парнями, но казались более коренастыми. Таша только надеялась, что теки на будут проверять ширину плеч при посадке в трамвай. Словно отвечая на Ташины мысли, Мама Роза добавила:

– Теки не сканируют сетчатку глаз, но смотрят, чтобы фото в пропуске совпадало с пассажиром. Перекрасить твои светлые волосы мы не можем – краски нет, но головной убор подыщем. А вот нанести макияж и изменить цвет лица возможно. Филиппа – мастерица макияжа.

– А где мне выходить и куда потом идти? – спросила Таша, наморщив лоб.

– Геном и Кондор поедут с тобой. Только не садитесь вместе, чтобы не вызвать подозрений. Кондор доедет до стройки в Медицинском Центре и оттуда дойдет пешком до библиотеки. Раньше ему не выйти из-за цвета униформы и пропуска.

– Таша, просто иди за мной, – сказал Геном. – Мы выйдем на одной и той же остановке. Я знаю секретный вход в библиотеку и тебя выведу на место встречи. Двойной Феликс вышел на связь и готов встретиться с нами в подвале библиотеки.

– Я помню, где это, – откликнулась Таша.

Мама Роза указала рукой на комнату, где до этого спала команда.

– Филиппа. Идите туда, чтобы накраситься, и дай Таше свою униформу.

Таша с кружкой недопитого кофе и Филиппа с небольшим чемоданчиком встали и направились, куда указала Мама Роза. За неимением стульев в этой импровизированной спальне Таша села на матрас. Филиппа села рядом и открыла свой чемоданчик, который оказался набором косметики с разными щеточками и коробочками.

– Я хочу, чтобы ты знала, что это самое дорогое, что у меня осталось от прежней жизни, – сказала Филиппа низким грудным голосом.

– Тени и помада? – удивилась Таша.

– Подруги, парни, вечеринки, простая радость общения и веселая жизнь. И да, тени и помада тоже. Я делаю это для того, чтобы ты смогла помешать французскому ублюдку превращать людей в послушных роботов.

– За этим я вернулась, – вздохнула Таша. Она допила свой кофе и поставила кружку на пол. – Я готова.

* * *

В 21.45 Таша в сером комбинезоне без рукавов стояла на остановке в толпе рабочих в такой же серой одежде, готовых ехать на работу. Где-то в толпе находились Кондор и Рока, одетые в желтую строительную униформу. Геном со своей компьютерной сумкой маячил чуть позади Таши. Пахло горячим гудроном. Асфальт нагрелся за день, и хотя ночная температура с немилосердных дневных 114 градусов спала до 96, но казалось, что духота давила прямо на легкие.

Помимо серого комбинезона и стоптанных кроссовок Ташу нарядили в вязаную шапку, под которой взмокли все волосы. Из-под шапки струился пот. Таша боялась, что весь ее макияж, так умело нанесенный Филиппой, потечет, и потому осторожно промокала лоб шелковым носовым платком, который ей дала в дорогу Норка. Когда Филиппа закончила свою работу и оставила Ташу, чтобы та переоделась в униформу уборщицы, в спальню вошла Норка попрощаться и сказать пару напутственных слов.

– Таша, ты очень храбрый женщина, – сказала маленькая японка, обнимая Ташу и заглядывая ей в лицо снизу вверх. – Я мог бы пойти с тобой, но Мама Роза не дал пропуск.

Таша опустила голову:

– Норка, я боюсь.

Но тут же одернула себя и пояснила:

– Боюсь, что провалю весь план неверными словами или поступками. Боюсь, что Фанквера опять окажется на два шага впереди и что мы опоздаем спасти Терезу и Айзека. И боюсь увидеть Джейкоба. А если он суперсолдат? Что я ему скажу? Мы пришли разрушить медицинский центр и линию подачи биомассы? Учись есть гамбургеры из аризонского ядозуба?

Норка покачала головой.

– Мы все боись. Я боись за Айзек и Тереза. Кондор боись за Таша и вся команда. Мама Роза боись за свой два сына каждый день. Но ты и храбрый тоже.

Таша горько улыбнулась. Она не считала себя храброй, только храбрилась. Но она знала, что у нее есть группа поддержки и люди, которым она была небезразлична. Отправляясь в логово Фанквера, она не знала, как отличить врагов от друзей. Да и будут ли там друзья?

Норка продолжала.

– Я читай, что мы храбрый не потому что мы не знаем страх. А потому что мы дерай правирьный вещи. Ты не доржен быть бесстрашный. Дерай правирьно и боись это и есть храбрый. Боись тоже ок.

«Делать правильные вещи боясь – это и есть храбрость», – перевела для себя Таша.

Норка достала из своего кармана шелковый носовой платок бежевого цвета.

– На удачу. Я носир и мне помогар.

Таша взяла платок и разглядела крохотную вышитую в уголке букву «М».

– Минеко. Мой имя. Мы ждем всех назад, – пояснила Норка и похлопала Ташу по плечу. – Боись, но дерай правирьный вещи.

Таша обняла Норку за плечи и не заплакала только потому, что не хотела нарушить эту минуту глубокой печали и искренности.

И еще из-за макияжа.

* * *

Голубой трамвай, знакомый Таше с детства, появился ровно в 22.00. Краска на вагонах чуть облезла, а стекла были очищены от радужных реклам. Как сказала Филиппа, простая радость общения и веселая жизнь тоже исчезли. Их заменили серые мундиры, патрулирующие город, и железная рука Фанквера. Двери с шипеньем открылись и теки со сканерами в руках шагнули на платформу.

– Не толпиться. Подходить по одному, – приказал один из них.

Люди выстроились в линию возле каждой двери в трамвай, пропуская друг друга вперед. Таша встала в ближайшую к ней очередь и приготовила свой пропуск. Ее руки чуть дрожали. Она вспомнила, что бабушка в непростые минуты часто читала «Отче наш». И почему Таша не удосужилась выучить слова молитвы? Сейчас бы она очень пригодилась.