Мы просто люди

Поэтому, когда рекламный экран на крыше ближайшего здания ожил, Таша не удивилась, увидев фотографии себя и Генома, заполнивших пространство на стене. Бегущая строка гласила:

«Срочная новость. Двое беглецов разыскиваются за преступление, связанное с растратой воды. Не пытайтесь задержать их самостоятельно. Они вооружены и опасны. Позвоните по горячей линии Совета города».

Таша выругалась по-русски себе под нос. Хитро обставлено. Расточительство воды безусловно привлечет внимание к двум незадачливым путешественникам.

Геном остановился на полпути и недоуменно спросил:

– Как они выследили нас так быстро?

– Поездка на такси и твой биочип. – Таша указала на их фотографию на экране, сделанную в синем салоне такси.

Словно в ответ на их беспокойные мысли ночную тишину нарушило эхо мерных тяжелых шагов.

– Патруль теков. Что они здесь делают так поздно? – Геном схватил Ташу за руку и потащил в тень ближайшего здания.

– Ну, тебе же нечего скрывать, – прошипела Таша. – Или, может быть, они уже охотятся на преступников, которые тратят воду впустую.

Геном присел на корточки и, не глядя на нее, прохрипел:

– Нам нужно спрятаться.

Он двинулся вперед, поманив Ташу за собой. Она увидела крохотный заброшенный парк с мертвыми деревьями, выгоревшей на солнце некогда голубой фреской и полуразрушенной кирпичной стеной, а за ней разгромленную детскую игровую площадку.

«Вот», – указала она жестом. Они укрылись за стеной и прижались друг к другу. Таша забыла, как дышать. Она не знала, каким зрением обладают теки. Физически они отличались от людей, но она не знала об их других способностях. Таша попыталась успокоить себя: «Тепловизионные очки не могут видеть сквозь кирпичные стены. Они блокируют любое инфракрасное излучение с другой стороны». Ее сердце пыталось выпрыгнуть из груди. Звук солдатских сапог приблизился, – до него было футов тридцать, – а затем отдалился, протопав на восток.

Но прошло еще пять долгих минут, прежде чем Геном выдохнул:

– Моя вина, прости. Я не думал, что Фанквера так быстро выяснит, что ты уже в Тусоне, и примет меры.

– С кем мы встречаемся в городе? – прошептала Таша.

– Я отправил сообщение Феликсу через защищенный канал. Теперь он носит имя Двойной Феликс. Он должен ответить после своей ночной смены в университете.

Таша облегченно выдохнула. Ну хоть одна хорошая новость, что контакт Генома работал в стенах университета. Единственная проблема заключалась в том, как туда попасть.

* * *

Тусон, первый американский город, которому ЮНЕСКО присвоило звание «Города гастрономии», теперь выглядел так, словно его выпотрошили. Здания стояли на тех же местах, но огромные когда-то цветные фрески на стенах потускнели и облупились. Куски фанеры закрывали пустые глазницы разбитых окон. Брошенные тут и там автомобили наводнили улицы, а груды мусора заполонили каждый уголок. В воздухе стоял запах горячего асфальта и гнили. Кактусы сагуаро в некогда оживленном городе несли безмолвную вахту. Случайные фанерные туннели соединяли здания с боковыми дверями в качестве входов с улицы. Таша представляла, как жарко будет здесь летом, если даже сейчас, в январе, температура начинала подниматься с раннего утра.

– Пошли. До рынка всего несколько кварталов, – прервал грустные мысли Таши Геном.

– Ты сказал другим группам, что мы встречаемся в конференц-центре, – насторожилась Таша.

– Это одно и то же – рынок, центр. Теперь его называют Тусонский конференц-рынок. Перепутать невозможно.

Южане, как правило, меняли названия улиц и мест еще до изменения климата. Теперь Таше приходилось прислушиваться к новым названиям знакомых мест и улиц.

– Сколько людей работает в университете? – спросила Таша Генома, пока они шли до места встречи.

– Порядка нескольких тысяч. Большинство из них – ученые, но есть много других – сотрудники и обслуживающий персонал. Их семьи живут на Четвертой авеню. Она находится недалеко от университета и рынка. Трамвай развозит их по домам.

– Трамвай «Солнечный луч» все еще функционирует? – воскликнула Таша, на мгновение удивившись, что кое-что осталось прежним.

– Ну, вроде того. Трамвай ходит, но не по тому маршруту, как раньше. Местные жители переименовали «Солнечный луч» в «Лунный мусор», потому что часы работы трамвая с 10 вечера до 7 утра, когда температура воздуха падает. Кроме того, многих воротит от всего, что связано с Фанквера, отсюда и новое название. Но ты же знаешь, что Фанквера никогда не волновало, что думают о нем другие.

Таша кивнула.

– Значит, люди недовольны тем, что он управляет бизнесом «Биотека» прямо у них под носом?

– Я уже говорил тебе, что существует какое-то негласное соглашение: «Биотек» не набирает новобранцев в этом городе. Потому люди относятся к Вита-Нова более-менее терпимо. Фанквера обеспечивает город и людей работой и едой. Что-то вроде правила: «Не гадь там, где ешь». – Геном на мгновение замолчал. – Но это не значит, что все они довольны его правлением, просто терпят за неимением лучшего.

У Таши промелькнула надежда, что, может, все не так ужасно, и она коснулась плеча Генома.

– Как ты думаешь, захотят ли люди помочь нам и встать на нашу сторону, чтобы свергнуть Фанквера?

– Не знаю. Я не так часто бываю в городе, чтобы знать последние новости или ловить повстанческие флюиды. Но мы можем поговорить с кем-нибудь, кто, возможно, этого хочет.

Таша слышала колебания Генома, но не могла объяснить их причину. Боялся ли он, что Фанквера узнает о его помощи Таше и прекратит поставки жителям «Биосферы»? Или было что-то другое, что бросало тень на лице Генома?

– Расскажи мне подробнее о людях, которые работают в университете. Я имею в виду Вита-Нова. И каковы наши шансы пробраться туда неузнанными?

Ночное видение Таши включилось в полную силу. Она продолжала отслеживать движения и тепловые сигнатуры. Но с крыш зданий уже начали пробиваться первые робкие солнечные лучи, и горизонт понемногу прояснялся.

– Нам нужно спешить, – сказал Геном, стараясь увеличить скорость и еще больше прихрамывая. – Близится утро, а это значит, что ночные кодовые замки заменят на дневные и мы можем не попасть внутрь. Как я тебе уже говорил – день для того, чтобы спать.

Они пошли быстрее. Геном разговаривал с придыханием.

– Трамвай «Лунный мусор» не ходит по всему городу, как раньше. Совет города сократил его маршрут вдвое. Трамвай не идет в район Меркадо или в центр города. Вместо двадцати трех остановок трамвай останавливается только на десяти. Я не знаю, где заканчивается его линия. Некоторые говорят, что конечная остановка – «Медицинский центр». Трамвай выходит из университета, делает петлю вокруг театра Риалто и возвращается обратно. Мы думаем, что он идет в Медицинский центр, где находится производственная линия теков, но точно никто не знает. Даже для того, чтобы сесть в трамвай, нужен специальный пропуск.