Надрыв

'Кроме Лии, конечно', - думает Амелия с тоской - сестре хватило сил противостоять матери ещё десять лет назад, хотя цена, которую Лия заплатила была непомерно высока. Сама бы она так не смогла.

– Чего бы ей это не стоило, - добавляет Амелия не скрывая сожаления.

– Ты же не хочешь сказать, что если я не отправлюсь вместе с вами, то меня потащат силой, да?
– в голосе Габи отчётливо слышна смесь сомнения и страха.

– О, нет, она организует всё так, что именно тебе будет не удасться остаться. Например, выпустят какой-нибудь школьный указ о том, что отличникам и хорошистам учёбы запрещено оставаться в школе на Рождество. Или ещё что-нибудь не менее унизительное, показывающее как сильно мы зависим от тех, кто за нас платит.

– Это ужасно, - бормочет Габи, и Амелия согласно кивает: так и есть, ничего осознания собственной беспомощности с ней ещё не происходило.
– А ты когда-нибудь оставалась здесь на каникулы?

– А откуда, ты думаешь, я знаю о том, как они поступят?
– она поднимает брови в ответ.

– Погоди, так она что, и вправду это организовала?
– голос Габриэль пропитан недоверием.

– Не совсем, но почти, - опять увиливает от прямого ответа Амелия.

Не рассказывать же, в самом деле, как после намеренного саботажа уроков с надеждой остаться в школе и не посещать 'любимый' дом, где Лия имеет к ней полный доступ, было постановлено, что в их комнате будут менять проводку, а других жилых и свободных помещений нет, а потому они обязаны были покинуть её и уехать домой на Рождество.

Что самое смешное, провода им так и не поменяли. Да и зачем - всего в одной-то комнате?

– А Лия?
– любопытствует Габи. Оставлять её в неведении относительно этого опыта нет никакого смысла, и Амелия рассказывает без утайки:

– Лия всегда проводит Рождество там же, где и я. Доставать меня под праздник её любимое развлечение, так что нет, здесь она не оставалась, как и я, - не в силах удержаться от недовольных ноток замечает Амелия.

В комнате повисает виноватая тишина - Габи явно сожалеет о заданном вопросе, Амелия - о слишком резком тоне ответа. Нужно уже научится сдерживаться, когда её спрашивают о сестре! Даже если это её самая больная мозоль, и пусть она и не привыкла распространяться о ней вообще, ведь никогда не было желающих задать ей эти самые вопросы.

– Мы провели в этих стенах большую часть своей жизни, - тихо говорит Амелия, вместо извинения, но в попытке загладить свою вину.

Габи смотрит на неё понимающе кивая, и замечает:

– Как и большая часть учеников в любых школах.

– Не совсем так, - Амелия качает головой, вертя в руках запертый дневник.
– Задумайся, рядом с нашим домом тоже есть школа, но мы здесь. Почему так?

– Наверное, потому что тут выше уровень образования, - Габи пожимает плечами, тень грусти растворяется, меняясь заинтересованностью.

– Нет, Габи, - когда дело не касается сестры, Амелии легко проявлять терпение и пояснить спокойным, учительским тоном, - потому что это школа-пансион. Закрытый.

Подвести кузину к мысли, заставить её понять в полном объёме - особенное удовольствие.

– Я не очень понимаю, - Габриэль хмурится и качает головой.

– Просто подумай, - настойчиво повторяет она.
– Когда дети учатся в школе-пансионе это невероятно удобно.

– Ни присматривать за ними, не воспитывать - вообще ничего не нужно, - осеняет кузину, - они сдают детей сюда как багаж в долгосрочную камеру и могут делать всё, что только пожелают девять месяцев в году. Главное не забывать приплачивать, словно...

– ...словно у них и нет детей, - с видимым удовольствием заканчивает за неё Амелия, и ловит на себе удивлённый взгляд. Лишь мгновение, как если бы она напомнила Габи кого-то, но уже в следующее оно становится понимающим.

– О, Амелия... Мне так жаль.

– Мы привыкли. За столько лет, - равнодушно пожимает плечами Амелия, потрепав корешок своего дневника.
– Помню, Лия сообразила быстрее чем я, когда нас отправили в этот пансион. Она даже пыталась привлечь внимание матери, злясь, что та решила отделаться от нас...

– Я видела детские работы Лии с удивительно низкими баллами, которые она всё ещё хранит, - вспоминает Габи.

– Наверняка, одни из тех, - соглашается Амелия, удивляясь подобной сентиментальности со стороны младшей, которая таскала её за волосы, стоило лишь сунуть нос в чужую половину вещей, - но не помогло. Мама просто внесла благотворительный взнос, и все закрыли глаза на её проделки, только назначили ей сеансы с психотерапевтом.

– Лия ходит к доктору?
– Габи не верит словам сестры.
– Лия? И всё равно делает такое?

– У неё есть причины, - её глаза лишь на мгновенье опускаются к раскрытым на коленях ладоням, чтобы в следующий вскинуться.
– Не думай - я не оправдываю того, что она делает с тобой!

Габи внимательно смотрит на старшую из сестёр Фрейзер, и проговаривает тихо, но очень чётко:

– А то, что она делала с тобой?

Амелия вздыхает и отворачивается, обнимая себя руками, и повторяет.

– У неё были причины.

'У неё есть причины', - так и остаётся недосказанным, оседая где-то в глотке.

– Что бы ты ей не сделала, уверена, ты расплатилась за это и сейчас просто оправдываешь её, - Габриэль заглядывает ей в глаза, пытаясь поймать взгляд.

– Что бы не сделала?
– голос Амелии пропитан горечью.
– Ты ведь даже не представляешь, что именно я натворила...

– Это не важно, - Габи кладёт свои ладони поверх рук Амелии, подбадривая, - что бы там ни было, ничто не стоит того, чтобы винить себя вечно.

Это режет ещё больнее, чем любые слова Лии. Это уничтожает так, как сестре и не снилось, но... Если младшая рассчитывает на это? На то, что они объединяться против общего врага и сблизятся, а потом она всё разрушит?

Такой вариант нельзя отбросить без раздумий - уж очень это в духе младшей.

– В любом случае, думаю, тебе стоит решить, что из вещей ты возьмёшь домой на каникулы, - заключает Амелия, - поверь мне, потом времени на это просто не будет - подготовка к семестровым зачётам выжмет из тебя все соки. Хуже только летом, ведь полноценные экзамены как боссы на уровне.

– Да, конечно, - соглашается Габи, и вспоминает неожиданно, - и раз уж мы заговорили об этом, не могла бы ты мне кое-что объяснить. Я совсем ничего не поняла в этой новой теме по биологии...

Они углубляются в рассуждения о рефлекторной дуге, в то время как мысли обеих слишком далеки от этого предмета.

Габриэль.

Иногда, самые худшие опасения имеют свойство оправдываться, думает Габи, положив трубку после вызова тёти Джины. За непродолжительный разговор перед началом праздников удаётся уяснить одно - Амелия была чертовски права, когда говорила что придётся поехать к ним домой. Место, где она будет абсолютно беззащитна от таких проделок Лии, как залитая чернилами любимая рубашка - одно из немногих вещественных воспоминаний о доме.