Непокорная ведьма

– Тогда отвечай на вопрос. Из Роузбладов в живых осталась только Крессида?

Ведьма поникла, осознав, в каком положении оказалась. Ей приходилось выбирать между королевой-ведьмой, которая убила бы ее за измену, и собственной дочерью. Она смотрела на перепуганного ребенка, и по щекам пророчицы катились слезы.

– Простите меня, моя королева…

Гидеон наблюдал, как зеленые глаза застилает туман, как они становятся молочно-белыми. Дыхание ее замедлилось, Аурелия застыла подобно мрамору и напоминала скорее изваяние, чем живого человека из плоти и крови.

Наконец она заговорила:

– Мать Крессиды, королева Виноа, родила во втором браке четвертого ребенка, но он был слабым, болезненным и умер во младенчестве. Королева так полностью и не оправилась от горя. Много лет ей казалось, что ночами она слышит плач младенца, и она бродила по коридорам дворца в поисках ребенка.

Это Гидеон и так знал, Кресс не раз рассказывала ему эту историю. После смерти первого супруга мать Крессиды снова вышла замуж. Кресс с сестрами ненавидели отчима, который, по их рассказам, был невероятно жестоким человеком, и винили его в том, что после мертворожденного ребенка он настроил мать против своих детей.

– Все думали, что королева сошла с ума, – заметил Гидеон.

Даже Крессида.

– Однако ребенок и правда не умер, – продолжила Аурелия. – Его выкрали под покровом ночи.

Гидеон нахмурился.

– Зачем?

– Чтобы спасти от ненормальной королевской семейки? Чтобы исполнить пророчество или, наоборот, помешать ему сбыться? – Она покачала головой. – Никто не знает точно.

– И этот человек, этот наследник, он жив? Если так, то где он? И как мне его найти?

Глаза Аурелии побелели больше прежнего. Брови сошлись у переносицы – она отчаянно пыталась сосредоточиться.

– Наследник жив, но…

Прошло несколько минут, и туман в ее глазах рассеялся. Пророчица судорожно вздохнула и рухнула на пол.

– Я не вижу его. – Аурелия перевернулась на спину, как собака. Гвардейцы все еще прижимали руку ее дочери к столу. – Что-то мешает мне, застилает мой взор.

Ной снова занес меч.

– Она говорит правду, – вмешался Гидеон, выступая вперед. – Крессида сказала то же самое, что какое-то заклинание не дает прорицательницам увидеть этого человека. Его как будто спрятали.

Ной неохотно опустил меч и покосился на пророчицу.

– Так, значит, можно использовать пропавшего наследника Роузбладов, чтобы воскресить Эловин и Анализ?

Аурелия вздохнула.

– Да.

– А если найти и убить наследника, – встрял Гидеон, – Крессида сумеет наложить заклинание с помощью собственной крови?

Аурелия покачала головой.

– Это не просто заклинание, а аркана. Для него требуется кровь близкого члена семьи. Родителя, ребенка, брата или сестры. Но нужна не только кровь, нужно отнять жизнь. Заклинание требует жертвоприношения близкого родственника в обмен на воскрешение мертвого.

– То есть, если Крессида использует для жертвоприношения свою кровь, в процессе она умрет?

Аурелия кивнула.

– Иными словами, если избавиться от пропавшего наследника Роузбладов до того, как его найдет Крессида, Кресс не сумеет наложить заклинание воскрешения.

– Верно.

Гидеон посмотрел на Ноя. Аурелия только что подтвердила, что план Гидеона – лучший. Ною ничего не оставалось, кроме как уступить.

Добрый командир кивнул гвардейцам, все еще державшим Мидоу. Едва они отпустили девочку, она бросилась к матери, обхватила ее за шею крошечными ручонками. Несмотря на цепи, Аурелия обняла ребенка в ответ – всем телом, будто пыталась защитить дочь от мира.

Харроу выступила вперед, медленно обошла закованную в цепи ведьму.

– Нам известно, что Сорен дал Крессиде армию. Нам нужны цифры. Сколько кораблей, солдат и артиллерийских снарядов в ее распоряжении?

Гидеон вспомнил паровые суда, которые заходили в гавань Кэлиса.

– Одиннадцать броненосцев, девять артиллерийских катеров и семь военных кораблей, – ответила Аурелия. – А еще тысячи прекрасно вооруженных солдат.

Этого было более чем достаточно, чтобы взять столицу силой.

Харроу взглянула на командира и кивнула, сообщая, что пророчица действительно подтвердила информацию ее источника.

– И каковы условия их союза? – спросил Ной.

– Как только армия Сорена поможет Крессиде захватить столицу, принц женится на Руне Уинтерс. Если обещанная свадьба не состоится, Сорен отзовет своих людей, артиллерию и корабли, а Крессиде придется справляться самой.

Аурелия, пытаясь успокоить ребенка, тихонько замычала, и Гидеон сообразил, что слышит знакомую мелодию – колыбельную, которую когда-то пела ему, его брату и сестре мать, отпугивая кошмары и убаюкивая детей, когда они болели.

Он поспешно отогнал навязчивые мысли.

Эта ведьма не имела ничего общего с его матерью.

Один из солдат опустился на колени перед Аурелией, все еще прижимавшей к себе ребенка. Мелодия стихла, и с губ пророчицы сорвался звук, напоминающий рычание волчицы, предупреждающий, что подходить ближе не стоит.

– Капитан Шарп. – Голос Ноя прорезал тишину, и Гидеон невольно повернулся к командиру. – Корабли Сорена, возможно, уже отчалили от континента. Если так, через три дня они будут здесь. Чтобы твой план сработал, нам надо отправить принцу сообщение и приготовить Багрового Мотылька для передачи, как только флот прибудет к берегу. Поэтому я даю тебе два дня на выполнение твоего обещания. Если Багровый Мотылек снова ускользнет от тебя, я сделаю вывод, что ты намеренно допустил это. Два дня. Понятно? Если не справишься, тебя обвинят в сочувствии ведьмам и отправят в камеру, где ты будешь ожидать казни.

Казни.

Слово прогремело как выстрел.

Вот только под силу ли Гидеону было уложиться в два дня?

И был ли у него выбор?

Гидеон призвал на помощь всю свою выдержку и выпрямился.

– Вы должны позволить мне беспрепятственно действовать. Мне нужно полное ваше доверие, даже если покажется, что я скомпрометирован. Чтобы получить нужную мне информацию, я должен убедить Руну, что я на ее стороне. Никаких больше солдат, никаких обысков у меня в квартире, никаких арестов. Никакого вмешательства.

Багровый Мотылек не должна ожидать нападения, иначе она их перехитрит.

Ной опасно сощурился.

– Ладно. Договорились.

– Отлично, – ровно произнес Гидеон. – А теперь, если меня кто-нибудь освободит, – он поднял закованные в цепи руки, – я провожу пророчицу обратно в камеру. У меня есть для нее еще несколько вопросов.

* * *

– В мою камеру ведет другой коридор, – заметила Аурелия. Ребенка снова забрали, и глаза ее потемнели.

Гидеон вел ведьму по освещенным газовыми лампами коридорам дворца, и грохот его ботинок эхом отдавался от мраморных полов.