Непокорная ведьма

Руна прекрасно помнила, как Крессида играючи всадила пулю в голову Николаса Крида. Как он рухнул на камни – неподвижный, замолкший навсегда.

– А твой отец убил Кестрел Уинтерс.

Лейла резко распрямилась.

– Бабушка Руны погибла прямо у нее на глазах, – продолжал Гидеон. – Точно так же, как у тебя на глазах погиб отец.

Лейла слегка дернула носом, но ничего не сказала. Вцепившись мертвой хваткой в руку Руны, она потащила ведьму вперед – прочь из спальни, в коридор, по ступеням вниз, через заднюю дверь, навстречу холодному ночному воздуху.

– Оставьте нас, – приказала Лейла остальным солдатам. – Дальше я сама разберусь.

Как только они остались наедине, Лейла потащила Руну в сады.

– На колени.

Руна повиновалась. Земля была жесткой и холодной, над головой в небе ярко светили звезды.

Руна сложила руки перед собой и вдохнула аромат бабушкиных роз.

Хорошее место для смерти.

Уж лучше было погибнуть в садах Уинтерси, чем на платформе, в окружении кровожадной толпы. Может, ее здесь и похоронят, прямо среди роз.

С тихим щелчком Лейла взвела курок.

«По крайней мере, мне довелось увидеть Гидеона, – подумала Руна, вспоминая прикосновение мозолистой руки к ее щеке. – В последний раз».

Она закрыла глаза, глубоко вздохнула и приготовилась к выстрелу.

Глава 59 Гидеон

Ты мог бы войти в историю как герой, – заметил Ной, пока Феликс с солдатами пытались заковать Гидеона. – А вместо этого ты влюбился в ведьму.

«Она все равно была не твоего полета птицей, Шарп».

Гидеону вдруг вспомнилось, как Ной раньше смотрел на Руну – с другого конца бального зала, из ложи в опере. Как не сводил с нее глаз.

Он ясно осознал, что Ной хотел ее.

Гидеон прекрасно помнил, как однажды за карточном столом у Алекса, несколько месяцев назад, Ной заговорил о Руне – злобно и совершенно неподобающе, с явным намерением разрушить ее репутацию.

И наказать за то, что отвергла его.

Вся эта ситуация вдруг обрела смысл.

– Тебя действительно так беспокоит, что я влюбился в ведьму? – прорычал Гидеон, пока гвардейцы безуспешно пытались сомкнуть на его запястьях кандалы. – Или тебе не пережить, что чувство оказалось взаимным и она полюбила меня?

Губы Ноя скривились в уродливой гримасе.

– Ты жаждешь ее смерти не потому, что она ведьма, – произнес Гидеон. – Ты жаждешь ее смерти, потому что она не возжелала тебя.

Ной шагнул ближе, поднял пистолет, всем своим видом повелевая Гидеону не сопротивляться.

– Она скоро окажется глубоко под землей, а оттуда и тебя не возжелает.

При мысли о смерти Руны сердце Гидеона окаменело. Впрочем, он не слышал ни единого выстрела, а значит, Руна была жива – по крайней мере, пока.

Он принялся вырываться с новой силой. Солдатам было никак его не усмирить, и все же расклад был четверо против одного, и скоро за его спиной щелкнул замок.

Как же теперь ему добраться до Руны – в цепях, в кольце солдат, решивших во что бы то ни стало остановить его?

Руна стойкая. Она найдет способ выжить.

По крайней мере, должна.

Жить в мире, где ее нет, Гидеону не хотелось.

Он сердито взглянул на Ноя.

– В любви любопытно то, что чем больше ты пытаешься ее уничтожить, тем сильнее она становится.

Ной презрительно фыркнул.

Гидеон его понимал. Не так давно он и сам считал любовь к Руне главной своей слабостью. Считал, что, доверившись ей, поведет себя как дурак.

Оказалось, все было совсем наоборот.

– На первый взгляд и правда кажется, что это слабость. Но на самом деле любовь крепче стали. Любовь нельзя контролировать. Она не подчиняется несправедливым законам и всегда будет противостоять тирании.

Гидеон буквально кожей чувствовал пораженный взгляд Феликса.

– Истинный противник режима – как раз любовь, вот почему ты так ее ненавидишь. Вот почему Крессида пытается растоптать ее. В глубине души вы оба знаете, что подобная сила способна сбить вас с ног.

– Если не прекратишь болтать, я тебя прямо тут пристрелю, – пригрозил Ной, подходя ближе. – Поверь, мне очень хочется, но я придумал кое-что получше.

В наручниках Гидеон был подобен собаке в наморднике. Не представлял угрозы. Именно поэтому Ной подошел так близко. Окажись они с Гидеоном на равных, он не посмел бы ему угрожать.

Несколько секунд они молча испепеляли друг друга взглядами.

Гидеону было больно смотреть на Ноя. Казалось, перед ним стоит молодой Николас – человек, который взял Гидеона под крыло и относился к нему как к родному сыну. Однако Ной и Николас были совершенно разными, и порой Гидеон задавался вопросом, как вообще сын может настолько недотягивать до уровня отца.

Все, что было у Николаса, он получил благодаря упорному труду и постоянной борьбе. Ною же все досталось на блюдечке с голубой каемочкой. Николас был благородным и отважным, прирожденным лидером. Ной был трусом и оппортунистом – тело его отца еще не успели предать земле, как он уже присвоил звание Доброго командира.

– Я предложу обмен, – сказал Ной. – Тебя на заключенных, которых Крессида не успела казнить.

При мысли о том, что его передадут Крессиде, у Гидеона кровь застыла в жилах.

– Что-то мне подсказывает, что королева-ведьма отдаст мне все что угодно, чтобы получить назад свою шлюху. – Ной ухмыльнулся и повернулся к Феликсу. – Отведите его вниз и посадите на коня. Когда ведьма будет мертва, мы отправимся в Лежбище.

– Есть, командир.

Как только Ной вышел из комнаты и направился в темный коридор, Феликс с товарищем подхватили Гидеона под руки, намереваясь последовать за ним. В эту самую минуту Феликс вложил Гидеону в ладонь какой-то маленький предмет – холодный, твердый, и тонкий.