Непокорная ведьма

– Может, и так.

Руну снова охватил страх, ей снова показалось, что она тонет.

– Знаю, ты пытаешься поступить благородно, но сейчас не время для этого, – сказала она. – Ты сглупишь, и всех, кого ты любишь, убьют.

– А тобой управляет страх, – заметил Гидеон, изучая ее в темноте. – И ты ему позволяешь.

Руна сжала кулаки.

– Страх – единственная реакция в такой ситуации! Если бы ты не растерял все мозги по дороге из Уинтерси, ты бы тоже боялся!

Она развернулась на каблуках, намереваясь уйти.

– Трусость тебе не идет, Багровый Мотылек.

Ее охватила опаляющая ярость. Значит, я трусиха?

– Уж лучше быть трусом, чем глупцом.

* * *

Руна, бормоча проклятья, мерила шагами сады на крыше летнего дома Барта. Ее до сих пор душила злость.

В глубине души она знала, что Гидеон прав: она действительно трусила. Однако трусость была единственным способом выжить, а Руна как раз это намеревалась сделать.

Кроме того, она тоже была права: затея Гидеона и правда была дурацкая.

Впрочем, ощущение собственной правоты не могло заглушить вину. И, поскольку гордость не позволяла Руне извиниться, она сделала что могла: наложила заклинание «Посланник», чтобы Серафина знала, где ее искать. Пришлось стащить из аптечки нож и сделать очередной надрез на икре. На ее коже становилось все больше серебристых мотыльков.

Не стоило называть его глупцом.

Перед ней появилась светящаяся ворона и уселась на балюстраду. Птица светилась – ярко, будто звезда.

Сто лет назад королева Каллидора научилась отправлять послания с помощью наколдованных ворон. Так, по крайней мере, говорилось в учебниках по истории.

Это заклинание она якобы придумала сама.

Едва Руна произнесла имя Серафины Оукс, ворона расправила крылья и взмыла в воздух, устремившись на восток. Она долетит до дворца, сообщит Серафине местонахождение Руны и потом растворится в воздухе.

А там уж Серафина сама решит, захочет она приходить сюда или нет.

– Мисс Уинтерс?

Руна повернулась. Между увитыми плющом решетками стояла пожилая женщина в ливрее.

– Мистер Вентольт попросил приготовить вам комнату.

Должно быть, это Бесс.

Горничная привела Руну в спальню в гостевом крыле и указала на белую ночную сорочку, расстеленную на кровати.

– Она принадлежала мисс Селии. В шкафу есть и другая одежда. Берите, не стесняйтесь, она не будет против. Моя госпожа не бывала здесь уже три года, с самой своей свадьбы.

Руна поблагодарила горничную и принялась растирать руки, чтобы согреться. В доме не топили, и в комнате было холодно. Рисковать было нельзя: запах дыма вполне мог привлечь незваных гостей.

– В обычной ситуации я бы предложила вам согреться в купальне – ее подогревают теплые подземные источники, но мистер Вентольт прибыл только сегодня утром, и у меня не было возможности подготовить ее. Однако неподалеку отсюда есть горячий источник, можете помыться там. Завтра я скажу вам, как туда добраться.

– Спасибо. – Руне не терпелось как следует вымыться. – Я буду очень признательна.

– Если это все, мисс Уинтер, я откланяюсь.

Руна уже собиралась пожелать Бесс доброй ночи, но помедлила.

– Есть еще кое-что. Вы, случайно, не знаете, как ходят поезда от ближайшей станции?

– Я могу принести вам расписание, но…

– Но что?

– Ходят слухи, мисс. Поговаривают, что станцию Уэстпорт скоро закроют. Королева не хочет, чтобы еще кто-нибудь сбежал.

Руна сощурилась. Ну конечно, не хочет.

– В таком случае… – Руна сунула руку в карман платья и достала набитый монетами кошелек, который забрала из комнаты для колдовства. – Вы не могли бы купить мне билет на любой поезд, идущий на северо-запад, пока станция еще работает?

Бесс заморгала, когда Руна вложила кошелек ей в ладонь.

– Разумеется, мисс. С радостью.

Глава 62 Гидеон

Гидеон вернулся за стол, где перешептывались Антонио и Барт. Лица у обоих были серьезные. Зародившийся план не внушал Барту особого доверия, и все же, заметив энтузиазм Антонио, он стал составлять список потенциальных союзников и успел нацарапать несколько имен аристократов, которые могли бы поддержать их затею.

Сам Гидеон молчал. Он ни на чем не мог сосредоточиться. Мысленно он все еще стоял в коридоре и наблюдал, как Руна уносится прочь.

С ней что-то было не так, и это съедало его живьем. Она не хотела говорить, в чем дело, это было понятно – не зря она так старательно держалась на расстоянии. Она вздрагивала от его прикосновений. Не смотрела в глаза. Сбегала посреди разговора, как будто его идеи утомляли ее.

Как будто он ее утомлял.

Он видел порванный корсет – порванный настолько, что кружевная сорочка Руны оказалась на всеобщем обозрении. Гидеон был уверен, что это дело рук Сорена. Вот только далеко ли он зашел? Насколько сильно ранил Руну?

Мысли его принимали невеселый оборот. Ему самому доводилось бывать в таком положении, он понимал ее как никто другой. При мысли о том, что Руна оказалась в чьей-то власти, Гидеон каменел от гнева.

«Я убила его, – сказала она. – Воспользовалась твоим советом и не колебалась».

Вот только это совершенно не утешало, потому что случившееся до сих пор лежало грузом на плечах Руны. Он видел тяжесть этого бремени в ее глазах всякий раз, когда смотрел на нее. Во взгляде девушки была мука, и боль, и едва сдерживаемая ярость. Казалось, она в любой момент может разлететься вдребезги оттого, как отчаянно держала все в себе.

Они оказались на незнакомой территории, и Гидеон понятия не имел, как обойти все острые углы.

Антонио склонился к нему и легонько коснулся руки. Гидеон поднял голову и обнаружил, что Барт ушел, забрав с собой список имен.

– Куда он делся?

– Пошел спать. И я скоро тоже пойду, но сначала хотел спросить, все ли у тебя в порядке.

Гидеон опустил голову и уставился на влажное пятно на столе – там, где прежде стоял бокал с виски.

– Я был с ней слишком резок сегодня.