Непокорная ведьма

Антонио убрал руку, но слушал все так же внимательно.

– Мне кажется, кто-то сломал ее.

– Ах, вот как. – Антонио откинулся на спинку стула и сложил руки на столе. – А еще что?

Гидеон взглянул на него.

– Боюсь, мне не удастся снова сделать ее целой.

– Конечно, не получится. На это способна только она сама.

Гидеону хотелось услышать совсем не это. Он нахмурился.

– А если в процессе я ее потеряю?

Взгляд Антонио смягчился.

– Любовь терпелива, Гидеон.

Он сжал кулаки.

– То есть мне надо отступить и ничего не делать?

Антонио взял бутылку виски, вытащил пробку и налил немного себе в бокал.

– Почему же ничего. – Он сделал глоток, помолчал. – Для начала надо меньше бояться.

Как раз в этом Гидеон обвинил Руну – в том, что она боится.

– Попробуй вместо этого доверять. Доверять не только ей, но и себе самому.

Гидеон уставился на бывшего аколита.

– Как-то мне не становится лучше от этого разговора.

Антонио рассмеялся.

– Тогда, может, снотворного? У нас в кухне есть нужные ингредиенты, я могу приготовить отвар. Он и от боли поможет, по крайней мере на ночь.

Может, он имел в виду боль от ран Гидеона, а может, боль в его сердце.

– Я обнаружил, что хороший сон ночью – залог ясности ума утром.

Гидеон вздохнул и отодвинул стул. Через силу поднялся на ноги – все его тело стонало от усталости.

– Ладно. Давай снотворное зелье.

Раз уж он собирался сопротивляться двум армиям сразу – армии Крессиды и солдатам Доброго командира, – ясность ума не повредит.

* * *

Утром Гидеон проснулся в лучах теплого солнечного света. Подушки пахли Руной. Он открыл глаза, потянулся к ней…

Но кровать была пустой.

И холодной.

Он взглянул на кресло, стоящее возле кровати, но и оно пустовало.

Мне просто приснился сон.

Зелье Антонио сработало даже слишком хорошо. Гидеон спал как убитый, но ему всю ночь снилась Руна.

Сны были такими яркими, что он поверил, будто все наяву, был убежден в этом: Руна проскользнула к нему в комнату в темноте и прикрыла за собой дверь. Села в кресло и склонилась вперед, убрала волосы с его лба. Он проснулся от ее прикосновения – по крайней мере, проснулся во сне – и обвил пальцами ее запястье. Притянул к себе, под одеяло. Обнял ее, будто защищая от всего мира, погладил холодную кожу, пытаясь согреть.

Он помнил мягкость ее бедра под ладонью. Соленый вкус кожи на губах.

Но нет. Ничего подобного случиться не могло. Ему приснился сон, вот и все.

Гидеон не мог прикоснуться к Руне – не позволяло проклятье Крессиды.

Усилием воли он отогнал навязчивые образы и выбрался из кровати. Одевшись, направился вниз – в гостиную. На середине лестницы вдруг услышал знакомый сердитый голос.

– Я знаю, что он здесь.

Харроу?

– Скажи ему, что мне надо с ним поговорить.

Гидеон двинулся дальше по ступеням и остановился у подножья лестницы. Харроу стояла у входа в гостиную, открытое помещение с несколькими колоннами и огромным камином. Напротив Харроу стоял Антонио.

– Если не приведешь его, я… – Глаза цвета жидкого золота вспыхнули при виде Гидеона. – Наконец-то.

– Пришла сдать меня? – Он прислонился здоровым бедром к перилам и сложил руки на груди. – Я так понимаю, с минуты на минуту сюда явится взвод солдат и выбьет дверь?

Харроу от его слов вздрогнула. Она открыла было рот, чтобы ответить, но, казалось, передумала.

– Кровавая гвардия лишилась руководства, – сказала она. – После твоего дезертирства у них не осталось ни шанса оказать достойное сопротивление Крессиде. Мы сейчас легкая добыча.

Гидеон нахмурился.

– Так ты хочешь, чтобы я… чего конкретно ты хочешь?

– Чтобы ты вернулся со мной.

Она шагнула ближе, и Гидеон заметил синяки у нее на запястьях, рубец на щеке и прищурился.

– Солдатам нужен капитан.

– Если я вернусь, Ной убьет меня, на сей раз наверняка. А если даже не убьет… – Гидеон покачал головой. – Я больше не собираюсь убивать ведьм, с меня хватит.

Глаза Харроу вспыхнули.

– Если ты не вернешься, нас перебьют, причем те самые ведьмы, к которым ты внезапно так проникся.

В коридоре вдруг послышался шум – доносился он от главного входа. Харроу напряглась и повернулась на звук.

Может, за ней следовали солдаты и она привела их сюда? А может, это ловушка?

Гидеон обошел Харроу, положил руку на пистолет. Он был готов в любой момент выхватить оружие, если придется.

Вдруг раздался женский голос.

– Ее заклинание велело мне прийти сюда, в этот дом. Она в порядке?

На глазах Гидеона в гостиную вошла Серафина Оукс. Завидев друг друга, и ведьма, и охотник на ведьм застыли.

Руна сделала как я просил.

Она вызвала Серафину.

Он опустил руку с пистолета.

– Ты! – воскликнула за его спиной Харроу. Казалось, она вот-вот начнет брызгать ядом. Не успел Гидеон сообразить, что происходит, как Харроу выхватила у него пистолет и направила на Серафину.

Нет. Не на Серафину.

По пятам за Серафиной следовала девушка, которую Гидеон никогда прежде не видел.

– Подожди… – Он сделал шаг к Харроу. Ему совершенно не нужен был конфликт. Гидеон собирался добиться мира между бывшими врагами, а не устроить кровавую баню.

– Ты знаешь, кто это? – зашипела Харроу, вырываясь. Она обращалась к нему, а сама не сводила глаз с девушки. – Это Джунипер Хюинь. Ее родители заперли меня в погребе и оставили голодать, а Джунипер им позволила. Она бросила меня умирать.

Гидеон перевел взгляд с Харроу на ведьму, стоявшую рядом с Серафиной. Она была темноволосой, с косой, перекинутой на плечо. Она смотрела на Харроу, и карие глаза блестели от слез.

Джунипер. Девушка, о которой Харроу рассказывала ему.

– Назови хоть одну причину не застрелить тебя прямо здесь, – потребовала Харроу.

Джунипер даже не попыталась оправдаться.

– Харроу. – Гидеон шагнул ближе и потянулся к пистолету.

Харроу в ответ на это вытащила нож и махнула в его сторону, вынуждая отступить. При этом она так и не отвела ни взгляда, ни оружия от тихой ведьмы на пороге гостиной.