Орудия смерти. Город Костей

– Как видишь, нет.

Акно нахмурился: он никак не мог вынуть факел из железного держателя. Тогда Люси покопалась в кармане и высоко подняла гладкий камешек, подаренный ей Нацу. Из камня, лежащего на ладони, хлынули лучи света, прогоняя темноту.

– Ведьмин огонь? – Акно выпустил факел.

– Подарок Нацу.

Камень слегка пульсировал на ее ладони, как сердечко птицы. Люси задумалась: где сейчас Нацу, в какой из комнат этой серой громады, страшно ли ему, надеется ли он увидеть ее вновь?..

– Давненько я не сражался при свете этого камня. – Акно шагал по скрипучей лестнице. – Не отставай.

Ведомые ведьминым огнем, фигуры Акно и Люси отбрасывали длинные причудливые тени на гранитные стены. Они остановились на каменной площадке, украшенной арочным сводом. На ступени, ведущие дальше, сверху падал свет.

– Так и выглядел приют сто лет назад? – прошептала Люси.

– Почерк Ренвика виден до сих пор, – ответил Акно, – но Джудо, Блэквелл и компания немного переделали здание по своему вкусу. Вот смотри! – Он поскреб по полу носком ботинка, и в гранитной плите появилось изображение круга с девизом на латыни в центре: «In Hoc Signo Vinces».

– А что это означает? – спросила Люси.

– С этим знаком мы победим. Таков был девиз Круга.

Люси взглянула наверх, в сторону освещенного пространства:

– Они там.

– Да, – мрачно подтвердил Акно. – Пошли.

Они продолжили подъем по винтовой лестнице и в конце концов очутились у входа в длинный узкий коридор, на стенах которого горели факелы. Люси сомкнула пальцы над ведьминым огнем: камень замигал и потух. Вдоль коридора на равном расстоянии друг от друга виднелись плотно закрытые двери; наверное, раньше там размещались палаты. Пол коридора крест-накрест исчертили следы ботинок с кусками грязи и травы. Недавно здесь кто-то прошел.

Первая дверь открылась легко; в лунном свете пустая комната с натертым до блеска дощатым полом и стенами каменной кладки выглядела зловеще. С улицы доносился приглушенный шум сражения, накатывающий с ритмичностью океанского прибоя.

Вторая комната оказалась забита оружием. Взору Люси предстали бесчисленные ряды мечей, булав и топоров, на которых играли серебристые блики лунного света.

Акно присвистнул:

– Целый склад!

– Неужели это личное оружие Джудо?

– Вряд ли. Скорее всего, для его армии.

В третьей комнате стояла кровать с синим балдахином. Мебель почему-то была белого цвета, как в детской. Все предметы покрывал тонкий слой пыли, слегка мерцавшей в лунном свете.

В кровати спала… Лейла. Она лежала на спине, в белой ночной рубашке, положив руку на грудь, дыша ровно и тихо. В лунном свете, падавшем на лицо, было заметно легкое трепетание век: ей снился сон.

Люси вскрикнула и кинулась к матери, но Акно остановил ее, выбросив в сторону руку, будто шлагбаум:

– Погоди. – В его голосе сквозило напряжение. – Не торопись.

Люси раздраженно повернулась к Люку, но он смотрел куда-то мимо с выражением ярости и страдания на лице. Люси проследила за взглядом Акно, и ее взору предстало то, на что она сначала не пожелала обратить внимание: на ногах и руках Лейлы оказались серебряные кандалы, цепи от которых уходили в каменные плиты с обеих сторон кровати. На столике возле изголовья стояли странные трубочки и пузырьки, стеклянные банки и длинные необычные инструменты, поблескивающие хирургической сталью. В одной из банок торчала резиновая трубка, другим своим концом подсоединенная к вене на руке Лейлы.

Увернувшись от Акно, Люси бросилась к кровати и обняла маму. Однако та по-прежнему лежала без движения, одеревеневшее тело сохраняло ту же позу, она была словно кукла с негнущимися руками и ногами. Спокойное дыхание Лейлы ни на миг не сбилось.

Неделю назад Люси разрыдалась бы; сейчас из ее глаз не выкатилось ни одной слезинки. Она выпустила тело матери и поднялась на ноги. Люси не испытывала ни панического страха, ни жалости к себе – лишь горькую ярость и желание найти человека, ответственного за все произошедшее.

– Джудо, – произнесла она вслух.

– Естественно.

Подошедший Акно ощупал лицо Лейлы, потом поднял ей веки. Глаза у Лейлы оказались белыми, как мрамор.

– Это не от лекарств. Скорее всего, заклятие.

Из груди Люси вырвалось приглушенное рыдание.

– Как же мы ее заберем отсюда?

– Я не в силах трогать кандалы, – признался Акно. – Они серебряные. У тебя есть…

– Я видела в оружейной топоры! – воодушевилась Люси. – Мы можем разрубить цепи…

– Эти цепи разорвать невозможно, – раздался с порога знакомый ворчливый бас.

Люси и Акно резко обернулись, в дверях стоял ухмыляющийся Блэквелл, все в той же кроваво-красной мантии, из-под которой виднелись покрытые грязью ботинки.

– Марвел! Вот так сюрприз! – произнес он.

– Только идиот стал бы удивляться, – ответил Акно. – Мое прибытие нельзя назвать тихим и незаметным.

Щеки Блэквелла побагровели еще сильнее.

– Снова вожак стаи? Никак не избавишься от привычки ввязывать нежить в свои грязные делишки? Солдаты Джудо уже весь газон усеяли волчьими трупами, а ты тут отсиживаешься со своими подружками! – Он насмешливо посмотрел на Люси. – По-моему, девчонка для тебя маловата, Акнология.

Покрасневшая Люси кинула на Блэквелла злобный взгляд, ее ладони сжались в кулаки.

И тут раздался спокойный голос Акно:

– Называй вещи своими именами. Это не солдаты, а Отреченные, замученные существа, которые раньше были живыми людьми. Если память мне не изменяет, пытки и применение черной магии запрещены Конклавом. За то, что тут творится, по головке вас не погладят.

– К черту Конклав! – взревел Блэквелл. – Мы по горло сыты его заискиванием перед всякими полукровками! И вообще, Отреченных скоро не станет! С помощью Чаши Джудо превратит их в Сумеречных охотников, таких же, как мы. Новые Охотники будут лучше, чем обожающие нежить сопляки, которых Конклав считает воинами!

– Если все так просто, почему Джудо до сих пор не использовал Чашу? Чего он дожидается?

Блэквелл вскинул брови:

– Неужели ты не знаешь? У Джудо…

Мягкий смех прервал его. Рядом с Блэквеллом возник Пэнгборн, весь в черном, с кожаным ремнем, перекинутым через плечо.

– Достаточно, Блэквелл. Ты, как обычно, слишком болтлив. – Во рту у Пэнгборна сверкнули острые зубы. – Интересный ход, Марвел. Вот уж не думал, что у тебя хватит духу пожертвовать собственной стаей.

У Акно дернулся желвак на щеке.