По следам мистера Волка

— Все считали тебя мёртвым, — выдыхает глава стражей. — А ты прохлаждался у Совы. Как твоя рана?

Бернард болезненно морщится.

— Не очень хорошо... У кого прохлаждался? Знаешь, — как-то незаметно переходит он на «ты», — мне не давали выйти. А здесь так душно, не находишь?

— Наверное, у тебя жар, — Людарик хмурится. — Сова. Местная чокнутая. Её слабоумный «муж» умер несколько лет назад. После этого она окончательно тронулась. Её хотели обвинить в убийстве, но ты посчитал, что это несчастный случай.

— Но это действительно был несчастный случай. Он споткнулся, а дальше... Я уверен, на это указывали многие детали, как и отметины на ботинке, который застрял в той коряге. Даже если бы она толкнула его в спину, то никак бы не подстроила, что он застрянет и упадёт именно так!

Людарик улыбается.

— Помнишь да?

— Конечно... Так она меня знала? — не замечает он проблесков своей памяти и продолжает говорить, будто ничего не происходит. — Выходит, врала мне... — вздыхает.

— Думаю, ты ей понравился ещё с того момента, как защитил её. И стал последним проблеском надежды. Даже не знаю, что с ней делать теперь.

Бернард хмурится.

— Она не хотела мне зла... Думаешь, ударила бы ножом?

— Не доставайся же ты никому... — шепчет Людарик и вдруг касается горячей руки помощника.

И у Бернарда начинают блестеть глаза.

— Людарик... Я сошёл с ума, как и она, да?

— Я поручил тебе одно дело. Весьма занятное. Тебя ранили скорее всего из-за него. Пока не знаю, насколько всё плохо, — он усмехается, — но вроде ты не безнадёжен.

— Я тебя узнаю, но не помню... Многого не помню. Но... Мне уже спокойнее. Ведь это ужасное место не моё. Не моё же? Точно?

— Твой дом тоже та ещё дыра, но жены у тебя нет, — ухмыляется Людарик. — Иначе я бы с ней переспал.

— Да, помню наши шуточки на этот счёт... Но теперь моя жена на тебя бы не посмотрела. Где твои волосы, дурень? — хмыкает он, усмехаясь.

Кроули, о котором все забыли, незаметно выходит на улицу, почувствовав себя лишним.

И застаёт не слишком-то приятную картину.

Мэри по прозвищу Сова трепыхается в руках Дирка Хорса, кусает его и грязно ругается, не переставая говорить о муже.

— Я его даже не попробовала! — она заливается слезами.

Кроули едва ли не краснеет, понимая о чём она.

— Осторожнее с женщиной, — бросает он Хорсу. — Она не в себе!

— Ага, — переводит он взгляд на Кроули, и Мэри вцепляется в него сильнее, на что Дирк реагирует незамедлительно — отрывает сухонькую женщину от себя и швыряет на землю.

Она ударяется головой о булыжник.

Мальчишка, у которого не так давно произошла неприятная сцена с Элис, вскрикивает, а лошадь, которую он гладил, встаёт на дыбы.

Кроули пятится, хотя хорошо бы подойти проверить, как там несчастная Сова.

— Да разве можно так... — бормочет он и вдруг начинает кричать: — Мистер Даймонд, ваш человек убил блаженную! Я почти уверен, что убил! Я напишу на всех вас жалобу! Я подам в суд!

Но очередного убийства в и без того мрачном Бонсбёрне не случается: Мэри пытается приподняться, кряхтя и проклиная «властных и возбуждающих мужчин».

— А ведь им, — выходит Людарик, — нравятся сумасшедшие.

— Простите? — не понимает Кроули, будучи всё ещё под впечатлением от увиденного.

— Феи, — пакостная ухмылка, — им явно нравятся люди, у которых крыша немного... набок.

Кроули ненадолго задумывается и принимается согласно кивать.

— О, какое любопытное наблюдение! Да-да, думаю, так и есть, ведь не зря они наблюдали за Совой и точно знали, что Бернард здесь! И в этом месте их больше всего, я чувствую! Ах, мистер Даймонд, как вы наблюдательны и умны! — и тут он замолкает, понимая смысл сказанного. И обижено поджимает губы. — Я нормальный. Я учёный. А вы... Ай, — махает на него рукой и отходит в сторону.

Людарик смеётся.

— В любом случае я ваш должник. Хотите филинов или, быть может, львов? Или я могу сделать для вас что-нибудь еще?

— Я что-нибудь придумаю, — улыбается он, вмиг забывая обиды. — Деньги мне ни к чему.

В ответ кивок и тут же, словно нож в спину, вопрос:

— Так где Элис Богард?

Но в отличие от Герберта, отвечает Кроули легко и не особо задумываясь, будучи радостным из-за фей и, как он решил, дружбы с Людариком, забыв и о волнении, и о недавних страхах:

— Думаю, она уже должна быть в замке. Вроде как Элис должна была собрать какие-то цветы или вроде того, и выполнить ряд дел по хозяйству. Я не помню точно. Но вам, мистер Даймонд, лучше про неё не думать...

Этот ответ и впрямь не выглядит подозрительным, поэтому Людарик спрашивает только:

— Почему?

— Потому что я тоже думал, а затем понял, что напрасно. Граф... Он... Мне кажется, между ними не всё так просто. И это уже не тот случай, когда дело может быть в борьбе за её расположение. По крайней мере, для мистера Оуэна, похоже, так. Я надеялся, что мне кажется. Но в последние дни убедился, что нет... Вы понимаете, о чём я?

— Если я понимаю, то все наоборот очень просто, — отзывается Людарик.

Он переводит взгляд на Дирка, затем на молодого стража и Мэри-Сову, кричащую о любви и ненависти.

— Бернард, ты остаёшься здесь?

Он выходит, пошатываясь, к ним. Щурится от дневного света и вздыхает.

— Нет, конечно...

— Мистер Кроули, для вас не будет места в карете. Бернард ранен, стражи все нужны мне в участке. Вы не против пройтись?

Кроули с пониманием кивает ему.

— Конечно, не беспокойтесь за меня! Я доберусь. К тому же по пути, кажется, мне встретится дом... друга.

— Так тому и быть, — улыбается Людарик. — Ты здорово меня встряхнул, — это уже к помощнику.

Бернард опирается о него и морщится от боли в спине.

— Что было, пока я... Ну, пока меня не было? И почему ты меня искал, если все считали, что я мёртв? Или это случайность?

— Без твоего тела я не мог решить, что делать дальше.

— Одобряю... — усмехается он.

А Кроули нехотя, но не оборачиваясь, уходит прочь. И бредёт по дороге долго, пока не замечает впереди светлый и красивый дом Хризантемы Хэт. И ускоряет шаг.