Распыление. Дело о Бабе-яге

– Хищники никогда не убивают всю дичь.
– возразила я.
– Ни тигры, ни львы так не охотятся. Я в книжках читала.

– Так то ж нормальные звери.
– пожал плечами Таракан.
– У них природные ограничители, выработанные эволюцией. А драконы - креатуры магические. Нежить, одним словом.

Телега сонно покачивалась и лишь иногда, наехав на кочку, вздрагивала. Кобыла, которую по дешевке удалось сторговать Таракану, была пожилой, а груз - довольно тяжелым. Так что ехали мы медленно. За телегой, беспечно позванивая колокольчиком, брела корова.

Светила яркая луна, в густой траве заливались сверчки, а от реки веяло прохладой и цветущими кувшинками. На другом берегу, в густом орешнике, пели соловьи.

Мы отдыхали. Передавали друг другу бутылку молока, закусывали салом и черным, с поджаристой корочкой, хлебом. Мечтали, как потратим сокровища Драконихи. Точнее, мечтал Обрез, а мы с Тараканом слушали.

– Сниму хату в городе.
– рассказывал он, довольно жмурясь.
– Надоело в общаге. Ни поспать, ни девку привести.

– Ага.
– хихикнула я, - Девки на тебя так и вешаются. Гроздьями.

– А может, и вешались бы. Если б я один жил. Еще мечтаю в Зеленый Пеликан сходить. Говорят, кордебалет у них - полный отпад. Бабы в одних только перьях скачут.

– Ты окромя как о бабах, о чем-нибудь думать можешь?

– Между прочим, могу.
– не обиделся Обрез.
– Мотоцикл хочу вот купить, в Слободке у Ростопчия. Топливо - спирт пополам с кукурузным маслом. Ну, и мамке в деревню денег пошлю - пусть крышу на хате перекроет. Братишкам гостинцы, опять же.

– У тебя семья есть?

– А как же. Маманя и два братца-акробатца. Петька с Арменом.

– А чего имена такие?

– Отцы разные. Мамка моя - женщина видная и не старая еще. Как батя погиб, её армянин замуж взял. Хороший мужик был, хозяйственный. Тоже помер. Оба мужа по пыльной дорожке пошли.

– Так оно и бывает.
– кивнул Таракан.
– Разок вмазался - пиши пропало. Всё одно: спылишся.

– Ну, не скажи...
– мотнул вихрами Обрез.
– Маги вон, Пыльцу ведрами жрут.

– Так-то оно так.
– кивнул Таракан.
– Да только не попробуешь - не узнаешь, пластинка ты долгоиграющая, или вошь подноготная.

Мы дружно вздохнули... Исполнить все свои мечты. Я, например, всегда мечтала стать такой же красивой как Ласточка. Или Мадам Елена.

Да только я в магическое счастье не верю. Помню, как от отца среди ночи бежать пришлось, я тогда совсем маленькая была. Ну, честно говоря, настоящей-то памяти нет, только вспышки: чудовища с щупальцами, темнота, холод, страх...

– Драконы по ночам спят.
– сказал Таракан.
– Слепые они, как индюшата. Так что к утру мы должны тут окопаться.
– он обвел взглядом обширную поляну, найденную нами невдалеке от табора.

Вокруг был лес. Одичавшие яблони да черешни, меж ними - густой малинник. Раньше, до Распыления, здесь колхозные сады были.

– Корову привязывай у опушки, под деревьями.
– руководил он, показывая, где именно должна быть корова.
– Вокруг зароем снаряды, сами заляжем на другой стороне, за деревьями. Драконы, почуяв корову, прилетят, но с воздуха её взять не смогут - ветки помешают. Им придется сесть, тут-то мы и подорвем фугасы.

– А ты уверен, что они прилетят?
– спросила я.

– Сейчас они голодные. Фуражу Хрон не дал, а сами они пока не охотились - скот по деревням целый. Услышат поутру, как коровка наша мычит - она ж доиться захочет - и прилетят, как миленькие.

Я погладила Буренку по теплой шее. Жалко её. Если цела останется - домой заберу. Близняшкам молока попить полезно будет. Невольно хихикнула. Картина маслом: Ласточка, вся из себя расфуфыренная, с прической и в боевой раскраске, доит корову...

– Ты говорил, драконов Мать на поводках держит.

– Не боись. На счет этого предусмотрен отвлекающий маневр.
– видно было, что Таракан уже устал от моих вопросов.
– Сорвутся, как миленькие.

– А мне что делать?
– я зевнула и посмотрела на часы. Начало первого.

– Как что?
– удивился Таракан.
– Нужно детонаторы фугасов к автосигнализации подключить.
– он протянул мне брелок.

– Ух ты! Где взял?
– на брелке была надпись: StarLine.

– Со старых времен осталась.
– беспечно махнул рукой Таракан.
– Я только машину купил. И сигнализацию по интернету заказал. Как раз посылка пришла, а тут - Распыление. Тойоту мою сосед файерболом грохнул, а сигнализация осталась.

– Если б ты её в Слободку снес, Ростопчий кучу денег отвалил бы.

– А на что мне деньги? Зато теперь для дела пригодится.

– Тара...
– я замялась.
– А кем ты до Распыления был?

– На юридическом учился. Пятый курс заканчивал, адвокатом собирался стать. Невеста у меня была.

– И... что?

– А ничего. Слишком быстро всё случилось. Сегодня - нормальный мир, и никто ни сном, ни духом, а через три дня - Средиземье. В точности, как у Рональда, тройным загибом его через косяк да об голову, Руэла Толкиена... Моя-то эльфийкой мечтала стать. Вот и домечталась. Арвен, блинский ёж, Ундомиэль.

До трех утра я работала, при свете крошечного фонарика. Пальцы онемели, перед глазами роились черные мушки, а в груди всё трепыхалось: одно неверное движение, и...

Таракан копал ямы.

– А куда Обрез делся?
– спросила я, закончив с детонаторами. Под веки будто песку насыпали.

– Я его к табору послал. Для отвлекающего маневра.

– Это какого?

– Да ничего особенного. Присмотрит какой-нибудь безопасный объект - стожок, или пустую кибитку. И подожжет. У него канистра с бензином.

Так я и знала. Обреза хлебом не корми, дай что-нибудь поджечь. Или взорвать. Одна беда: ему дай волю, весь табор на воздух взлетит.

– Ёкарный бабай, вы офигели? Бензин на такую херню тратить?
– я аж проснулась, от возмущения.

– За языком следи.
– прикрикнул Таракан.
– Нужно, чтобы рвануло быстро, ярко и наверняка. Мать, как всякая баба, испугается, кинется спасать добро, про питомцев своих на время забудет.

– На словах у тебя всё ладно выходит. А если не все драконы на фугасах подорвутся?