Русалки. Выбор

— Это точно был Тёмный?

— А вы думаете, кто-то другой сумел бы убить дедушку?!

— Твоя правда, — согласилась с этим аргументом целительница. Только сейчас я обратила внимание, что она тоже в ночнушке. Кажется, тётя Лена сдернула её с постели. Заметив мой взгляд, женщина сильнее натянула накинутый на плечи плед. — Если за Орденом стоит он, нам придётся сложно.

Вот кто о чём, а она о политике. Впрочем, мне сейчас было всё равно. Успокоительное у Маргариты Николаевны вышло хорошим, не хуже Освейновых. Эмоции оно подавило почти полностью. Но даже так перед глазами всё равно стоял весенний лес и сбившийся на спину алый медальон.

— Что-нибудь ещё она сказала? — вырвала меня из воспоминаний экс-директриса.

Покачала головой. Попытки мерфитки успокоить дочь ей явно были не интересны, а знать об иллюзии, скрывавшей, по всей видимости, настоящую внешность деда, не стоило. Снова вспомнилось, что где-то я уже эту внешность видела и не так давно. В какой-то книге, возможно, даже той же где было имя Тёмного настоятеля. Точно. Имя.

Кивнув на соболезнования целительницы, дождалась, пока они с тётей Леной уйдут, и поднялась:

— Мне надо в резиденцию.

Часы показывали почти двенадцать часов ночи. До встречи с Тринадцатью ещё оставалось около трёх часов: полдень по времени Мерфита совпадал с тремя часами ночи в Вейнире. Должно хватить.

Возразить немногим меньше меня раздавленный смертью тестя папа попросту не успел: схватив с вечера подготовленную амазонку, я распахнула портал.

Миг спустя я уже была в резиденции. Амазонка полетела на кровать, а я как была босиком и в пижаме, бросилась в библиотеку. Там меня и нашел Освейн.

— Света? Ты чего здесь забыла? В Вейнире же вроде бы ночь? Или у тебя мандраж перед встречей с Тринадцатью?

— Как его зовут? — я сотворила иллюзию Тёмного настоятеля. Да, я могла спросить это и у Маргариты Николаевны, но в этом случае риск того, что она поймёт, зачем мне потребовалось имя, был слишком велик. Времени на выслушивание её аргументов у меня не было. Да и не была я уверена, что долгожительница назовёт правильное имя. — Я помню, что он один из главных настоятелей и что его называют просто Тёмным. Но имени не помню!

— Что случилось, Света?

— Имя, Освейн!

— Роланд Иолетте, — явно не понимая, что происходит, ответил Первый Лорд Подводного ветра. — А теперь изволь объясниться.

— Он убил моего деда! — похоже, с высокой оценкой качества успокоительного от Маргариты Николаевны я поторопилась.

Сомневаться в моих словах Первый Лорд, явно заметивший зеленые концы волос, не стал, только уточнил:

— Ты уверена?

— Я видела его смерть мамиными глазами!

— Это может быть внушение, — Освейн оставался рационален. — Возможно, кто-то просто хочет заставить тебя поменять просьбу.

Такое было вполне возможно, но я всё равно сорвалась в истерику:

— Тогда найди его! Найди! Я уже пробовала его звать, даже срочный маяк пробовала! — мысль о внушении в какой-то момент пришла в голову и мне.

— Успокойся, — в меня бросили успокоительным. Мощным. — Я сделаю всё, что смогу.

— Только у тебя остаётся два часа! — ему вслед крикнула я. А сама поспешила к указателю персоналий.

Книга с нужным портретом нашлась на одном из дальних стеллажей. На чтение общих сведений у меня времени сейчас не было, главное что имя, названное Освейном, оказалось верным. Пролистав раздел в поисках точно находившегося в этой же (или похожей, сейчас не важно) книге рядом портрета чуть рыжеватого блондина, почти сразу я наткнулась на главу, посвященную Георгу Тарриеру. С портрета знакомыми голубыми глазами смотрел на меня дедушка в том облике, который мерфитка назвала настоящим. Главный настоятель Храма. Потомственный храмовик, родословная приведена. Это неважно, это потом. Благословлен Тёмной и Огненной. Перечень заслуг перед Храмом, краткая биография с датой рождения где-то на заре нашей эры, Потом, все потом. Погиб, если переводить на человеческое, в 1948 г. н.э. в попытке сдержать упавшую в откат мерфитку первого ранга. Тело сожжено заклятьем «Погребальный костер» учеником, Григорием Наррейнер.

Я отложила книгу и откинулась на стеллаж. О мерфитском откате я слышала: в отличие от нашего пассивного, у них он был весьма активным, хотя сознание также улетучивалось в неведомые дали. Точнее в их случае гораздо более ведомые — Бездну. Подключение к Бездне, не ограниченное разумом, силу только увеличивало. В итоге получался сверхсильный монстр, не способный контролировать свои действия. А в случае первого ранга… тут вполне может погибнуть и главный настоятель. Но он, судя по всему, не погиб. Зато потерял ученика и зачем-то занял его место.

Многое в этой истории было мне непонятно, и прояснить её сейчас могла, наверное, только та самая мерфитка. В голове ещё звучала её мысленно произнесенная фраза. Она знала, что я в мамином сознании. И знала про Тринадцать и назначенную встречу. Совпадение выглядело странным, но думать об этом сейчас я была не готова. Даже, если кто-то спровоцировал эту ситуацию именно сегодня, в одном я была почти уверена. Именно Темный настоятель, этот самый Роланд Иолетте, стоял за настоятелем с подлодки, а значит и за Охотниками во многих других случаях. Может, лишившись его поддержки, они сразу и не утихнут, но многих преимуществ лишаться. И уж во всяком случае не смогут открыть порталы в подводные города или Вейнир.

Прихватив книгу, я поспешила к себе. Надо было привести себя в порядок.

Освейн появился, когда я уже была почти готова (оставались только туфли). Окинул меня взглядом, довольно кивнул, накинул на меня ещё более мощное успокоительное и только потом сообщил то, что я и так знала:

— Он действительно мёртв. Соболезную. Тело нашли с час назад в каком-то лесу. Храмовики не собирались пока это афишировать, только сейчас уже не выйдет. Думаю, мы добьёмся, чтобы тебе как ближайшей родственнице, отдали тело для погребения. Ну, или прах, если они его кремируют.

Не разревелась я только потому, что была под успокоительным. По этой же причине и спорить начала:

— Маме, она признанный ребенок.

— Не стоит на это напирать, — покачал головой Первый Лорд. — Ты-то под нашей защитой, а она всё ещё принадлежит Храму.

— Мой отец — маг, так что нет, — законы магического мира вообще и Храма в частности я успела подучить. — А вообще, делай, как знаешь. Мне пора к Тринадцати. Откроешь мне портал к Лабиринту?

— Конечно. — Освейн сделал короткий жест и посоветовал: — Не груби этим старым мегерам. Они этого не любят.

Я кивнула и шагнула в открытый переход.

Глава 18

Меня встречали. Но неочевидно, так что, когда портал закрылся и я направилась к Лабиринту, увидеть около дверей девочку лет десяти в очень старомодной, как бы не по атлантийской моде, одежде и с чуть светящимися зелёным глазами, я не ожидала. Видимо, до поры ту скрывало какое-то заклятье, видеть через которое я оказалась неспособна.

— Следуй за мной, — потребовала провожатая и направилась внутрь.