Сара Фогбрайт в академии иллюзий

Я неловко её обняла. После Хильди обняла её тоже. Дита плакала, пока не начала икать, и мне всё-таки пришлось бежать к общим умывальникам за водой.

Прежде чем Дита успокоилась, она несколько раз сообщила, как сильно ненавидит отца. Своим поступлением сюда она рассчитывала уязвить его, к тому же думала, что здесь он нескоро её найдёт.

— Думала, захочет поговорить — а вот ему! Прие-едет в Эрхейвен, а меня нет. И пусть ищет! Мама клялась, что не скажет ему, где я, а он нашё-ол…

Обиднее всего ей казалось не то, что нашёл — само собой, она хотела, чтобы отец её разыскал! — а то, что он и теперь не захотел встретиться и поговорить. Вместо этого мистер Харден прислал конфеты, будто хотел сообщить: я знаю, где ты, но видеться не желаю. К ним он присовокупил поздравления — равнодушные пустые поздравления из тех, что шлют посторонним людям, а не собственной дочери. Он повёл себя так, будто Дита и собиралась поступать на театральное. Будто они не сидели вместе над книгами весь последний год, заучивая принципы магии отражений!

— Ох, это очень обидно, — сочувственно сказала я. — Может, он просто боится, что ты с ним и говорить не захочешь?

Но Диту не особенно утешила эта мысль.

Мы доели всё до крошки и ещё поговорили о разных пустяках, отпраздновав её день рождения хоть так, а после собрали сумки и легли. Дита всю ночь ворочалась и бормотала во сне, и я совершенно не выспалась.

Наступила вторая неделя обучения.

Теперь я совершенно точно поняла, какой предмет нравится мне меньше всего. Разумеется, то была алхимия! Вовсе не потому, что её вела противная, злая, высохшая миссис Зилч, о нет, а потому, что приходилось делать так много расчётов! Нам следовало точно знать, какое количество порошка уйдёт на преобразование вещи в зависимости от её веса и материала, а также от того, какое время должна продержаться иллюзия. Весь урок мы заполняли ужасно скучные таблицы и писали формулы — и никакого, совершенно никакого волшебства, ни малейшего!

Но все мы с нетерпением ждали вторника. Нам обещали совместное занятие со старшекурсницами. Можно будет посмотреть, как они создают движущиеся декорации, и тоже попробовать. У нас, конечно, ничего не получится сразу, но главное — практика.

На перерыве Алиса и Аделаида собрали всех вокруг себя, рассказывая о пикнике у Эштонов. Я сомневаюсь, чтобы их звали туда. Скорее всего, мать Алисы, владелица модного салона, сплетничала с клиентками, а отец Аделаиды, управляющий лодочным заводом, получил сведения от рабочих, обслуживающих яхту и лодки Эштонов.

— Ах, какие были наряды! — восклицала Алиса.

— Расскажи, расскажи! — заходилась восторгом подлиза Кэтрин, и каждая кудряшка на её голове дрожала от нетерпения.

Далее следовало подробное и скучное описание, вплоть до мельчайшей пуговки.

Мы с Дитой развлекались тем, что смотрели в окно, на внутренний сад, и попеременно зевали. Зато Хильди слушала очень внимательно, то и дело касаясь пальцами форменного платья, будто прикидывала, где находятся все эти пуговки, и кружева, и броши, и живые цветы.

— Ох, а что творил Александр Эштон! — сказала Аделаида, не выдержав того, что всеобщее внимание приковано не к ней. — Если бы вы только видели!

Я хмыкнула, поскольку была уверена, что она и сама не видела, но всё же прислушалась. Само собой, мне было интересно, что творил этот загадочный Александр! Оказалось, что о нём даже не все слышали прежде, хотя все, кто здесь собрался, знали Эштонов. Видимо, Александра давно и хорошо скрывали. Может, он с раннего детства проявлял дурные наклонности?

Аделаида поведала, что он пил вино из горлышка, одну бутылку за другой, и, забравшись на стол, распевал похабные песни. Он дал волю рукам, причём его не волновало, была перед ним девица или замужняя дама.

— Их это не волновало тоже! — заявила Аделаида, понизив голос. — Он красавчик, и Эштоны так богаты, любая почтёт за честь… Говорят, он будет помолвлен с Дейзи Когранд, но это ещё не точно.

— Дейзи Когранд! Кажется, она учится с нами, на бытовом…

— А что их мужья? Ну, тех, замужних?

— Что же им, ссориться с Эштонами? Стерпели! Я думаю, они не останутся обижены. Наверняка им выдадут займы под выгодный процент или что-то вроде того!

Аделаида рассказала, как гости проводили вечер на яхте. Вокруг плавали лодки с музыкантами, над волнами горели огни, и тут, прямо при всех, Александр сбросил с себя одежду и прыгнул в воду.

— Его не могли выловить целых полчаса! — округлив глаза, сообщила Аделаида. — Поднялся страшный шум. Он перевернул несколько лодок, а потом исчез, и его никак не могли отыскать, подумали самое плохое! Его мать лишилась чувств. Оказалось, он нарочно нырнул и добрался до берега, чтобы всех напугать, а после выкрикивал непристойности из лабиринта. Он скрывался там, пока его отец, раздосадованный, не приказал вырубать живые изгороди, и тогда Александр вышел, пошатываясь — всё ещё без одежды! — и его стошнило вином на белый фрак отца.

Девушки хором ахнули.

Я усмехнулась: хороший же муж достанется Дейзи! Что ж, мне было ничуточки её не жаль. Интересно, Эштоны и дальше станут прикрывать все безобразия Александра, когда он женится, или это станет заботой Дейзи?

Наши родители приятельствовали, и считалось, что мы тоже дружим. Голди и Дейзи и вправду порой вели себя чуть дружелюбнее обычного — как правило, затем, чтобы надо мной посмеяться. Однажды разговор зашёл о будущих мужьях, и Дейзи важно сообщила, что её устроит лишь богатый и знатный юноша — самый богатый и знатный, какой только есть в Дамплоке. О, и он непременно должен быть одарён Первотворцом! Какого-нибудь несчастного, не обладающего магическим даром, она бы не потерпела.

«Я не смогла бы его уважать», — так объяснила Дейзи.

Дейзи и Голди тогда выспросили, какого мужа я хочу. Что за глупости я наболтала! Непременно сероглазый и темноволосый, и, конечно же, одарённый, как без того… Я сказала примерно то же, что Голди и Дейзи, но почему-то над собой они не смеялись, а надо мной ещё долго подтрунивали и прочили мне в мужья любого темноволосого мужчину в поле нашего зрения — и конечно, старались выбирать наиболее неподходящих.

Я невольно вспомнила о Кристиане. Что же, что у него нет дара! Мы ведь можем дополнять друг друга и работать вместе, и я ни словом его не упрекну. Я чувствовала, что вовсе не стала уважать его меньше за то, что он не владеет магией. И отчего я выдумала мужа с тёмными волосами? Теперь я совсем не помнила, почему так сказала. Ведь золотые волосы и голубые глаза куда красивее!

Но куда же он пропал, и когда мы увидимся снова?..

Тут я спохватилась, что на перерыве хотела взяться за пьесу Лифорда и хотя бы бегло её просмотреть. Я всю неделю таскалась с этой проклятой книгой, но так и не продвинулась дальше первых трёх страниц.

К несчастью, тут зазвонил колокольчик.

Порог кабинета я переступала с очень тяжёлым сердцем. Я только надеялась, миссис Гудинг опять забудет, где находится, и не станет ничего спрашивать, но увы! Она необычайно приободрилась, увидев меня, и её водянистые выпуклые глаза блеснули.