Сара Фогбрайт в академии иллюзий

Хильди, к слову, и теперь не спешила домой. Более того, она одной из первых забралась в экипаж, несколько раз подпрыгнула на сиденье, довольно похлопала рукой по обивке и устроилась так, будто в лавке её никто не ждал.

Мы все набились на заднее сиденье: Шарлотта, я и Сэм. Господин Сторм с удобством устроился впереди. Хильди с горящими глазами трогала дверные рычажки и выглядывала в окно, но при этом помалкивала. Видно, боялась, что отец может спохватиться и отослать её. Я думала: как будет досадно, если даже она отправится в столицу, а я — нет! Я всё порывалась сказать, что ей пора домой, уже набрала воздух, но мне не хватило решимости.

Я зевнула и вспомнила, что почти не спала этой ночью. Удивительно, сколько всего случилось за день! Мы угнали аркановоз, и взорвали тюрьму, и я обручилась с мистером Харденом — ох, конечно, мы оба выдавали себя за других людей, но кольцо, надетое им, всё ещё оставалось у меня на пальце.

Я подумала, что навсегда его сохраню. Просто на память о приключениях, ничего больше. Я выглянула из-за сиденья: и он не снял своё.

— Хорошо, что вы заметили, — сказал мистер Харден, проследив за моим взглядом, и стянул кольцо. — Совсем позабыл. Давайте сюда ваше.

Я сказала, что спрячу кольцо в сумке, но мистер Харден и слышать ничего не желал.

— Давайте, — сказал он твёрдо, протягивая ладонь. — Это вещественное доказательство.

Мне было ужасно, ужасно обидно, но кольцо пришлось отдать.

Мы тронулись. На улицах загорались огни, а в салоне было полутемно, и экипаж мягко покачивался, будто колыбель. Я вовсе не собиралась засыпать, просто моргнула — и оказалось, что мы уже стоим в каком-то дворе под фонарём, и моя голова лежит у Шарлотты на плече, а Сэмюэль спит на моих коленях. Шарлотта невозмутимо ела сырную булочку и никого не собиралась будить. Даже удивительно, как это она упустила такую возможность съязвить!

Хильди дышала на стекло и выводила рожицы. Мистер Харден барабанил пальцами по рулю и смотрел, как в свете фонаря кружится снег.

— Так чё, идёшь? — толкнул его в плечо господин Сторм. — Топай ужа!

— Ведь она там под чужим именем, — нервно сказал мистер Харден. — Под каким предлогом я её позову?

— Да уж будто не смекнёшь!

— Не торопи меня, Мэтью. Сейчас придумаю и пойду.

— Да струсил, так и скажи. Чё, до завтра просидим? Вперёд! Двигай-топай!

Похоже, мы прибыли в Беллвуд. Крошечная гостиница глядела на нас слуховыми окнами, будто гномы в снежных колпачках выстроились в ряд. Вывеска над входом гласила: «Старый колокол». Раскидистые клёны едва заметно покачивали белыми ветвями.

Хильди вздохнула и сказала:

— Ладно уж, я пойду.

— О! — удивился господин Сторм. — А ты ишшо тут откудова? Чё-то я и не приметил!

Я помогла Хильди открыть дверь, потому что она не знала, как правильно дёргать рычажок, а мистер Харден и не думал ей помогать. Хильди спрыгнула и решительно побрела в гостиницу, утопая в снегу по колено. Шарлотта вышла из экипажа, и я решила выйти тоже.

— Сэм! — прошипела я. — Сэм, поднимайся!

— Не брал я твои ботинки, — заявил он сонным голосом, не собираясь открывать глаза.

Вздохнув, я попыталась выбраться, и тогда он схватил меня за колено, воскликнул: «Перси! Отдай мою подушку, не смешно», резко отстранился и замолчал, моргая глазами, весь встрёпанный. Я поспешила выйти, чтобы его не смущать.

Мистер Харден зачем-то взял в багажнике трость, уронил её, поднял, взял в правую руку, затем в левую, а после сунул обратно в багажник. Он положил её криво, так что багажник никак не закрывался. Я помогла ему, а он, кажется, даже не понял, что было не так.

Мы все вышли и ждали снаружи. Шарлотта скрестила руки на груди, сонный Сэм в колпачке набекрень тёр глаза и зевал, а мистер Харден так дёргался, будто его било током. Он то делал шаг вперёд, то отступал, всё потирал ладони друг о дружку и хрустел пальцами. Я великодушно готовила речь, потому что он точно не сумел бы сказать Дите ни единого правильного слова.

У двери звякнул колокольчик, и Хильди вышла. Дита шагнула следом и тут же застыла столбом. Персиваль неловко её обогнул, встал рядом, поправляя очки, и набычился, будто собрался с кем-то сражаться.

Речь не пригодилась. Господин Сторм толкнул мистера Хардена, тот невольно сделал шаг, нерешительно протянул руки, и Дита немедленно влетела в его объятия, плача и смеясь. Ей вообще не понадобились никакие объяснения.

Мистер Харден сказал, что забирает её, и она согласилась. Они немного неловко познакомились с Персивалем, кто-то сунул мне в руки сумку, и всё — отбыли! Сэмюэль изъявил желание остаться, так что мы втроём глядели, как экипаж тает в зимних сумерках. Вот сквозь снег в последний раз мелькнули огни, а вот уже всё стихло, только метёт метель.

Я думала, мы ещё поговорим! Думала, мистер Харден хоть что-то скажет мне на прощание! Я не могла поверить, что всё кончилось вот так.

— Хе-хе, старина! — воскликнул Сэм и протянул Персивалю кулак.

— Старина, хе-хе, как сам? — весело ответил тот.

Они исполнили замысловатый ритуал приветствия, ударяя кулаками по-всякому и совершая нелепые движения.

— Она всё ещё невысоко тебя оценивает? — поинтересовался Персиваль, кивая на меня. — Не разглядела твоих достоинств?

— Я вижу, ты большой шутник! — ответил ему Сэмюэль. — Похоже, девушка тебя бросила, а? Уехала с другим? Небось из-за твоих дурацких шуток.

Я чувствовала себя ужасно лишней, и кроме того, забыла сказать мистеру Хардену, что никак не могу занять место Диты. Внешне мы на одно лицо, но ведь она провела здесь какое-то время. Как объяснить, отчего у меня за один вечер пропали косы и память о двух последних днях? Ведь это катастрофа!

Между тем Сэмюэль вкратце изложил, что случилось. Персиваль нахмурился.

— В столицу? — только и спросил он.

— Ага, — кивнул Сэм. — Я на мели.

— Сколько?

— Шиш да ни шиша.

— Ну, я на шиш и одну дыру богаче!

Очевидно, для них беседа имела смысл, но я ничегошеньки не понимала, а потому просто стояла рядом, изо всех сил делая вид, что участвую в разговоре. Огни экипажа, свернувшего к гостинице, я разглядела первой.

Моё сердце подпрыгнуло: неужели мистер Харден вернулся? Но тут же я поняла, что это не он. Сюда прибыл граф Камлингтон!

Они приехали только вдвоём с Виктором. Тот остался за рулём, а граф неуклюже выбрался. В госпитале ему наложили аккуратную повязку на глаз, и он стал похож на пирата-неудачника.

Граф поглядел на нас и изобразил улыбку.

— Милые детки, — сказал он, — не знакомы ли вы с Бернардитой Харден? Я слышал, она как раз здесь.

Это был шанс!

— Это я, — ответила я, склонив голову к плечу. — Только я прячусь под иллюзией. Не говорите никому, это большой секрет!

И, улыбнувшись, похлопала ресницами.