Сара Фогбрайт в академии иллюзий

— Как замечательно, — сказал граф, потирая ладони. — Могу я пригласить тебя на прогулку в экипаже?

Я бросила взгляд на своих спутников. Персиваль, кажется, ничего не понимал — я прежде не видела, чтобы человек так высоко поднимал брови.

— А ведь я вас знаю, — ответила я графу. — Вы знаменитый изобретатель аркановоза, тот самый граф Камлингтон. Ах, я и не мечтала с вами познакомиться! Конечно, я с радостью с вами прокачусь, но можно ли мне взять с собой подруг? Они тоже от вас в восторге!

— Подруг? — с недоумением спросил граф.

— Ну конечно, ведь мы все под иллюзией! Это моя одногруппница, Хильди Сторм…

Сэмюэль сделал реверанс.

К чести Персиваля, соображал он быстро.

— А я Кэтрин Дэкстерфолл, — пропищал он. — Мы с вами в дальнем родстве, милорд. Ах, я так люблю складывать и раскладывать пасьянсы — наверняка это во мне от вас! Для меня честь познакомиться с вами.

Граф оглянулся на дорогу, будто боялся, что кто-то ещё может приехать. Похоже, он думал, что опередил мистера Хардена.

— Конечно, — согласился он. — Конечно, садитесь.

И распахнул перед нами дверцу.

Глава 17. Поиски тайника

Гостиница «Старый колокол» находилась на окраине Беллвуда, прямо у полей. Улица, ведущая к ней, была застроена только с одной стороны. Редко стоящие фонари выхватывали из мрака то низкие дома с заснеженными крышами и козырьками, то деревья в снегу. Кое-где приветливо горели окна. Но по большей части мы ехали во тьме, в черноте, и только впереди, в огнях экипажа, белыми точками мельтешила метель.

— Вот это зверь, — с восторгом и уважением сказал Персиваль вполголоса, оглядывая экипаж. — Сотни две кристаллов, не меньше.

— Ставлю на сто пятьдесят, — возразил Сэм. — Это же «Блю-Буллет» запрошлого года. Двести ежели ток по спецзаказу. Забьёмся? Что ставишь?

Ох, они собирались всё погубить!

Я толкнула Сэма локтем и прошипела:

— Девочки о таком не разговаривают!

Эти двое примолкли, а потом Сэм громко сказал:

— Надо бы новый корсет прикупить, а то мой совсем прохудился. Ишь, так и поддувает!

— Так сними, я заштопаю, — неестественно тонким голосом сказал Персиваль. — Тебе как, ёлочкой или цветочком? Страсть как люблю штопать. Миссис Гудинг мне всё даёт свои панталоны. «У тебя, — говорит, — Кэтрин, золотые руки…»

Я там же и сгорела со стыда. Прямо-таки ощутила, как осыпаюсь пеплом на сиденье. Только и смогла, что дотянуться до Персиваля ногой и толкнуть, чтобы он умолк.

— Что? — шёпотом осведомился он. — Что не так? — и сказал уже громче: — Ах, давайте поговорим о мальчиках! Мне нравится Сэмюэль. Он интересный собеседник, и очень умный, а как хорошо рисует! Что угодно починит, смастерит — из него выйдет такой хороший муж…

Сэм несколько раз ткнул его кулаком не глядя. Он сидел, уставившись перед собой, и вид у него был такой, будто теперь и он хочет провалиться сквозь землю.

— А Персиваль, по-моему, дурачок, — сказала я. — Я знала одного Персиваля, и он писал ужасно глупые стихи. Может быть, все Персивали их пишут?

— Чего? — обиженно спросил Персиваль, забыв делать тонкий голос. — Чего сразу глупые? Ты читала хоть один?

Похоже, со стихами я попала в точку.

В это время мы окончательно покинули Беллвуд, свернув прочь от редких огней, и граф Камлингтон обернулся ко мне.

— Милое дитя, — с притворным дружелюбием, которое плохо ему удавалось, сказал он, — должно быть, ты задаёшься вопросом, куда мы направляемся и для чего я тебя искал. Не бойся, я хочу тебе только добра, но то, что я расскажу, может повергнуть тебя в шок. Я предпочёл бы, чтобы твоя мать сообщила тебе… Но она не способна узнать собственную дочь! Нет, нет, в этот раз обойдёмся без неё…

Он потёр нос, размышляя над дальнейшими словами.

— Я вся внимание, милорд! — послушно сказала я.

— Что ты знаешь о своём отце? — спросил он.

— Ах, он всего лишь какой-то торговый представитель, да ещё и бросил нас, — сказала я с пренебрежением. — Не желаю даже о нём вспоминать!

Граф воодушевился.

— А если бы ты узнала, что он тебе не родной отец…

— Этот нелепый человек — не мой отец? Превосходно!

— …а твой настоящий отец — некто богатый и знатный…

— Ах, я так и знала! Я ощущала это!

— Да погоди же, дай мне договорить! Если бы ты узнала, что твой настоящий отец — граф, что бы ты сказала?

— Я сказала бы: хвала Первотворцу!

— Хвала Первотворцу! — с облегчением воскликнул граф Камлингтон. — Ты вовсе не похожа на ту грубую, неотёсанную, ужасную девушку, с которой вы поменялись местами. Диву даюсь, как можно было вас перепутать! Твоя мать, должно быть, не в себе. Так знай же: я твой отец.

В это время экипаж подпрыгнул на кочке, так что мы трое подлетели над задним сиденьем и охнули. Граф принял это за выражение удивления и восторга.

— Ах, как тебе повезло, Бернардита! — пропищал Персиваль. — Милорд, может, вы и мой отец? Я тоже всегда ощущала что-то такое… этакое.

Он явно переигрывал. Уж я бы ему показала, если бы только между нами не сидел Сэм.

— Нет, — отрезал граф, уставившись на Персиваля. — Я уверен, что нет.

— Мы теперь едем к маме? — спросила я. — Можно мне звать вас папой?

Кажется, графа Камлингтона не слишком-то обрадовала моя просьба, но он попытался это скрыть.

— Что ж, — сказал он, хмурясь и оглядываясь в поисках выхода, как загнанный в угол человек. — Уверен, я привыкну.

Я решила, что отныне стану обращаться к нему только так.

— Мы едем в столицу, — сообщил граф. — Один мой знакомый может снять с вас иллюзию, не поднимая шума — и додумались же вы до такого! Где только взяли пыль?

— Ах, папа, мы случайно! — ответила я. — Не сердись.

Он тут же сказал, что не сердится, и выразил надежду, что мы с подругами проведём несколько приятных дней вместе, прежде чем их отправят по домам. Сэм и Персиваль, само собой, пришли в восторг и принялись горячо его благодарить.

— У тебя милые подруги, — благосклонно сказал граф. — Кроме этой ужасной Сары Фогбрайт, попадись она мне только… Если бы ты знала, в каком дурном свете она выставила меня перед уважаемыми людьми!