Шарлатан
Шрифт:
— Иосиф Виссарионович, тут товарищ Устинов творит форменное безобразие: он задержал руководителя отдела двадцать первого завода и готовит постановление о его аресте, причем за то, что товарищ Чугунов в полном соответствии с распоряжением самого Устинова доставил в Москву на совещание конструктора системы управления бумажного самолетика.
— Это мальчонку этого, шарлатана, что ли?
— Так точно, а товарищ Устинов накричал на товарища Чугунова, сказал, что тот издевается и приказал задержать. Сейчас они под охраной в гостинице нашего наркомата содержатся…
— Товарищ Устинов, конечно,
— В курсе. У него управляемую ракету придумали, противотанковую, и на нее такую же систему управления поставили. Но ракета быстро летит, наша систему управления просто не успевает, и он, думаю, хотел попросить новую, более быструю, специально для ракет придумать. А тут — мальчик…
— Да, но мальчик-то очень сообразительный. Вы сейчас придумайте форму извинения для товарища Чугунова… и для шарлатана этого, а я прослежу, чтобы их больше не задерживали: у них ведь наверняка и своей работы хватает?
Спустя еще пять минут товарищ Устинов, с красными от волнения ушами, отдал распоряжение своим «серьезным дядям» гостиницу НКАП покинуть. А Иосиф Виссарионович, в ходе краткого разговора с наркомом кое-что понявший, попросил товарища Поскребышева подготовить еще один важный телефонный разговор. И спустя час он снял трубку телефона…
Когда в номере зазвонил телефон, трубку снял Вовка, а спустя несколько секунд он протянул ее мне:
— Тут товарища Кириллова к телефону просят.
— Кто просит?
— Не представились. Но это телефоны от наркомата, кто угодно точно звать тебя не станет. Так что не задавай глупых вопросов, бери трубку. А мне потом расскажешь, кто это с тобой поговорить так срочно желает и зачем.
Голос в трубке оказался очень знакомым, причем не только мне, его вся страна знала:
— Володя? Это товарищ…
— Здравствуйте, Иосиф Виссарионович.
— У меня к тебе один простой вопрос… то есть, ты, надеюсь, на товарища Устинова не обиделся? Он же не знал, что это ты самолетик бумажный придумал.
— Не обиделся. Чего мне на него обижаться? Я его вообще не знаю, да и знать не хочу.
— А вот это зря, то есть что знать не хочешь. Он же тебя не просто так пригласил, а по делу. У него твою систему управления для другого изделия применить хотели, но, говорят, она что-то слишком уж медленно работает…
— Это для ракет что ли? Конечно медленно, на релейных схемах быструю и не сделать. Там же пока моторчики элероны повернут…
— А ты можешь сделать управление более быстрое?
— На реле — точно нет. Ракета же быстро летит, релейная схема просто не успевает. Тут надо схему на сельсинах делать.
— И ты знаешь какую?
— Да чего тут знать-то? Две пары в трансформаторном режиме сигнальных, слаботочных, на ракете еще парочка сильноточных, которые непосредственно рули крутить будут.
— Хм… А ты нарисовать схему можешь? А то я половину слов твоих просто не понимаю пока.
— Пять минут — и нарисую. Только
у меня бумаги нет… ручка у Вовки есть, а на чем рисовать… я у начальницы гостиницы спрошу, у нее-то точно бумага есть, она же отчеты всякие на чем-то пишет? Скажу, что товарищу Сталину нужно, она бумагу наверняка даст.— Ты за пять минут схему нарисовать сейчас уже можешь?
— Ну да, но только общую схему, а все параметры должны будут уже настоящие инженеры просчитать. Например, автоматики из Энергетического института.
— Я понял. Но ты у начальницы гостиницы бумагу не проси, скоро к тебе специальные люди приедут, со специальными тетрадями, ты в них все нарисуешь и им потом свои рисунки отдашь. И никому об этом не рассказывай, хорошо? Да, а про ракеты ты откуда узнал?
— Не помню, вроде в цехе, где управляющие системы для самолетиков паяют, кто-то говорил, что и ракетчики такие же себе хотят. Но я уже тогда говорил, что для ракет они не годятся!
— Ты больше про это ни с кем не говори, ладно? Потому что это — военная тайна. Ты такую книжку читал?
— Читал. Ладно, не буду больше ни с кем говорить. А с Вовкой Чугуновым можно? Ему же такие системы управления на сельсинах тоже могут пригодиться… да и делать их, скорее всего, у нас в Ворсме на генераторном заводе…
— Вова! Я же сказал: никому об этом не рассказывай! Мы потом решим, кому можно будет об этом знать… и тебе отдельно сообщим. Договорились?
— Договорились, никому не скажу. А когда ваши дядьки приедут? Я хотел, пока время есть, в душ еще залезть: дома-то у нас такого вообще нет! Хоть попробую…
— Скоро приедут, а в душ ты после того, как все им нарисуешь, залезешь. Ну все, родителям от меня потом отдельный привет передавай…
Честно говоря, про систему управления на сельсинах я только краем уха слышал, на курсе электротехники, когда в институте еще учился. И тогда же преподаватель говорил, что подобные схемы вроде на первых советских ПТУР ставили — и когда Сталин позвонил, у меня в голове такая схема и представилась. В самых общих чертах представилась, а уж рассчитать ее параметры я точно не сумел бы — но ведь в стране специалисты-то уже точно были! Ведь их вроде в СССР как раз перед войной и придумали — вот пусть теперь специалисты эти и управление в ракетам рассчитывают. Ведь и ёжику понятно, что шестилетний мальчика такое рассчитать не способен.
Обещанные Сталиным дядьки пришли уже через полчаса, только из троих дядек две оказались тетеньками. И одна принесла мне в подарок махровое полотенце большое, два куска какого-то душистого мыла — так что душ я после их ухода принял с огромным удовольствием. Ну а вечером мы с Вовкой отправились на поезде домой, причем слегка обалдевший Вовка в своем планшете еще и благодарность от товарища Сталина моим родителям вез. Наверняка Иосиф Виссарионович решил, что не поверят они тому, что им сам товарищ Сталин привет велел передать, и на бумаге им благодарность написал. «За воспитание замечательного сына» — и бумагу эту родители повесили в рамке на стену в своей комнате. На самом деле повесила благодарность баба Настя, в красном углу, рядом со своими иконами, но надеюсь, если Иосиф Виссарионович об этом узнает, то не обидится…