Шесть с половиной ударов в минуту

И как мальчик ещё не утомил женщину своим нытьём? Кто угодно уже взвыл бы от злости. Разве что мама, настоящая мама, выслушала бы причитания от начала и до конца, обнадёживающе похлопала бы малыша по спине и сказала, что всё пройдёт.

Не сразу Гаррелу открылась истина. Как он мог оставаться таким слепым? Он гнался за призраком, за миражом, махавшим ему со звёзд. А всего-то и нужно, что задержать взгляд не на видении, а той самой звезде, на которой оно восседает. Пусть они светят лишь в холодные ночи, но тоже греют.

– Мне не хватает мамы. Я так долго искал её, - доверчиво рассказывал мальчик, сидя за столом с терпеливой слушательницей. – А потом стал замечать, что дома с отцом мне неуютно, как в чужих владениях. И так везде, куда бы я ни пошёл. Словно я и сам чужой всему миру. Открыв для себя это место, я словно отыскал дорогу домой. Туда, где всегда ждут пряники с чаем, тёплые беседы и вопросы о разных вещах.

Ведь только мама спрашивает дитя, как тому спалось, что снилось, не замёрз ли ребёнок ночью, что приготовить на завтрак, чем планирует заняться днём, не помочь ли ему с чем, не беспокоит ли его душеньку что-либо, не обижают ли мальчишки во дворе. Ласково поворчит, что одежда мятая, а на рукаве пятно от варенья, забыл на ночь почистить зубы, да ещё и руки не помыл перед обедом, и пора бы уже теплее одеваться…

– У меня больше нет моего желания. Но я всё равно хочу попросить кое о чём, - Гаррел для смелости набрал больше воздуха в грудь. – Можно мне почаще приходить сюда… мама?

– Конечно. Пока проход не закрылся, ты можешь приходить сюда, сколько захочешь, - женщина присела на корточки и обняла мальчика. Украдкой Гаррел заметил, что в глазах Цехтуу стояли слёзы, которые она поспешно смахнула.

В этой маме было всё, что природа закладывает в идеальный образ родителя. Помимо яростной силы, с которой настоящая мать защищает своих детей, в Королеве наблюдались стать, достоинство, эрудиция и любовь. Юного Лонденола очаровало потрясающее соединение качеств, что по отдельности встречаются у многих, но именно в таких пропорциях – только у совершенства по имени Цехтуу.

Гаррел гордился такой мамой. А она видела его таланты, о которых не догадывался нерадивый отец, и стремилась развить способности ребёнка на полную. Мама знала, в какой стезе потенциал мальчика будет реализован, и предлагала варианты. Больше всего юный Лонденол стремился к ответному чувству гордости за себя, поэтому выбрал тот, который удовлетворил бы Цехтуу.

Ох, эта восхитительная Королева! Какой пылкой и решительной она представала перед мальчиком. Он не виделся с остальной пятёркой, но был уверен, что они не столь яркие, как эта бесстрашная стихия. Гаррел восторгался тем, что Цехтуу теперь его мама. Его не смущали видовые несоответствия между ними, ведь главное - единение душ. Зато превосходство статуса Королевы давило на мальчика, чей род начал терять привилегии задолго до его рождения. Ещё когда он не знал, кем на самом деле является Цехтуу, и думал, что его привели к главной фее, заметил поведение истинного лидера и прирождённого полководца. Гаррел догадывался, что общается вовсе не с феей, а чуть ли не божеством, и потому боялся лгать. И говорил только правду, выворачивал душу. Тем, должно быть, и покорил строгую Королеву, проявлявшую изумляющую снисходительность к незнакомому ребёнку. И только заслужив её расположения, мальчик узнал, что перед ним - представитель высшего звена.

Говорить с отцом становилось всё труднее. Гаррел одновременно жил в двух мирах, и общество матери нравилось куда больше пресного сосуществования рядом с господином Лонденолом и его невестой. Они и не догадывались, что теряют мальчика… нет, что уже потеряли. И хорошо. Его устраивало быть потерянным для людей. Место Гаррела рядом с отвергнутыми и обиженными Спустившимися, которых обокрали жители Верхнего этажа и Сама Терпящая. Юный Лонденол пришёл к такому выводу без помощи Цехтуу, однако видел, как её радует схожесть их мнений.

– Мама будет мной годиться, будет гордиться, обязательно будет, - повторял он перед сном, с трепетом обдумывая составленный вместе с Королевой план восстановления справедливости.

А между тем день свадьбы всё приближался и приближался.

Госпожа Ненс в итоге опустила руки, осознав, что расположения ребёнка не добиться. Конечно, где ей тягаться с Цехтуу! Та являлась пылающим сиреневой маяком, пассия же господина Лонденола – пожухлыми листочками, втоптанными в пыльную дорогу. И это ничтожество избрало самую верную в данной ситуации тактику – игнорирования. Гаррел вздохнул было с облегчением: наконец-то эта женщина оставит его в покое! Вот только исчезать полностью из его жизни она не намеревалась.

Мальчику повезло: он невероятно легко проходил через дверь на Нижний этаж, распахнувшуюся на острове недалеко от владения его отца. Вызвавшаяся провожатой светловолосая фея куксилась, что хотела бы обладать такими же проходными параметрами. А для этого следовало быть либо ребёнком, либо юркой крысой, как большинство Сменщиков. Правда, сам Гаррел не умел ступать по мосту, да и проход выводил отнюдь не в покои матери. Потому Цехтуу и приставила помощницу.

Эта же светловолосая фея едва всё не разрушила.

Госпожа Ненс заголосила на весь дом, обнаружив в комнате пасынка отдыхавшую на кровати Спустившуюся. Та подскочила потревоженным зайчиком, не ожидав, что невеста ворвётся без стука и предупреждения. Гаррел рассудил, что женщина собралась серьёзно поговорить с ним, надавить, воздействовать на его упрямство внезапностью и напористостью. Однако столкнулась лоб в лоб с демоном.

Мальчику хватило пары секунд, чтобы набросать в уме развязку. Они снова переедут, и новый дом может располагаться не в столь удачном месте. Дверей поблизости не окажется. Кто знает, отчего они вообще возникают в тех или иных точках пространства? С мамой Гаррел встретится нескоро. Некому будет скрашивать дни, испорченные госпожой Ненс.

Непривлекательная картина захватила его, и в отчаянном порыве мальчик схватил со стола металлическую форму для печати, навалился на крикливую дамочку сбоку и толкнул на пол. Он знал, что бить нужно в голову, поэтому печать неумолимо обрушивалась в височную долю, пока глаза женщины не закатились. Гаррел отпрыгнул назад, с удивлением и отвращением разглядывая результаты. Орудие осталось на полу. Фея застыла в ужасе, забыв, что пора бы уже слинять. Это здорово подсуропило виновнику. Когда на крик с улицы прибежали садовник и секундой позже - господин Лонденол, мальчику было невероятно легко указать на ошалевшую Спустившуюся.

Ведь демоны слывут прирождёнными убийцами. Удобный стереотип.

Поддавшись импульсу, Гаррел не подумал только об одном: гибель невесты всё равно может сподвигнуть раздавленного горем мужчину переехать. Но зато они будут вдвоём, без всяких претенденток в жёны и матери. Юный Лонденол испытал облегчение.

Они всё же остались на острове Утешающих Ветров. Это определило сцену для готовившегося спектакля.

– Мне нужно сдать твоего брата?
– мальчик во все глаза смотрел на маму. Назвать Сайтроми «дядюшкой» не поворачивался язык, ведь Гаррел не ощущал такой близости с другими правителями Спустившихся, как с Цехтуу.

– Не совсем так. Сайтроми осведомлён о плане и согласен с ним. Он потратит драгоценную возможность быть наверху ради того, чтобы сделать тебя заметным.

А ещё эта вылазка, вероятно, погубит немало людей и Спустившихся. Но короли не упоминали этого, потому что много чести какому-то расходному материалу. Так и должны рассуждать превосходные правители, какими Шестеро и являлись. Гаррел знал из книг, что эта бесчувственная и расчётливая стратегия работала, как никакая иная.

Цехтуу научила юного Лонденола роли, которую он должен исполнять. Мальчик боялся провалиться и вместе с тем жаждал быть полезным и заслужить похвалу мамы. Поэтому ответственно ходил на могилу госпожи Ненс, даруя треугольному надгробью своё презрение, крутился возле Байонеля и ждал сигнала нового помощника. Фея была отослана, и её место занял похожий на неё светловолосый парень с двуцветной радужкой. Гаррел даже решил, что они родственники, но то оказалось совпадением. Спустившийся просил звать его странным именем - Глядящий в Душу.