Шесть с половиной ударов в минуту

После обмена нападениями кровопролитного сражения было не миновать. Оно состоялось на нейтральной полоске леса и являлось, по заверениям, столкновением двух взбешённых волн.

Багровый рассвет застелил землю сочными красками и ознаменовал начало битвы. Спустившиеся пришли с двумя владыками: бравым и непоколебимым Королём и впавшей в застоялую, окислившуюся злобу Королевой. Сат’Узунд стерегла города, так как вся троица подозревала, что во время битвы тайный отряд нападёт на поселения. А я должна была помогать средней сестре защитить их, если вдруг прибывших окажется слишком много.

Мутновато-серые доспехи людей тускло мерцали в ослепительных лучах. Погода радовалась непонятно чему, и даже деревья, не такие частые на площадке для битвы, не закрывали от дотошного света. Цвета в обмундировании Спустившихся были разнообразнее и ярче сами по себе. И только у них наблюдалось неординарное явление, когда на драку выходили без доспехов или кирас: некоторым видам Спустившихся дополнительные средства защиты не нужны.

Говорили, что войском людей командовал некий генерал Вендесго. Его заместитель опоздал с подмогой на полбитвы, и когда явился, то у людей открылось второе дыхание. Но обо всём по порядку.

Сражение выигрывают хитрейшие, а потому ставка делалась не столько на мастеров оружия, сколько на единицы со способностями. Теперь за обороной войска следили Зрячие, и Созерцателям или другим проворным и малозаметным существам стало сложнее подобраться к людям со спины или резко атаковать из слепой зоны. Пробовавшие сделать это как протыкали броню воинов насквозь, вырывая тела из рядов и отбрасывая их вон, так и насаживались на пики или мечи.

Выцеплять же Зрячих было проблематично: союзники с Лотуангэ привезли реликвию и ею освятили самый значимый состав. Поблизости освящённых образовался как бы невидимый плотный пузырь, через который прорваться к человеку было для Спустившегося болезненным делом. Способные «демоны» слабели, спотыкались на ровном месте, слепли или теряли ориентир при перемещении. Реликвия даже оберегала от прямого контакта с белым или фиолетовым пламенями, которые будто не хотели распространяться на пропитанную магией зону.

За стеной мастеров оружия и обычных бойцов у людей стояли служители. Они плели заклятья, управляли энергией света и причиняли вред Спустившимся на расстоянии. Щиты из света спасали их от возгорания, но не от физического контакта с оружием врага и не от огненных хлыстов, стрел и копий – особых форм, которые бессмертные придавали своему феноменальному умению.

Спокойствие леса нарушили топот ног в тяжёлых сапогах, лязг металла о металл, скрежет, визг, крики раненных и умирающих, стоны, ругань и треск падающих деревьев. Меня там не было, но фантазии хватает, чтобы со слов очевидцев изобразить сцену. Она войдёт в учебники, неважно чьи.

Сайтроми уже в первый час заявил, что линию служителей нужно срочно сократить, иначе помехи и болезненные тычки магией развалят войско Спустившихся. Прорываться напрямик было недальновидным, потому поступил приказ обойти войско людей с флангов и тисками сжать линию церковников. Они, конечно же, заметят манёвр, однако вряд ли сумеют одинаково успешно справляться с двумя бессмертными за раз.

Пока Король и Королева возглавляли наступление с боков, пробиваясь к служителям через ряды мечников и лучников, центральную формацию вели командиры Спустившихся. По приказу генерала Вендесго войско людей сомкнуло ряды и сжалось в более тугой комок. Никак не привыкнут, что борьба с «демонами» обязательно выходит за рамки обыкновенной резни.

Вот и тогда Спустившиеся проделали очень странное действие: семёрка объединилась в группу и синхронно закачалась. От их движений задрожал, заколыхался воздух, и на строй противников понеслась звуковая волна. У людей, попавших под удар, потекла кровь из ушей и носа, и они, сбитые с цели и оглушённые, бездумно шли на острия.

Другое объединение одарённых прыгунов не уставало скакать за спины врагам и наносить смертельные удары в шеи или спины. Спустившиеся, на расстоянии контролировавшие полёт лезвий, старательно избегали попаданий по своим. Изумительно, как столь уникальные таланты не сбивали друг друга, работали в унисон. Бесспорно, действия Спустившихся направлялись их командирами, которые трепетно следили, чтобы атаки отрядов не мешались и били максимально эффективно. А некоторые дополняли дружеские усилия. Так, тучные Спустившиеся, бывшие живыми щитами и бравшие на свои твёрдые тела множество ударов, прикрывались с уязвимых точек мелкими и прыткими родственниками Скууфтов, которые также использовали полог леса и травы под ногами для создания одноразового колющего оружия.

Люди не делились по способностям, но их атаки также направлялись. Щит прикрывал раненого, а чуть поодаль двое мечников встали спина к спине, чтобы совместными усилиями отбиться от особо ловких противников. Из описаний я даже сделала вывод, что люди лучше управлялись с холодным оружием, так как не распалялись на различные таланты и сосредотачивались на том, кого в данный момент нужно порубить или пронзить.

В слепой ярости неприятель рубил неприятеля, забывая обо всём на свете: причинах вражды, здравом смысле, мечтах, которые преследовали до наступления войны и казались куда важнее всех этих распрей. Ненависть вытесняла всё, и на время сражения в душе сохранялась пустота. Так мне об этом поведал раненый Спустившийся, вернувшийся с битвы. Да и что ещё они могут испытывать, укутанные вихрем смертей и порочной неприязни к соседям?

Человек замахивался на отвлечённого врага, вонзал меч в бедро или талию, давил, чтобы лезвие вошло как можно глубже. Спустившийся падал, но тут же на его месте возникал новый, чудаковатый на вид. И вот уже воитель, забравший жизнь, падал наземь с кровоточащим горлом или пробитой грудной клеткой. На него наступали ноги товарищей или вражин, что топтались на месте, теснились, отпрыгивали в танце и придвигались к оппонентам. Сверху валилось очередное тело, из которого уже вылетел дух, потому что секундой ранее ретивая коса рассекла плоть пополам. Странное изогнутое серое нечто вращалось по оси и резало всех, кто не успевал отскакивать. Подобраться к нему для удара было вызовом для людей, многие из которых прощались с жизнями после единственной попытки. Воины падали, и о них тут же забывали, как о неинтересных сломанных игрушках.

А Спустившийся с косой продвигался дальше в толпу разгорячённых мужчин. Таких неординарных борцов хватало с каждой стороны. У людей тоже выступали свои «герои», между собой соревновавшиеся за звание славных убийц. Да ладно, никто не соревновался, ведь им было некогда считать после себя трупы. Однако выдающиеся личности держались долго, сражались с рьяностью животных и грацией богов и клали врагов десятками, пока их самих не протыкало жадное до крови оружие. Многие отличились в этой битве, и их имена войдут в историю. Бравый Гуадри, выходец провинциального городка на Хатостро, остался с переломанным мечом и двумя неровными половинками поборол тринадцать Спустившихся, пока его не настиг злой рок. Дролбери де Коргэ в одиночку противостоял пятерым и вышел победителем, после чего убил ещё семерых противных ему созданий и пал героем. Арисмер по прозвищу «Алчная туча» в дуэте с дальним родственником проворачивал такие трюки с топориками, что в итоге к ним не осмеливался подойти ни один «демон». Удача сопутствовала парочке, пока второго не свалили серьёзным ранением. Арисмеру удалось уйти и впоследствии выжить. А Жердоб Хароно голыми руками добил семерых и двадцать минут без оружия сражался с героем Спустившихся, Заггр’бо.

Переселенцы с Нижнего этажа хвастали своими молодцами. Гутака был столь искусным мастером перемещений, что материализовывался не за спинами врагов, а внутри них, вызывая фонтан кровавых брызг и лопающихся внутренностей. Люди в ужасе шарахались от того места, где взрывался их товарищ, и в истерике бросались наутёк, молясь, чтобы Спустившийся не выбрал их следующей жертвой. Упоминаемый Заггр’бо ранил не только халадием, но и зубами, впрыскивая через укусы в раны яд. На его счету было тридцать убийств, пока обмотанный рубахами погибших товарищей Жердоб Хароно не раздавил ему череп. Правда, герой людей всё же получил смертельную дозу в кровь и скончался к концу дня.

Оммоито не столько кромсал противников сам, сколько успешно содействовал в этом другим Спустившимся. Зависая в воздухе и спокойно отводя четыре руки в разные стороны, он бросал мелкий невидимый сор в глаза людей. Те не замечали воздействия, пока на периферии зрения не начинали мелькать чёрные пятна и ползать надоедливые букашки. Слёзы сами зависали на ресницах, застилая глаза не хуже пота, и отвлекаемые воины чаще получали смертельные ранения, нежели их «здоровые» союзники. А Шефтога пускай и не пользовался магией, всё же косил человеческие тела, как тростинки, с завидным упрямством. Удивительно, как ему удалось приспособить косу, непригодную для битв, к, собственно, битве! Парировать ею атаки других орудий казалось нереальным достижением. Незаурядный Спустившийся пал, но уже когда подбирался к пятидесятому убийству.