Шесть с половиной ударов в минуту

Четвёрка вошла в строение. Шестерни и механизмы печалили своим заброшенным видом. На каменном полу под ногами валялся распотрошённый мешок. Вортес обошёл две массивные балки и увидел у стены стол, на котором горела свеча. Её желтоватое пламя было совсем слабым. Лидер Апрогси велел служителям осмотреть мельницу снаружи и подняться на второй этаж, а сам приблизился к столу. В детстве дедушка водил его поглазеть на ветряную мельницу, когда семья ещё жила на Лотуангэ. Переезд из королевства в королевство было нечастым явлением для таких осёдлых людей, как родители Вортеса, но всё же будущий служитель ещё ребёнком пережил путешествие на корабле и знакомство с новым климатом.

Ветряные мельницы нравились мужчине больше водяных. Первые имели настоящие крылья и напоминали гигантских птиц, смотрящих в небо и мечтательно махавших крыльями. Несмотря на атрибут, летать им было не дано, и всё же они грезили о свободе. А вот водяные… ну, что с них взять? Крутят свои колёса, перебирая каплю за каплей. Вортес ещё мальчишкой пробовал остановить их вращение, бросая камни в воду, чего никогда бы не сделал по отношению к величественным ветряным мельницам. Сейчас ему было неловко думать о некоторых дурачествах детства, даже если они порождались чистейшим любопытством.

Лидер Апрогси провёл пальцами по столешнице и смахнул пыль. Воспоминания кольнули его печалью ностальгии, а сейчас он должен быть собран и сосредоточен. Слишком спокойным и умиротворяющим выглядело помещение. Оно усыпляло бдительность.

Недолго тишина щекотала нервы сновавшим по мельнице служителям. Свеча на столе внезапно полыхнула белым светом, и огонёк вытянулся и стал ярче. Вортес сделал знак, чтобы его товарищи не делали резких враждебных движений. Если загорелась свеча, а не всё строение, значит, им не желали зла. Просто некто сообщал о своём прибытии.

Лидер Апрогси повернулся ко входу, и через дверь в его сторону прошла девушка. Она смерила служителей по углам недовольным взглядом, вздохнула своим мыслям и поприветствовала Вортеса. Она была в чёрном жакете и серой юбке, как и в прошлую их встречу, словно не прошли утомительные месяцы. Однако то оказалось обманчивое впечатление, поскольку лицо девушки изменилось: оно осунулось, вытянулось, и под глазами залегли тени. Волосы отросли и неровными прядями спадали на плечи. Зато сапфировые глаза горели решимостью. Вортес не осмеливался высказать сожаление по поводу провала их совместной миссии и, очевидно, его последствий. Сайтроми, должно быть, ужасно разъярился из-за выходки дочери и не жалел её.

– Вы тоже не понимаете, что, когда просят прийти вас, тащить свиту не обязательно, - проворчала Нахиирдо, замирая в тройке шагов от мужчины.

– Они не свита, а маленький плюс к уверенности, - улыбнулся Вортес. Он указал на свечу.
– Это ты осветила комнату? Благодарю. Тут было довольно мрачно.

Девушка молча села за стол, и лидер Апрогси подумал, что ему стоит поступить так же.

– Я догадывался, что письмо могло прийти от тебя. Крайне любопытно, кто и как сумел подложить его прямиком в мою спальню, - Вортес начал с лёгкого разговора, чтобы установить эмоциональную связь между ними. Однако Нахиирдо не стала подхватывать тему и следующими словами выбила воздух из лёгких мужчины.

– Мне нужно caritas humani generis(1).

Этой фразой называли переговоры между королями Спустившихся и старейшинами Lux Veritatis. Старые переговоры, поскольку термином сотни лет не пользовались, и Вортес знал его лишь из книг. Согласно записям, первыми на войне сдались люди и взмолились пощадить невинных, обратившись к бессмертным с данным выражением. С тех пор оно и означало переговоры. Настоящие переговоры, а не тот фарс, который церковники устраивали последние несколько раз для обмана недругов.

– Я… не имею ничего против, - замялся Вортес.
– Пусть Шестеро обратятся к старейшинам. Но при чём здесь я? Или это опять как-то связано с твоим отцом?

– Вам нужно кое-что узнать. Вас это может заинтересовать и не отпугнёт, как старейшин.

Мужчина жестом попросил её не продолжать, щёлкнул пальцами и дождался, пока к столу подойдёт один из служителей. Нахиирдо настороженно следила за тем, как тот передаёт главе ордена вещицу. Вортес гордился тем, что добился разрешения взять её с собой. Немалую роль сыграла его репутация предприимчивого чудака, чьи действия приводят к положительным результатам. Не в прошлый раз, правда, когда провал изгнания Сайтроми повесили на Вортеса, но ему простили. Многие служители встали на его сторону, заявив, что лидер Апрогси хотя бы пробует совладать с бессмертными, в то время как остальные уже сдались и заперлись в резиденции.

– Отличная выдержка, - сказал Вортес, видя, как девушку разрывает от желания спросить о вещице.
– Я бы уже завалил себя вопросами, - он толкнул маятник, подвешенный между расставленными ножками, и неровный кристаллик мутно-синего цвета медленно закачался.
– Это полезная вещь, но её польза обесценивается массой ограничений. В противном случае она была бы бесценной.

– Волшебный маятник, которым вы гипнотизируете людей на допросах?

– И снова эти предрассудки, - покачал головой Вортес.
– Нет, это маятник правды. Глупое название, я знаю. Извлекать информацию удобнее всего прямиком из сознания. Прочитать мысли – что может быть проще? И при этом не всегда чужие мысли доступны. Многие существа умеют настолько искусно закрывать сознание, что ни один умник не пробьётся. А мозголомов вроде Глядящего в Душу или младшей сестры у нас не водится, - мужчина развёл руки в стороны.
– Тогда приходится прибегать к иным средствам.

– Пыткам, например, - озвучила Нахиирдо, и Вортес не стал спорить.

– Бывает и такое. В наши дни всё реже. Служители стараются обойтись без насилия. Не веришь?
– лидер Апрогси заметил, как поёжилась девушка.
– Ладно, не важно. Этот маятник долго копит энергию. Примерно три-пять лет. Не очень удобно, правда? Зато когда он накапливает энергию, его можно смело пускать в ход против крепких орешков.

Нахиирдо откинулась на спинку и в ужасе замахала руками, когда скрипучая древесина начала прогибаться под весом. Старая мебель – это риск быть униженным стулом. Вортес сдержал улыбку и продолжил:

– Если интересно, я объясню принцип работы. Ты собиралась поделиться важной информацией. Я хочу знать всё, то есть до малейших деталей. Поэтому я буду дотошно задавать вопросы. Маятник влияет на самочувствие. Он высасывает энергию и наделяет ею. Чем больше ты солжёшь, тем хуже будешь себя чувствовать. Чем больше правды ты скажешь, тем хуже придётся мне.

Нахиирдо удивилась. Особенность воздействия маятника поначалу и Вортесу казалась странной, но он на личном опыте убедился в успешности его применения. Мужчина был в курсе, что, даже когда человек крепко сцепляет зубы и игнорирует вопросы, его скрытность воспринимается как уход от правды и маятник высасывает энергию из молчуна. Лгать не выгодно. Молчать тоже.

– Правда субъективна, - заметила девушка.

– А этот маятник и не призван выявлять фундаментальные истины. Он лишь показывает, когда человек лжёт, а когда говорит то, что для себя считает правдой.

В действительности, приходя сюда, Вортес не рассчитывал услышать великое откровение и надеялся через свои вопросы узнать много полезного от вынужденной отвечать девушки. Она и не заметит, как её уловки приведут к бессилию, и тогда сбежать тоже не выйдет. Лидер Апрогси глядел на эту изнурённую и выпитую какими-то переживаниями полукровку и думал, что никак не может составить о ней конкретного мнения. Вроде её мотивы объяснены, а чувства, как и у многих молодых девушек, лежат на ладони. И при этом Вортес чувствовал в её словах и действиях подоплёку. Нет, скорее усердно спрятанное второе дно. Мужчина не мог объяснить, что конкретно в речах Нахиирдо настораживало, однако верить ей он не мог. Она успела доказать ему свою решительность, да вот познать её личность в полной мере за тот короткий срок, что они общались, было невозможно. И Вортес ждал трудностей ещё и потому, что она являлась дочерью Сайтроми. В такой семье не могли водиться открытые и честные личности. Сколько бесов обитало в голове этой девчонки, сложно было представить.