Синие звезды

Чем вызвал приступ истерического смеха у сидящего напротив друга.

Антон обиженно взглянул Уилу в лицо.

– И зачем ты так? Я искренне хотел помочь своему единственному другу.

— И еще поживиться на гибели его семьи, — закончил за него Уил.

— Да сколько можно это вспоминать?
– покраснев, выругался Антон, с силой сдернув с головы свою мокрую шляпу, так что затрясся его пухлый подбородок: — Я тогда попал в трудную материальную ситуацию и просто сморозил глупость. А теперь я, правда, хочу помочь. Лучше расскажи, что придумал лорд де Янов, чтобы избежать наказания, а я подумаю, что можно сделать. Как-никак Лика тоже была моей хорошей подругой.

Уил сжал кулаки:

— Они всех убедили, что эта сволочь ни в чем не виновата. Просто у этого здорового лба случился приступ Синей чахотки, который и вынудил взбеситься его коня. И все произошедшее оказывается не более чем несчастный случай. Черт побери, я вообще не понимаю, к чему был нужен этот спектакль!

Антон усмехнулся:

— Должно быть, этот неприятный инцидент мог очень сильно навредить карьере молодого лорда. Еще со времен короля Альберта человек, осужденный по решению суда, в течение пяти лет после исполнения наказания не мог занимать государственный пост. А теперь прикинь: пара лет ссылки, да еще пять годков — приличный срок выходит, который лорд де Янов младший вынужден был бы просиживать без дела. Разумеется, никто не собирается пускать его карьеру коту под хвост из-за жизни пары простолюдинов.

Уил сплюнул.

Антон смолк, глядя на мрачное лицо друга, он снова затеребил в руках свою мокрую шляпу, а затем неуверенно спросил:

— И как ты думаешь доказать, что это не правда?

Уил тяжело вздохнул:

— Остался же в Лиции хоть один лекарь, у которого есть совесть, — и с силой сжив кулаки, добавил.- В любом случае они ответят за содеянное!

— Может, и найдешь, — соглашаясь, кивнул головой Антон. — Но подумай вот о чем: до следующего заседания суда не так уж много времени, и успеешь ли ты за эти считанные дни найти того самого не подкупного лекаря? Это большой вопрос.

— И что же ты мне предлагаешь, сдаться? — огрызнулся в ответ Уил.

— Всегда можно найти свидетелей события.

— А поверит ли этим свидетелям суд?

— Все зависит от того, как подать информацию, при умелой подаче любой абсурд доказать можно!

Уил усмехнулся:

— Вот именно абсурд они и доказали.

— Ты лучше подумай вот о чем: ну принесешь ты заключение лекаря — они заключения десятерых, и кому суд поверит? Думаю, что не тебе. Я тоже очень хорошо знал Лику, — Антон обвел взглядом комнату и, приметив лежащую на столе, деревянную погремушку, вытер грязным рукавом вытекшую из глаза слезу. — А как она хотела стать мамой! Как обо всем этом подумаю, сердце кровью обливается. Дай мне выступить в качестве свидетеля. Ты меня, Уил, знаешь, я смогу убедить в своей правоте кого угодно, хоть судью, хоть черта!

Уил вздохнул:

— Если и вправду хочешь помочь, можешь выступить на суде свидетелем против лорда де Янова младшего. Хуже уже думаю, не будет.

Антон затеребил на своем плаще пуговицу, которая оторвавшись, осталась у него в руках. И опустив глаза, он тихо добавил:

— Я скажу что угодно, чтобы убедить судью… Всего за десять тысяч драхм. Сам пойми, против кого придется выступать. Мне очень жаль Лику, но дело рискованное.

Уил усмехнулся, а Антон, продолжив теребить оторванную пуговицу, промямлил:

— Я бы и бесплатно помог своему единственному другу, но, но мне сейчас очень нужны деньги, -и, забегав глазками, он добавил. — Вот если выиграю в одном дельце, обещая, обязательно поделюсь с тобой.

Уил перебил:

— Если я не найду больше никаких доказательств, кроме твоих очень дорогих слов, то обязательно обращусь.

— У тебя всего несколько дней, — проворчал Антон, — И кроме как моего свидетельствования ты не найдешь ничего. Мы не должны дать растоптать светлую память о Лики, этим лгунам.

Уил усмехнулся:

— Вот именно о памяти Лики ты больше всего и переживаешь.

Антон потупил глаза:

— Я же сказал, она была для меня очень близкой подругой, — и нацепив на голову мокрую шляпу, он еще раз пробубнив себе под нос: — Если надумаешь, зови. Десять тысяч драхм не такие уж большие деньги.

И хлопнув дверью, Антон вышел на улицу.

Уил встал и, подойдя к окну, взял со столика погремушку, которая тихонько застучала в его руках.

— А кроватку мы поставим вот здесь, около окна, -донеслись до него из прошлого сказанные несколько недель назад Ликой слова.

— Но разве это лучшее место? На него будет идти аквоморовый дым, — возразил он тогда.

— Он везде будет идти в этом проклятом городе, -вздохнув, грустно ответила Лика. — Но тут нашего малыша каждое утро будет будить солнышко, он будет слушать щебетание птиц. Разве что-то может быть лучше? — улыбнувшись, произнесла она, посмотрев на него своими зелеными глазами.

Легкий мелодичный звон погремушки продолжил разлетаться над ставшей для Уила такой пустой и безжизненной комнатой. А перед глазами, на которых выступили слезы, пронеслась их возможная счастливая жизнь, и ему на секунду показалось, что он заметил сзади себя мелькнувшие светлые волосы.

— Лика, — инстинктивно произнес он, повернув голову, но это была лишь игра воображения.

«Частные услуги лекаря де Авреаля», — прочитал Уил висящую над входом надпись и, вздохнув, распахнул скрипучую дверь, оказавшись в небольшом душном кабинете, за столом в котором сидел пожилой мужчина в белой приплюснутой шапке.

Лекарь в знак приветствия качнул головой, а затем прокряхтел, обращаясь к Уилу:

— Синяя чахотка — напасть нашего времени. Сами болеете или нужно осмотреть родственника?

Уил плюхнулся на стул и, слегка заерзав, произнес:

— Я по несколько иному вопросу.

Де Авреаль бросил вопросительный взгляд.

— Я лечу только Синюю чахотку, если вы страдаете каким-то другим недугом, то это не ко мне.

— Нет, дело не в этом, — перебил Уил. — Мне нужно оспорить ложное заключение лекаря о якобы болезни преступника, убившего мою жену, по которому того освободили от наказания.

Лекарь с усмешкой взглянул на заляпанную аквомором одежду клиента:

— Я очень сожалею о вашем горе, но вы должны понимать, подобные услуги будут стоить недешево, и если преступник действительно окажется болен, то я, увы, ничем помочь не смогу.

— Он не болен, — проворчал в ответ Уил. — Разве человек, бьющийся в приступе Синей чахотки, может самостоятельно уйти с места преступления?

— Конечно же, не может, молодой человек, — прокряхтел лекарь.

— Я заплачу вам двадцать тысяч драхм, лишь бы вы написали правду, чтобы негодяй, лишивший меня семьи, ответил по справедливости — чувствуя, как в надежде колотится сердце, проговорил Уил.

Де Авреаль задумался, что-то прикидывая в уме:

– Я дам заключение, о котором вы просите, но мне нужно будет осмотреть преступника и вообще узнать больше информации о нем.