Синие звезды
Шрифт:
— А так же лорд де Янов младший требует наказать вас за клевету, способную запятнать его честь.
Уил истерически расхохотался:
— Человек, убивший мою беременную жену, еще требует меня наказать?
— Я бы, молодой человек, так не смеялся на вашем месте, -вклинился в разговор адвокат. — Вы оклеветали моего подзащитного, сказав суду, что он якобы сам ушел с места происшествия, да еще и нахамил вам.
— А разве это было не так? — обессиленно плюхнувшись в кресло, ответил Уил.
– Конечно же, нет, и у нас есть свидетели.
В зал вошли несколько человек.
Подойдя к столу, он громко набрал в легкие воздух, словно собираясь читать проповедь, а затем, шамкая, заговорил, пристально смотря Уилу в лицо:
– Не знаю, ваша честь, что за греховное отродье старается оклеветать страдающего столь тяжким недугом человека, но я, как истинный служитель Акилина, заявляю пред Его всеведующим взором, что лично видел, как лорд де Янов младший упал, потеряв сознание, задыхаясь от сильнейшего приступа кашля. Не знаю, какие лгуны смеют утверждать, что данный человек имел силы, чтобы двигаться, и уж тем более кого-то оскорблять. Побоялись бы хоть Акилина, чтобы так нагло врать!
И положив на стол книгу, онводрузил на нее правую руку:
— Клянусь на священном Откровение пророка Айвана, что все сказанное мной правда! Да сгорю я на месте от праведного гнева Акилина, если хоть одно произнесенное мной слово ложь!
Двое других свидетелей закивали головами, подтвердив только что сказанное жрецом.
Уил лишь вяло усмехнулся, наблюдая этот цирк.
— Может быть, молодой человек, мы и святого отца подкупили, заставив его врать? — улыбнувшись, спросил адвокат.
– Конечно же, нет, — съязвил Уил. — Я уже понял, единственный лжец в этом зале — я.
— Наверное, от сильного потрясения вы, молодой человек, повредились рассудком и придумали весь этот бред, которым морочите суду голову, -подняв на Уила глаза, проворчал де Энгар.
— Акилин все видит, — нравоучительно произнес жрец. — И видит, чья совесть поедена грехом…
— Кто бы мне про совесть говорил, — усмехнулся Уил.
– Довольно! — перебил судья. — Я еще раз подтверждаю невиновность лорда де Янова младшего в произошедших событиях. А вы, молодой человек, за свои лживые слова, ставящие под угрозу жизнь и честь другого человека, заплатите штраф. И считайте, что еще легко отделались.
— Легче и не придумаешь, — криво усмехнулся Уил.
Он вышел из зала. Сил двигаться не было, ноги сами понесли его по улицам Лиции.
Две женщины, только что, купив «Вистфальские вести», громко обсуждали написанное:
— Оказывается, лорд де Янов младший ни в чем не виноват, причиной всему стала Синяя чахотка…
— Да знаем мы этих лордов, — проворчала подруга. — Все они никогда ни в чем не виноваты.
— Его болезнь подтвердил сам лекарь де Лангельм. Его-то уж точно не подкупишь!
– ответила первая женщина, вызвав кривую усмешку на лице проходящего мимо Уила.
Свернув в один из тихих переулков, он плюхнулся на землю и, глядя на раскинувшееся над ним бледное небо, почувствовал, как из глаз потекли слезы.
[1] Король Альберт Мудрый считал справедливое правосудие залогом спокойствия в государстве
и потому уровнял перед судом и лордов и простолюдин. Правда в категорию свободных людей так и не вошли крестьяне, а также не вистфальские народы, присоединенные к их королевству.Глава 6. Альберт
— И к чему это все? — недовольно прокряхтел Никос, смотря в стоящее перед ним старинное зеркало, в то время как слуга боязливо застегивал на короле старомодный, сильно изношенный мундир.
— Ваше величество, ровно сорок один год назад вы стали королем Вистфалии, и ваши старые преданные друзья мечтают поздравить вас с этим, — ответил монарху его вечный спутник граф де Дэлеван. — Не отказывайте им в который раз в этом, ваше величество.
– О новых привилегиях они мечтают, -проворчал король, — до преданности никому дела нет. Предатель на предателе, куда ни глянь.
— Не будьте так категоричны, ваше величество, -улыбнулся главный ляонджа. — Предателей всего лишь жалкая горстка; не отказывать же из-за них в доверии тем, кто всю жизнь был искренне верен вам.
Никос лишь недовольно фыркнул в ответ.
Раздался треск, слуга слишком сильно потянул за одну из пуговиц на старом мундире короля, оторвав ее.
– Тупица! — выругался Никос, влепив слуге пощечину. И, повернувшись к графу, недовольно прокряхтел: — Что за портные нынче пошли, ни вкуса, ни умения! Вот и приходится донашивать старье, словно я не король, а нищий!
Главный ляонджа вздохнул, ничего не ответив все еще ворчащему что-то себе нос монарху.
Вдруг в голове Никоса промелькнула мысль, вызвавшая на его давно забывшем радость лице легкую, еле заметную улыбку, какая бывает у стариков, вспоминающих давно минувшие счастливые моменты своей молодости.
— А Николо сегодня прибудет? Сколько уже лет утекло с нашей последней встречи, — перестав ворчать, с нехарактерным для него оживлением произнес король.
Граф потупил глаза.
— Ваше величество, не хотели вас огорчать, но лорд де Пантель уже несколько лет как отправился в Звездные чертоги Акилина…
Загоревшийся минуту назад огонек в глазах короля снова погас, и его лицо сделалось еще более сморщенным и безжизненным.
— Почему не позвали меня с ним проститься? Ладно, они, –Никос куда-то неопределенно махнул рукой. — Но ты, Герман. — с досадой прокряхтел он.
— Ваше величество, — главный ляонджа замялся, — лорд де Пантель в последние годы жизни был несколько не в себе и в припадке безумия спалил себя вместе со своим имением. Его детям было стыдно принимать вас на пепелище.
— Несправедливо, что такие достойные люди так ужасно заканчивают свою жизнь, — проворчал король.
— Не каждому человеку, ваше величество, пробывшему несколько лет в Аквомории, удается сохранить рассудок, а лорду де Пантелю удалось прожить долгую и достойную жизнь, — не поднимая глаз, ответил главный ляонджа.
— Ты, как всегда прав, Герман, — с легкими нотками грусти в голосе прокряхтел Никос и, тяжело вздохнув, добавил: — преступления моего братца будут преследовать меня до конца жизни.