Стачколомы

– Ты в этом доме живешь? – удивился Сява.

– Ну да.

– У нее мать тут работает дворником, - сказал Тоха.

Люба покраснела и, почувствовав это, опустила голову.

– Ясно, - сказал Сява.

Он сел на скамейку рядом с Любой, и его лицо — вот, совсем рядом.

В школе он даже не смотрел на нее, иногда подтрунивал, но сейчас - что-то другое было в нем. И она подумала — не поменялось ли его отношение к ней?

– Слушай, Люба, - сказал Сява доверительно, - у Тохи в рюкзаке бутылка вина. Красное, хорошее вино. Тут на девятом чердак есть, мы там зависнуть хотим. Ты, если что, матери не скажешь?

– Нет. Не скажу. Зачем мне?

– Ну, мало ли… Ты нас тут встретила…

– Ничего не скажу, - сказала Люба уверенно.

– Точно?

Она кивнула.

– Идем уже, шевели копытами, - мрачно сказал Тоха.

– Да подожди ты!

Сява помолчал. Потом обратился к Любе:

– Слушай, пошли с нами!

Она удивлено посмотрела на него:

– Чего это? С какой стати?

– Да идем!

– Э, Сява, стопэ!
– сказал Тоха. Он явно не хотел делиться ни с кем вином, тем более с Любой.

– Да погоди, Тоха! Идем, Люба. Посидим, выпьем. Ты у нас с сентября в классе, а мы так толком и не поговорили. Все будет красиво и культурно. Обещаю. Вино — что надо!

– Я не пью вина.

– Ну так просто посидишь! С одноклассниками ё-мое! Че ты ломаешься в натуре? Тем более, это твой дом, чего стрематься? Посидим малеха и пойдешь домой. Да не бойся ты! Мы не кусаемся!

Он говорил уверенно и заинтересованно, без агрессии. Никто и никогда с ней так не говорил. Тем более парень. Тем более мечта всех девчонок в классе. Что будет, если она скажет нет? Ее посчитают занудой, трусихой, забитой и не компанейской, и будут презирать еще больше. Сява разозлится и его дружеский тон сменится гневом, - ведь она знает, каким он может быть, если ему что-то не нравится.

– Ладно. Идем. Только я ненадолго.

– Вот так бы сразу!

Они поднялись на чердак.

Самодельный стол и две скамьи — доски, прибитые гвоздями к пустым банкам из-под краски. Низкий потолок и круглые вентиляционные отверстия вдоль стен.

Тоха достал из рюкзака бутылку портвейна «Массандра» и два одноразовых стаканчика. Выкрутив пластиковую пробку, наполнил стаканчики рубиновой жидкостью и сказал, что Люба может взять один стаканчик, второй — Сяве, а он, Тоха, будет пить из горлышка.

Сява сел на одну из лавочек и предложил Любе сесть напротив. Она сказала, что пить не будет и что ей скоро надо идти. Сява скривился, как будто что-то горькое попало ему в рот, а Тоха, держа в левой руке бутылку с портвейном, а правой чиркая непослушной зажигалкой у кончика сигареты, сказал:

– Э, Люба! Может хватит ломаться? Тебя пригласили, с тобой нормально базарят, так какого хера ты так себя ведешь? Че мы, одни пить будем, а ты будешь смотреть? Выпей, тут кот наплакал, не развезет тебя!

То ха с самого начала не скрывал своего к ней отношения. Он не пытался быть вежливым. Взять Любу на чердак он согласился только чтобы угодить другу.

Люба села на лавочку и подняла стаканчик.

Глотнула н еприятно-сладкое вино.

Поморщилась.

Тоха снова наполнил стаканчики. Люба смотрела на влажное горлышко, которого он только что касался губами.

– Ты куришь, Люба?
– спросил Сява.

– Нет.

– Эт правильно, - он взял сигарету из пачки, которая лежала на столе..
– Тоха, может ты сядешь или так и будешь над душой стоять?

– Мне и так удобно.

– Ну как хочешь… - Сява курил и стряхивал пепел на пол.
– Люба, чем молчишь?
– он посмотрел на нее и перевел взгляд на стаканчик, наполненный портвейном.

– Мне просто домой уже надо.

– Ты достала со своим домом! Домой, домой... Успеешь ты домой! Бери, чего ждешь?

– Я не хочу больше, - сказала Люба.

– Люба, - спокойно и деланно-менторским тоном сказал Сява, - ясли будешь все время отнекиваться, ты меня очень расстроишь. И Тоху тоже. Да, Тоха?

– Ага.

– Так что давай, пей. Бо ты мне начинаешь злить реально!

Тоха поднес бутылку и они чокнулись.

Она отпила половину и поставила стаканчик на стол.

– У тебя парень есть, Люба?
– помолчав, спросил Сява.

– Ну… как сказать…

– Как есть так и говори ! Ну? Или это секрет?

– Не секрет… Нет у меня парня, - сказала Люба и ей стало так неловко, что она готова была провалиться сквозь землю.

– Ого! Такая девчонка и без пацана!

– Может замутишь с ней?
– хмыкнул Тоха.

– Да заткнись ты!
– огрызнулся Сява.
– Скажи. Люба… А был у тебя парень вообще?

– В смысле?
– Люба как будто должна была быть возмущена этим вопросом и она даже попыталась изобразить возмущение, но это получилось так жалко, что ей стало противно от собственн ой неуклюжести .