Суровое испытание. Семилетняя война и судьба империи в Британской Северной Америке, 1754-1766 гг.
Шрифт:
ГЛАВА 43
Завоевание завершено: Водрёй сдается в Монреале
август 1760 г.
УИЛЬЯМ ХЭВИЛЕНД, сорокадвухлетний бригадир, командовавший регулярными войсками и провинциалами, которые должны были подойти к Монреалю через озеро Шамплейн и реку Ришелье, начал свою экспедицию только 11 августа, когда Мюррей уже прошел половину пути. На этот раз вина лежала не на провинциалах, большинство из которых прибыли в Краун-Пойнт к середине июня. Вместо этого кампанию затянула огромная задача по доставке провизии и запасов из Олбани, а также необходимость дать Амхерсту время добраться до Освего, откуда его западная экспедиция должна была спуститься по реке Святого Лаврентия. Амхерст, полагая, что небольшой армии Хэвиленда потребуется столько же времени на осаду и взятие Ол-о-Нуа, сколько его более крупным силам на переход из Освего вниз по реке, приказал обеим армиям
Хотя Амхерст и Хэвиленд (первый имел в своем распоряжении почти 11 000 человек, оставив гарнизоны постов на реке Мохок и форта Освего, а второй — 3 500 человек) командовали силами, значительно превосходящими силы противников, задачи перед ними стояли грозные. На острове Ол-о-Нуа шевалье де Бугенвиль блокировал продвижение Хэвиленда с 1450 бойцами в островном форте, который доминировал над рекой Ришелье. Французы подготовились к приему захватчиков, построив временные дамбы и затопив землю на обоих берегах на глубину двух-трех футов, а шхуна и радо были пришвартованы чуть ниже острова, чтобы предотвратить попытки британцев провести свою плавучую батарею «Лигонье» мимо форта. Аналогичным образом на реке Святого Лаврентия у изобретательного капитана Пушо было достаточно времени, чтобы укрепить остров в начале внушительного участка порогов. Хотя под его командованием было всего около трехсот человек, положение этого маленького крепкого форта и тщательность подготовки Пушо к обороне означали, что Амхерст не мог просто пройти мимо. Как и Хэвиленду, ему придется провести последнюю сложную осаду, прежде чем он сможет двигаться дальше к Монреалю[563].
В итоге, хотя обе осады проходили в несхожих условиях, длились они примерно одинаково долго. Хэвиленд открыл свои батареи против Ол-о-Нуа девятнадцатого числа и обстреливал форт без устали, пока Бугенвиль не эвакуировал его в ночь с 27 на 28 августа. Как это ни было мучительно, но не бомбардировки заставили Хэвиленда оставить пост, а рейд двадцать пятого числа, во время которого англичане захватили шхуну и радо, пришвартованные под островом. Не имея их и не имея другого способа лишить британцев прохода по Ришелье, Бугенвиль мог лишь отступить по суше в сторону Монреаля и объединить силы с Бурламаком на южном берегу Святого Лаврентия.
Хэвиленд, как и Амхерст, систематический командир, не торопился следовать за Бугенвилем, закрепляя свои завоевания по мере продвижения; но только осторожность замедлила его продвижение. Вместо того чтобы защищать два оставшихся форта на Ришелье, Сен-Жан и Шамбли, Бугенвиль приказал их сжечь. Таким образом, не столько из-за силы оружия, сколько из-за необходимости принимать клятвы верности от жителей и дезертиров, которые стекались в его лагеря, чтобы сдаться, Хэвиленд двинулся по суше к Святому Лаврентию. 3 сентября его посланцы достигли Мюррея в Варенне, посоветовав ему ожидать южную армию через два или, самое большее, три дня.
Тем временем Амхерст заставил сдаться форт Левис, но только после того, как крошечный гарнизон Пушо в течение недели удерживал его огромную армию. Затем Амхерст с типичной для него тщательностью отремонтировал избитый форт (который он переименовал в Уильяма Августа в честь Камберленда) и переоборудовал свои канонерские лодки, после чего отправился дальше, чтобы столкнуться с самыми смертоносными препятствиями на пути своего продвижения: порогами в верховьях Святого Лаврентия. Во время осады форта Левис был убит 21 красномундирник и провинциал; в четыре раза большее число утонуло, прежде чем лодки Амхерста преодолели последний порог, лежавший между фортом и Монреалем. Хотя иррегулярные войска, пытаясь преодолеть пороги, сочли бы армию крайне уязвимой, ни канадские ополченцы, ни индейские воины не явились преследовать британские силы. Таким образом, даже с учетом времени, потраченного на ремонт поврежденных лодок и подъем упавших в реку пушек, 5 сентября западная армия расположилась лагерем на острове Перро у устья реки Оттава, практически в пределах видимости от Монреаля. Как и Мюррей и Хэвиленд, Амхерст обнаружил, что главными препятствиями на пути его продвижения были канадцы, которые стекались в его лагеря, умоляя его людей торговать, а его офицеров — принести присягу на верность[564].
Остров О-Нуа (Ile-aux-Noix). Этот остров, его укрепления и препятствия в виде цепей, протянувшихся через каналы и затопленные леса на обоих берегах, представляли собой единственную серьезную тактическую проблему, с которой пришлось столкнуться Хэвиленду между озером Шамплейн и Монреалем. Любезно предоставлено библиотекой Уильяма Л. Клементса Мичиганского университета.
Амхерст атакует форт Левис, 16–26 августа 1760 года. На этой гравюре из книги капитана Пушо «Мемуары о последней войне в Северной Америке между Францией и Англией» (1781 г.) показано, как англичане обстреливают форт с трех судов на реке, а также с батарей, расположенных на близлежащих островах и на Пуант-де-Ганатарагойн выше по течению. Французы разбили два корабля до основания и держались до тех пор, пока не исчерпали боеприпасы. Когда 26 августа Пушо капитулировал, его форт превратился в груду земли и обломков бревен. В 1761 году он и его офицеры были отправлены во Францию в качестве условно-досрочно освобожденных пленников. Любезно предоставлено библиотекой Уильяма Л. Клементса в Мичиганском университете.
Находясь в тисках, которые теперь сжимали его, Левис стянул все свои регулярные войска для защиты Монреаля — места, не имеющего ни одного из географических преимуществ Квебека. Будучи островом с вражескими войсками с трех из четырех сторон и не имея независимой базы снабжения, Монреаль в любом случае не имел бы надежды выдержать осаду. Однако «жалкие и незначительные» укрепления города делали задачу обороны безнадежной еще до того, как была возведена первая вражеская батарея. Расположенный низко к реке, город был окружен сухим рвом глубиной около восьми футов и «небольшой стеной из каменной кладки, рассчитанной исключительно на то, чтобы внушать благоговение… индейцев». В северо-восточной части, рядом с арсеналом и лодочной верфью, возвышалась жалкая цитадель — «всего лишь Кавалер [искусственный холм высотой десять или двенадцать футов] без парапета». Большинство канадских ополченцев уже исчезло; оставшиеся регулярные войска и troupes de la marine, включая раненых и больных, не способных стоять на ногах, насчитывали, возможно, четыре тысячи человек[565].
И все же, как и накануне высадки Амхерста на острове Перро, Левис продолжал держать значительные силы на южном берегу реки, где они и войска Мюррея и Хэвиленда смотрели друг на друга со взаимным уважением старых противников. Левис считал, что еще может нанести удар по захватчикам, если только заручится поддержкой нескольких сотен индейских воинов. С этой целью он созвал вождей местных деревень на конференцию 4 сентября в поселении Ла-Прери. Конечно, воинов из pays d'en haut не было видно с 1757 года, но до сих пор индейцы-католики из миссий Святого Лаврентия оставались твердыми союзниками. Однако в тот момент, когда Левис как раз обращался за помощью, прибыл посланник из одной из деревень вверх по реке, вошел в круг совета и объявил, что его народ заключил мир с армией Амхерста, которая прибудет уже на следующий день. Больше ничего говорить не нужно. «Через мгновение [вожди] разошлись, оставив господина шевалье де Левиса с [другими] офицерами в полном одиночестве». После этого мрачному гасконцу оставалось только готовиться к последней битве. К утру пятого числа он вывел все свои оставшиеся силы на остров Монреаль, где они приготовились защищать то немногое, что осталось от Новой Франции, от врага, которого, как они знали, им не остановить[566].
Итоги последней конференции Левиса с индейцами показали, что самым ценным компонентом армии Амхерста был тот, кого Амхерст больше всего презирал и кому не доверял: семьсот ирокезских воинов, сопровождавших его из Освего. Амхерст был возмущен размером подарка, который сэр Уильям Джонсон счел необходимым сделать, чтобы обеспечить их сотрудничество — 17 000 фунтов стерлингов товарами и наличными — и никогда не верил, что они представляют собой что-то, кроме дорогостоящей дикой помехи. Таким образом, он, как и все британские генералы, служившие в Америке, за исключением Джона Форбса, не понял истинного значения индейцев. Где бы его армия ни появлялась в миссионерской деревне — как, например, в миссии Ла-Пресентасьон близ форта Левис, — одно присутствие ирокезов и их свидетельство о преимуществах союза с англичанами придавало предложениям сэра Уильяма об амнистии и торговле достаточный вес, чтобы добиться не только мира, но и активной поддержки захватчиков. Таким образом, на протяжении всей экспедиции Амхерста именно те индейские деревни, которые всегда поставляли Новой Франции самых верных помощников, фактически ускоряли продвижение англичан. Ирокезы Каунавага вели армию Амхерста через пороги от Ла-Пресентации и далее. Амхерст едва ли признал их помощь, но эта услуга, несомненно, спасла десятки, если не сотни, жизней его солдат[567].
Монреаль, ок. 8 сентября 1760 года. Эта топографическая карта показывает, насколько безнадежным стало положение французов в последние часы североамериканского конфликта. Город, над которым возвышались высоты, на которых расположились Амхерст и Мюррей, был беззащитен перед обстрелом. Если бы Амхерст решил стрелять раскаленными снарядами, как он делал это при осаде Луисбурга и форта Левис, он мог бы легко превратить город в пепел. Любезно предоставлено библиотекой Уильяма Л. Клементса в Мичиганском университете.