Свадебное проклятье

— Иди… а, нет, погодите! — Старуха ныряет куда-то вниз и выпрямляется с керамической бутылкой в руке. — Брачное вино же!

Ну хоть что-то от нормальной свадьбы! После отвешенных друг другу чинных поклонов опустошаю кубок, связанный красной лентой с чэновским. Еле сдерживаю гримасу: привкус у вина странноватый, какой-то затхлый… Землистый. Уж не мертвые ли его для нас приготовили?

— Пошли?

Теперь уже останавливает Маркус.

— Погоди, мы еще кольцами не обменялись!

— Я устала, давай лучше в машине…

— Ну уж нет, свадьба так свадьба! К-куда они запропастились? — Пока Чэн с озабоченным лицом охлопывает карманы, вспоминаю, чего еще не было на нашей супернеобычной свадьбе. Речей от родителей нет, банкета тоже, брачных клятв не давали, торт не разрезали… Подарочных красных конвертов от безмолвных и неподвижных каменных гостей тоже не дождешься.

А в светских новостях с подачи нашего пиар-отдела появится коротенькое сообщение, что свадьба госпожи Мейли Эбигейл и господина Чэна Маркуса прошла скромно, в узком кругу родственников в особняке на одном из островов, принадлежащих семье. Или что-то в таком же духе.

— Ага, вот! — торжествующий Маркус демонстрирует наконец обнаруженный в одном из карманов красный бархатный футляр. Пытаюсь разглядеть бренд на крышечке: незнакомый. Надеюсь, Чэн не слишком потратился, стараясь произвести впечатление на меня и мою семью. Потому что это трудно. Практически невозможно.

Словно прочитав мои мысли, он говорит смущенно:

— Эби, я пока не могу подарить кольцо, которое тебя по-настоящему достойно, так что подожди немножко. («Какую-нибудь тысячу лет, ага», — неожиданно просыпается моя вредная старушка. И где она была все эти жутковатые часы? Скрасила бы обстановку своим привычным брюзжанием) Заказал у одного старого ювелира по своему эскизу. Он сейчас не работает, но за работу взялся. Сказал, интересно ему.

Маркус открывает и зачем-то протягивает коробочку мне: оценить? Будто, если не понравится, тут же извлечет из кармана другое, на выбор. Да мне вообще все равно, натяну даже колечко от пивной банки! Послушно достаю кольцо и подношу к глазам, разглядывая оправленную в белое золото мелкую мозаику: две бабочки — символ любви и семейного счастья. Нефрит! Зеленый, белый, черный, красный, оранжевый, лавандовый…

— О. — Понимаю, что звучит не слишком вразумительно (Чэн не сводит с меня выжидающих глаз), и говорю искренне: — Очень красиво! Спасибо, Маркус. Это же тот старичок с «блошиного рынка», да?

Напряженное его лицо смягчается, Чэн шумно, с явным облегчением, выдыхает:

— Ага, он самый! У него старинная семейная мастерская. Ну что, тогда… — забирает у меня кольцо, чтобы тут же надеть на мой палец.

Кручу рукой, разглядывая, привыкая к его тяжести, и вообще к наличию, когда ловлю вопрошающий взгляд Маркуса. Чуть не выдаю опять коронное «о!» — похоже, кладбищенская свадьба сказалась на моих умственных способностях и членораздельной речи! В свою очередь надеваю кольцо Чэну. Пальцы обоих подрагивают — от усталости и напряжения… или отчего-то еще. И на глаза опять наворачиваются слезы; все-таки настиг меня пресловутый пред, а также послесвадебный мандраж! Ну что ж, и я имею право на истерику! Хоть маленькую, но свою.

И вдруг до меня доходит:

— Так ты заказал кольца еще тогда?

— Ага. На следующий же день. Ювелирная лавка, кстати, у старика замечательная, надо как-нибудь с тобой туда заглянуть.

— Ну ты и… самоуверенный тип! Даже не сомневался, что я соглашусь?

Маркус почесывает бровь, заявляет нахально:

— Ну в крайнем случае подарил бы другой!

— Ах ты ж!.. — Тычу кулаком в его твердое плечо, Чэн перехватывает мою руку и за неимением настоящего свадебного распорядителя торжественно объявляет:

— А теперь обмен первым брачным поцелуем!

Ну надо так надо. Обменяемся. Я послушно подставляю лицо, ожидая легкого прикосновения губ, если даже не дежурного чмока в щеку…

Не тут-то было!

…Когда объятья Чэна, наконец, разжимаются, я уже сама цепляюсь за отвороты его куртки — лишь бы устоять на ногах от нехватки воздуха и колотящегося в груди и в животе сердца. Глаза Маркуса вновь полны ночи. Сияющей ночи. Скрывая волнение и замешательство, поспешно отворачиваюсь, ищу взглядом позабытую шаманку.

— О, а совья повелительница уже исчезла!

— Тактичная! — ухмыляется Маркус.

Чего-чего, а тактичности в шаманке ни на фэн[2]! Просто старуха отработала оплаченный ритуал, и отправилась отсыпаться. И нам пора.

Отстраняюсь от нехотя отпустившего меня Маркуса.

— Пойдем уже? Больше ни секунды не хочу здесь оставаться. Хватит, напосещалась кладбищ на много лет вперед! Ну, мама, устроила дочери свадебное торжество! Удружила!

— Да, не самое уютное местечко, — соглашается Чэн. И озорно добавляет: — Зато уж точно неповторимое и незабываемое! Будет что рассказать нашим внукам.

— Внукам… — ворчу я, осторожно ступая меж могил. — Я так далеко не загадываю!

Маркус говорит серьезным голосом:

— Да, процесс обзаведения внуками довольно долгий, такой… многоступенчатый. Предлагаю начать все-таки с детей. Готов прямо сейчас!

Я спотыкаюсь; вовремя поддержавший меня Чэн смеется и, уже не отпуская, выводит за собой из кладбищенского лабиринта. Когда мы минуем последнюю «полосу препятствий» в виде вытянувшихся роз, я приостанавливаюсь. Оглядываюсь и невольно ежусь. Голос Маркуса беспечный, хотя глаза напряженные. Ищущие.

— Что ты там высматриваешь? Кого-то видишь? Наших новых духов-охранников?

— Нет… Нет, конечно, нет! Я же тебе не шаманка какая-то! — Ускоряя шаг, прохожу мимо печальных, но бдительных ангелов-привратников.

Некоторое время мы сидим в машине, невидяще уставившись на кладбищенские ворота: в себя приходим. Перевариваем, так сказать.

— Маркус?

— М-м-м?

— А ты веришь, что она на самом деле договорилась с… мертвыми?

Чэн некоторое время молчит. Потом заводит машину со словами:

— Не знаю, Эби. Но после сегодняшней ночи уж точно не скажу, что я не суеверный!

И я тоже.

Потому что видела то, о чем ему не сказала.

Улыбку Гуаньинь.

Можно списать это на нервы, игру теней, темноту или мастерство скульптора. Но все равно я готова поклясться, что провожавшая нас мраморным взглядом Трехликая богиня довольно улыбалась!

Машинально оглядываюсь. Сначала мельком, потом, не поверив своим глазам, разворачиваюсь всем телом. Растерянно смотрю на Чэна.