Таможня дает добро

— Простите моё любопытство, мадам… — Казаков решительно прервал воспоминания хозяйки дома. — Вы не знаете, зачем понадобилось переносить Маяк так далеко от города? А заодно — куда делся миноносец? Неужели штормом разбило?

Вера Павловна пожала плечиком — как показалось Роману, несколько раздосадовано.

— Понятия не имею. Известно, что маяк был перенесён по требованию Лоцмана — ну, ему виднее, конечно… «Живой» же так и оставалсяна камнях, пока его не разобрали. Орудия, механизмы сняли, корпус разрезали на металл — тогда это была огромная ценность, свой мы ещё не научились добывать. Можно сказать — первое поселение в самом буквальном смысле выросло на обломках «Живого»!

— А местные жители? — спросил Казаков. — Нам сказали, что здесь уже были люди?

— Да, так оно и есть. — женщина кивнула. — Но с ними мы встретились позже, когда успели наскоро обустроиться. И, главное, перетащили на берег пушки с миноносца — не будь их, вряд ли люди смогли пережить, что случилось потом.

Нападение аборигенов?

— Да, их было несколько сотен. Они разорили большое поселение недалеко от бухты, уцелевшие жители спасались бегством — и встретили беженцев с «Живого»! Вместе мы отбили нападение дикарей, а потом…

— Великодушно простите, мадам… Маячный мастер остановил рассказчицу. — Давайте, вы расскажете об этом в другой раз? А сейчас, если можно, об этих четырёх, на фото. С вашим прадедушкой ясно, с Лоцманом более-менее тоже… хотя к нему мы ещё, надеюсь, вернёмся. А вот двое других — кто они?

Она ответила не сразу.

— Как вы понимаете, все они были знакомы как минимум, за три года до бегства из Крыма. Вот, видите, дата?

Роман пригляделся. Действительно, в уголке фотографии имелась надпись: «Июнь,1917»

— Что именно их связывало этих четверых, мы, к сожалению, не знаем. Известно только, что трое из них — прадедушка, лоцман и этот моряк, капитан второго ранга Лихнович, были на борту «Живого». Лихнович к сожалению, прожил всего несколько месяцев — погиб при отражении нападения аборигенов, я вам о нём рассказывала… Судьба Лоцмана известна лишь в самых общих чертах — основав Пост Живой он приобрёл у местных рыбаков небольшую шхуну и несколько раз ходил на ней по Фарватерам, доставляя из Зурбагана товары для колонии. Тогда, кстати, он и настоял на переносе маяка… Это продолжалось несколько лет, после чего Лоцман исчез — не вернулся из очередного рейса. Мы пытались наводить справки о нём — через торговцев, которые хоть и очень редко, но приходили к нам по Фарватерам — но узнали лишь, что о нём и в Зурбагане не известно ровным счётом ничего. Что касается четвёртого… — она провела кончиками пальцев по фотографии, — я знаю только, что это — сводный брат моего прадедушки, то тесть и мой отдалённый родственник. В дневниках упоминается, что прадедушка и остальные ждали его в Керчи незадолго до эвакуации, но так и не дождался. Зачем они его ждали, что у них была за договоренность, почему он в итоге не прибыл — неизвестно. Его ждали, но так и не дождались. Может, погиб? Тогда на юге России творилось такое…

— Нет, не погиб. — Казаков покачал головой. — Видимо, он не сумел выбраться из Петербурга — то есть, конечно, из Петрограда.

Женщина оживилась.

— Значит, вы что-то о нём знаете?

— Разумеется. Как и мой спутник, — он мотнул головой в сторону на Романа, — да и вообще, большая часть наших соотечественников. Это — Александр Грин.

На собеседницу имя знаменитого писателя не произвело особого впечатления

— Право же? Да, кажется, прадедушка упоминал, что его сводный брат баловался литературными упражнениями, но особого успеха не достиг…

Казаков хмыкнул.

— Ещё как достиг, мадам! Насколько мне известно, его книги до сих пор изучают в школе, по ним даже фильмы снимали, и не один. А один из созданных им образов — девушки Ассоль, ожидавшей на берегу моря своего капитана Грэя — и вовсе стал чуть ли не главным символом романтической любви. И, кстати… не позволите взглянуть на дневники? Полагаю, для нас там найдётся немало любопытного.

— Вот как? — женщина улыбнулась. — Значит, прадедушка его недооценил. Что касается записок прадедушки — разумеется, буду рада вам помочь!

Она вышла из комнаты, а когда вернулась, в руках у неё были несколько толстых, очень потрёпанных тетрадей в клеёнчатых переплётах.

— Вот, это всё, что есть. Только прошу вас, обращайтесь в ними осторожно — это не просто семейная реликвия, а часть нашей истории!

— Не сомневайтесь, мадам, всё вернём в целости и сохранности! — Казаков встал. — А сейчас — простите, мы вынуждены вас покинуть. Надо встретиться с нашими спутниками — убеждён, они тоже заинтересуются дневниками вашего уважаемого родственника!

Конец второй части

Часть третья

Здесь водятся чудовища. I

— Ну и что из всего этого следует?

Казаков выпустил струю дыма в иллюминатор. Вообще-то Врунгель запрещал курить в кают-компании, и сам соблюдал этот запрет, но сейчас нашего бравого капитана нет на судне — он на «Латре», изображает сиделку при Дзирте. Девчонке стало хуже, поднялась температура, рана загноилась и сейчас она лежала в своей каюте. Вот Пётр и пользуется случаем — это я, ни разу в жизни не куривший, мгновенно учую даже самый слабый запах табачного дыма, а наш капитан и сам смолит, как паровоз и наверняка ничего не унюхает…

К тому же — сегодня особый случай.

Я пожал плечами.

— Пока только одно: что Грин как-то был связан с Лоцманом, спрятавшим на острове Источник. Но мы ведь это и раньше знали, верно?

— Верно. — Мой собеседник в две затяжки прикончил сигарету, выбросил бычок в иллюминатор и сел к столу. — Но вот то, что они были знакомы ещё на Земле — и затевали некую комбинацию, которая в итоге и привела обоих к Источнику — это, согласись новость.

Я покачал головой.

— Пока это только твои измышления — согласен, не лишённые некоторого смысла. Вот смотри…

Я продемонстрировал растопыренную пятерню.

— Первое. — я загнул большой палец. — Мы знаем, что Лоцман — кстати, как его звали, ты не спросил? — переправил в этот мир беженцев с «Живого». Причём Грин должен был отправиться с ним, но почему-то не отправился.

— Не с ним, а с ними. — поправил Пётр. — Не забывай, Серёга, их было четверо: твой коллега-Лоцман, Грин и его сводный брат и некий моряк.

— И это второе. — я загнул указательный палец. — Они, как и было сказано, строили некие планы, причём для их осуществления собирались покинуть Землю через Фарватеры.

— Не факт. — немедленно возразил мой собеседник. — Из чего ты, сделал такой вывод?

— Ровно из того, что они направились в Крым. Там море, маяки, несложно найти способ уйти с Земли.

Казаков недоверчиво хмыкнул.

— А в Петрограде что, сложно? Или в Финском заливе к тому времени на осталось маяков?

— Маяки-то, может, и остались. А вот насчёт того, чтобы раздобыть подходящую посудину, выйти на нём в море и при этом не привлечь ничьего внимания — тут я бы поспорил. До первого сторожевика, после чего их сняли бы с судна и вместо Фарватера отправили бы в ближайший подвал ЧК. С очевидным результатом.