Таможня дает добро

— А в Крыму, по твоему, проще? Врангелевская контрразведка тоже, между прочим, не зря ела свой хлеб.

— В Крыму к осени двадцатого дело шло уже к финалу. Было очевидно, что эвакуации не избежать, да она уже и шла, ползучая, маленькими партиями. Разные суда — большие пароходы, рыбачьи лайбы, да хоть военные корабли, английские, французские, врангелевцев — постоянно шлялись туда-сюда, от Батума до Стамбула. В такой ситуации найти подходящий вариант куда проще, чем в Петрограде, и уж точно гораздо безопаснее!

— … тем более, один из них был моряк, сам мог служить на корабле… — задумчиво произнёс Пётр. — Ну хорошо, ну допустим… А дальше?

— Что — дальше?

Он показал на мою руку с зажатыми большим и указательным пальцами.

— Ах да, прости… Дальше Грин остаётся в Петрограде, остальные через Крым попадают в этот мир, и здесь с ними что-то происходит. Но по прошествии некоторого времени — год, два, около того, — Лоцман возвращается на Землю. Это три.

Я загнул третий палец, средний. Пётр молча ждал продолжения, ограничиваясь неопределённым хмыканьем и скептическими гримасами.

— Это, значит, три. — повторил я. А четыре — то, что в промежутке между Крымом и возвращением нал Лоцман каким-то образом вышел на след Источника.

— Неочевидно. Может, он его раньше раздобыл и где-то хранил?

— Возможно и такое. Но… помнишь, я рассказывал, как мы с мастером Валу навестили одного твоего коллегу — того, у кого хранилась недействующая копия Источника? По всему получается, что Лоцман побывал у него и эту копию осмотрел. Зачем?

— И зачем?

— А затем, что он рассчитывал с его помощью отыскать Источник… или понять, как он работает. — я загнул безымянный палец. — Так что — четыре.

По палубе прогрохотали башмаки, заскрипели тали, что-то глухо стукнуло. Раздался молодецкий крик вахтенного: «Капитан на борту!»

— Врунгель вернулся. — сказал Пётр, помахав ладонью в попытке удалить следы своего нарушения наружу через иллюминатор.– Сейчас сюда заявится, так что давай, заканчивай. Сколько у тебя ещё пунктов осталось?

— Один, пятый. — я демонстративно загнул мизинец. — Там, на Земле, Лоцман находит Грина и вместе они отправляются в Мир Трёх Лун, чтобы спрятать источник, причём для этого Лоцман добывает где-то корабль. Впрочем, он и раньше должен был его добыть, чтобы перемещаться по Фарватерам… Там они подвергаются нападению, теряют корабль с командой, прячут Источник, а сами возвращаются в Зурбаган. — Аллес.

— Ни хрена не аллес. — Казаков решительно помотал головой. — Почему они спрятали источник, а не забрали с собой? Опасались чего-то, например погони? Или полагали, что в Зурбагане их груз будет в опасности? Дальше — почему они за ним не вернулись, и как Грин сумел перебраться назад на Землю? Он ведь не Лоцман, сам не мог провести судно по Фарватеру — значит, кто-то ему помог? Так что придётся тебе и другую руку подключить…

— Не придётся, этого достаточно. — я продемонстрировал сжатый кулак. — Эти пять пунктов — непреложные факты, то, что известно нам наверняка. А то, что ты сейчас перечислил — это вопросы, тема для размышлений. Я таких могу накидать — на обеих руках пальцев не хватит, и на ногах тоже!

— А как насчёт… — начал, было Пётр, но тут дверь в кают-компанию отворилась, и на пороге возник Врунгель. Вид у небо был взмыленный.

— Сидите? — рявкнул он. — Лясы точите? С Дзиртой совсем скверно — жар под сорок, воспаление, рана загноилась. стонет, бредит… Я ей вколол противовоспалительное и дозу промедола — вроде пока отключилась, спит… Что делать будем?

* * *

— Команда таможенного крейсера «Латр» по вашему приказанию построена, мастер! — юный, дет девятнадцати от силы, офицер кинул ладонь к козырьку фуражки. — На борту тридцать два матроса, три офицера. В отсутствие младшего лейтенанта Кишнерр её замещаю я… виноват, мичман Филипп Меннерс!

— Благодарю вас, мичман. — я наклонил голову. Молодой человек стоял навытяжку, как это и предписывалось уставом, однако глаз цеплялся за некоторые вольности, незначительные, вроде слегка отставленного носка ботинка, или руки, заложенной а спину, — однако, недвусмысленно намекавшие на отношение к самозваному начальству. Пусть даже это начальство, и состоит в уважаемой всеми Лоцманской Гильдии.

— Ваш… ваша командир в недавнем бою получила ранение. — громко заговорил я. — К сожалению, рана воспалилась, и если срочно не оказать ей надлежащую медицинскую помощь,дело может закончиться весьма печально. В лучшем случае, лейтенант Кишлерр потеряет руку, в худшем же… впрочем, не будем об этом говорить… пока, во всяком случае.

Я покинул «Квадрант» почти сразу после беседы в кают-компании. Врунгель остался на шхуне и занялся подготовкой шхуны к отплытию; мне же сперва нужно было уладить кое-какие дела здесь, на «Латре», и беседа с командой занимала в их списке почётное первое место. Что касается нашего нового спутника, то Роман напросился со мной. «Я ведь некоторое время времени провёл на „Латре“ — сказал он, — знаю команду, офицеров — есть там один, мичман Меннерс, вроде толковый… И у Дзирты в капитанской каюте бывал, знаю, что где лежит. Вы же собираетесь забрать на „Квадрант“ кое-что из её вещей, ла?»

— Чтобы избежать подобного печального исхода и вернуть её в строй, — я постарался, чтобы голос мой звучал как можно твёрже, -было принято решение переправить её в Зурбаган — там есть госпиталь, хорошие хирурги, ей помогут. Когда лейтенант Кишлерр выздоровеет, она вернётся и примет командование судном. А пока — вот распоряжение, адресованное лично вам принять командование судном.

И подал мичману конверт. Над его содержимым мы с Врунгелем трудились почти час — переснимали на смартфон роспись Дзирты с какого-то документа, загоняли файл в ноутбук, чистили в графическом редакторе и распечатывали внизу чистого листа. После чего капитан «Квадранта» от руки написал текст, стараясь подражать мелкому, очень ровному почерку девушки. Сама она ничем не могла нам помочь,, поскольку до сих пор пребывала в забытье.

Мичман прочёл бумагу раз, потом другой, сложил листок и спрятал за отворот кителя. Я перевёл дух — похоже, прокатило, малый ничего не заподозрил. Роман молча стоял у меня за спиной — с того момента, как мы поднялись на борт, он не сказал ни слова.

— Позвольте вопрос, мастер Серж?

Меннерс использовал общепринятое в Зурбагане обращение к членам Гильдии Лоцманов — так, как обращалась ком мне и Дзирта, во всяком случае, в присутствии своих людей.

— Госпожа лейтенант передала какие-нибудь указания на словах?

«…хоть не „лейтенантка“… — едва не усмехнулся я. — В Зурбагане, по счастью, слыхом не слыхали о гендерно-грамматическом безумии, охватившем моих соотечественников. Вот и не надо, пусть и дальше не слышат…»

— Да, разумеется, мичман. — я кивнул. — Вам следует заняться починкой «Латра».

Я протянул лейтенанту тяжело звякнувший мешочек, полный серебряных монет. Их я получил от градоначальника, как плату за переданную городским властям «Серую Чайку».

— Здесь достаточно и для ремонта и для закупки необходимых для работ материалов, и для содержания экипажа в течение двух месяцев. По возвращении лейтенанта Кишлерр предоставите отчёт о расходовании средств. Ещё вопросы есть?