Таможня дает добро

— Так и есть. — я усмехнулся. — Считай это мерой предосторожности, чтобы никому из команды не пришла в голову гениальная мысль воспользоваться ею для того, чтобы самостоятельно увести корабль в Зурбаган.

— Разве это возможно? — удивился Роман. — Я думал, только Лоцманы…

— Возможно, и даже не слишком сложно, если, конечно, знаешь нужные настройки… или воспользовался уже выставленными на астролябии. Для этого и уметь-то особо ничего не нужно — знай, ворочай штурвалом, не позволяй рыскать, удерживай как можно точнее по оси Фарватера, и все дела! Мне случилось как-то проделать такой трюк, чуть ли не в первый день моего появления в Зурбагане. Тогда Дзирта навешала мне лапши на уши — что мне грозит опасность от неких злодеев, и надо срочно, прямо сейчасрвать когти, –вручила астролябию и показала, как настраивать её на один из земных маяков. Ну я, дурак и повёлся…

— Ну и что? — заинтересованно спросил мой собеседник.

— Что-что… Астролябию она, как выяснилось позже, банально спёрла у одного зурбаганского учёного, а настройки, которые я воспроизвёл с её помощью, вели не на Землю, а в Мир Трёх Лун. Оттуда меня вытащил уже мастер Валу — но это, как говорится, другая история…

— То есть Дзирта умеет не только пользоваться астролябией, но и настраивать её? — продолжал допытываться Роман.

_ Ну, она же выпускник Морского Лицея, их этому учат. Как, кстати, и того мичманца с «Латра», Меннерса — шустрый, между прочем, молодой человек, от такого только и жди проблем… А насчёт астролябии ещё одно соображение…

Я замолк и молчал примерно с полминуты. Собеседник терпеливо ждал.

— Понимаешь, владельцы астролябий, неважно, лоцманы или капитаны, не любят расставаться с ними. Эти приборы… они магические, что ли? Между астролябией и человеком устанавливается своего рода ментальная связь, укрепляющаяся с каждым прохождением Фарватера. Со временем она укрепляется настолько, что даже краткая разлука с рибором причиняет сильное неудобство, если не сказать, мучения. Недаром мастер Валу, мой наставник, даже на берегу ни на миг не расставался со своей астролябией — носил в сумочке на поясе.

— А вот Дзирта свою не носила… — подумав, сказал Роман. — Я и видел-то ей всего раз, у неё в каюте…

— Дело в том, что она редко ею пользовалась, вот связь не успела упрочиться. Но со временем, если, кончено, она не оставить морское дело, это наверняка случилось — и тогда пришлось бы и ей таскать на боку такую же сумочку…

В голове что-то тренькнуло — не иначе, та ментальная струна, что соединяет сознание Лоцмана с Источником. Я прищурился — звезда Маяка, в которую уткнулся бушприт шхуны, стала как минимум, вдвое ярче.

— Извини, товарищ Меркадер, договорим в другой раз. — я передвинул внешний лимб астролябии на два деления и поднял жестяной раструб. — Лоцман — команде! К выходу с Фарватера по местам стоять! На счёт «ноль» — три… два… один…

* * *

Законы небесной механики не обманешь, даже если перемещаться между мирами не на банальном фотонном (или каком-то там ещё) звездолёте, а на паруснике по межмировым подпространственным тоннелям, в просторечии именуемом «Фарватеры». Каждая планета имеет свой период обращения вокруг центрального светила, свою длительность суток, свой цикл смены дня и ночи. Так что, покинув «мир отбытия» скажем, в полдень, запросто можно угодить в точку назначения во время местной «собачьей вахты», в самый глухой и тёмный ночной час, когда на небе не то, что местного светила — луны-то нет, а звёзды стыдливо прячутся за тучами.

К своему стыду я не удосужился заранее подсчитать — на сленге Лоцманской Гильдии — «сверить» временные расхождения между Миром Трёх лун и тем, в который мы отправились по следам «Серой Чайки». Дело в том, что имеющиеся у меня таблицы, по которым производятся подобные расчёты, позволяют быстро определить разбег по времени между любым из миров и Зурбаганом А вот для того, чтобы получить данные для третьего или четвёртого мира в цепочке перемещений, нужны сложные многоступенчатые выкладки, на которые у меня банально не нашлось времени.

В результате «Квадрант» вынырнул с Фарватера в половину третьего ночи по местному времени — впрочем, тогда мы могли только гадать, что показывают стрелки на часах у местных обитателей. Из трёх лун на небе наблюдалось полторы — малая, бледно зелёного цвета, висит почти в зените, и ещё одна, самая крупная из трёх, едва высовывает краешек своего бело-голубого диска из-за горизонта. Остальное тонуло в чернильной тьме так, что мы долго не могли понять, в какой стороне лежит остров — пока Пётр не заметил низко над горизонтом пульсирующую точку.

Дальнейшее было делом техники — причём техники давно отлаженной. Сначала мы помигали сигнальным прожектором; в ответ огонёк маяку ярко вспыхнул и принялся отбивать указанный в Реестре код — две точки, тире, точка, латинская «F» или «Фокстрот» по международному коду. И тут же ожило радио: молодой голос назвал текущее время суток (в Мире Трёх Лун они насчитывают двадцать шесть часов тридцать три минуты и семнадцать секунд), после чего последовал стандартный, опять-таки предписанный правилами «Гильдии» приветственный текст, потом номер Маяка в реестре и, наконец жизнерадостное: «с возвращением, „Квадрант“, рады вас видеть!»

— А ничего справляется, парнишка… — заметил Казаков. — Он первым заметил точку Маяка и немало обрадовался этому обстоятельства.

— Кто у тебя там? — осведомился я. Вечно путаю казаковских помощников, которых у него ровным счётом трое. Эта должность считается в колонии одной из самых престижных — к тому же Маячный Мастер постарался, создав вокруг неё некий ореол исключительности, причастности к некоему высшему знанию, понятному лишь избранным.

— Бабенко Никитка. — отозвался он. — Его вахта, если они там не переиграли. Его я, кстати, поставил за старшего — толковый малый, смело можно надолго оставлять маяк на его попечение…

Я покосился на него с некоторым подозрением.

— А ты-то куда собрался? Надоело сидеть на одном месте?

— Да вот, думаю помочь нашему другу разобраться с Ньюфаундлендским маяком.

Я оглянулся. Романа на мостике не было. Когда он ушёл, я не заметил — видимо, спустился в кают-компанию, проведать Дзирту.

— А с чего ты взял, что он собирается с ним э-э-э… разбираться?

Пётр удивлённо вздёрнул брови.

— А чего ему ещё делать?

Я изобразил задумчивость.

— Ну, к примеру — отправиться домой, на Землю. Его ведь сюда занесло помимо его собственной воли, не забыл? Вот сдаст отчёт в Таможенное управление — и первым же рейсом на Онегу. А может и не сдавать, имеет право…

— Полагаешь, он не захочет остаться?

Я пожал плечами.

— Не интересовался. И тебе не советую, пусть сам решает. А вообще — он парень толковый, нам бы пригодился. Тем более — он уже немного в курсе.

— Ты про «окольные тропы»? — спросил Пётр. Я кивнул. «Окольными тропами» мы с некоторых пор называем. согласия именуем маршруты, проложенные в обход Зурбагана.