Терпение дьявола

Вода журчала, взбивая пену. Ноздри приятно щекотал аромат ванили.

Искаженные ужасом лица влюбленных всплыли в памяти.

Сейчас не время. Нужно научиться создавать зоны ментального комфорта, личное пространство в голове.

Она отогнала навязчивый образ. И пожалела, что не взяла мобильник. Людивина завела новый аккаунт в «Твиттере» после того, как удалила первый в прошлом году, решив, что соцсети отбирают слишком много времени, а потом снова поддалась искушению, но умеренно. Где телефон-то? В комнате, слишком далеко. Ну и ладно…

Под закрытыми веками раскачивался лес, плотоядно кричали вороны, суетились флики. И неподвижно сидели под каштаном два мертвых человека.

Черт, выброси ты этот балласт! Расслабься!

Расслабиться не удавалось. Балласт тянул вниз, к каштану.

Убийца подошел к делу обстоятельно. Рискнул перевезти тела в другое место, вместо того чтобы оставить их там, где убил, или бросить в канаву подальше от случайных прохожих. Он не только был уверен в себе, но и хотел, чтобы об этом знали. Он желал заявить о своем существовании. Это был официальный каминг-аут. До сих пор преступник действовал втихаря, убивал людей у них дома, но на этот раз устроил демонстрацию. Более того, решил посмеяться над властями. Людивина успела поговорить с криминалистами, и ей сказали, что убийца над ними поиздевался. Во-первых, позаботился надеть обувь с абсолютно плоскими подошвами, чтобы не оставить узнаваемых следов, во-вторых, это были два ботинка разного размера, чтобы скрыть настоящий. И – вишенка на торте! – он оставил следы… оленя. Людивина не сразу поняла, как это, но ей объяснили: вдоль колеи от колес и цепочки человеческих следов идут следы животного. Один из спецов предположил, что это косуля, но его коллега заметил, что для косули копыта слишком большие, так что это может быть только олень.

На тот момент Людивине это ни о чем не сказало. Но знак странный. Зачем убийца оставил такие следы? Ради развлечения? В принципе, сделать это было нетрудно. Вырезать деревяшку в форме раздвоенного копыта, прицепить ее на палку – и готово, можно тыкать в рыхлую землю. Причина этого загадочного действия заинтриговала Людивину.

Теперь же она вдруг догадалась. Образ оленя вытеснило другое животное.

Козел.

У дьявола раздвоенные копыта, так ведь?

Версия, конечно, была притянута за уши. Для чего убийце так заморачиваться? Он должен был прекрасно понимать, что никого это не обманет.

Он хотел доиграть свою роль до конца. Посеять сомнение в слабых умах. Именно этим он и занимался с самого начала.

Тут уже появилось рациональное зерно.

Ему нравятся театральные эффекты, он хочет придать легенде убедительность. Дьявол слишком долго ждал за кулисами, ему не терпится выйти на сцену.

И внезапно Людивина поняла послание монстра.

Дьявол сопровождал человека. Он шел рядом с тем, кто вез трупы. Его задача – нашептывать на ухо убийцам.

Идеальная постановка.

Вода по-прежнему лилась из крана, наполняя ванную паром и покрывая зеркало мутной пеленой.

Людивина чувствовала, как живительный эффект горячей ванны рассеивается под натиском мыслей. Надо заставить себя выбросить их из головы. Тут между флаконами «Лаш» она заметила старый айпод с наушниками. Потянулась за ним, опасно балансируя в ванне, ухватила кончиками пальцев и улеглась обратно.

Воткнув наушники, она нажала кнопку воспроизведения, и в ушах зазвучала «Sing for the Moment» Эминема. «Песня по случаю». То, что нужно.

Пока детройтский рэпер жонглировал рифмами, а музыка набирала силу, Людивина все ниже сползала в воду. Вода лилась из крана, но она этого уже не слышала и ничего вокруг не замечала. Ей наконец удалось расслабиться. Она погрузилась в музыку, в эту песню протеста, в дыхание гитарных риффов, которые под гипнотический метроном ударных уносили ее все дальше.

Дальше и дальше от большого зеркала над раковиной.

А в зеркале медленно, очень медленно проступало темное пятно.

Оно расползлось за пределы зеркала и вдруг качнулось в белом влажном мареве.

Бесшумно ступило в ванную.

И так же бесшумно приблизилось к Людивине.

Но Людивина этого не видела – она лежала спиной к тени, закрыв глаза и отдавшись во власть музыки.

Тень распростерла руки, а на фоне темного пятна растянулась линия, изогнутая полумесяцем.

Тень улыбалась.

39

Музыка постепенно стихала.

Людивина снова услышала шум воды из крана, нащупала правой рукой водоворот на дне, ощутила пену, которая поднялась до груди и плеч.

Началась следующая песня – «Again» лондонской группы Archive. Именно то, что нужно.

Людивина чувствовала, как наступает успокоение, как предвестье сладостной дремы охватывает тело и просачивается в сознание.

Прямо за ней стоял силуэт.

Фигура в черном, вероятно мужчина, с порочной улыбкой под низко надвинутым капюшоном. Он поднял руки и медленно поводил ими над головой девушки.

Его пальцы пробежались по светлым прядям волос.

Улыбка сделалась шире. Скорее же…

Ладонь скользнула вдоль шеи Людивины, не касаясь кожи, замерла на мгновение, будто собиралась сдавить горло, и двинулась дальше, к ее груди. Там ладонь поднялась на несколько сантиметров, задела пену, и пальцы обхватили сосок.

Резкое движение кисти – рука словно повернула отмычку в замке.

Сердце Людивины только что взломали.

Она не открывала глаз, завороженная гитарными переборами, околдованная первыми басовыми нотами. Она ни о чем не догадывалась, слишком устала, слишком глубоко расслабилась, отгородившись от мира наушниками.

И мужчина старался не заслонять свет ламп, чтобы тень не упала на безмятежное лицо жертвы.

Его ладонь на миг задержалась над сердцем Людивины и продолжила путь.

Медленно, очень медленно рука окунулась в теплую пену, затем в горячую воду, продолжая ласку. Скользнула над пупком, чуть не задев живот Людивины, и достигла линии роста лобковых волос. Пальцы начали сжиматься, словно собирались схватить ее между ног, и ладонь неспешно изогнулась, имитируя странную непристойную ласку.

Незнакомец был необычайно сдержан. Все держал под контролем – освещение, движения руки, наклон головы, чтобы лица не коснулось его участившееся дыхание.

Натешившись, мужчина осторожно отступил и сбросил на пол куртку с капюшоном. Обнаженный торс заблестел во влажном свете ванной.

Дрема неуклонно завладевала всем существом Людивины, сердце билось все ровнее и спокойнее, дыхание становилось размеренным, и все же она никак не могла провалиться в сон. Боялась уснуть в ванной? Она часто слышала, что можно утонуть. Неужели правда? Но ей так хорошо…