В объятиях огня

— Пока я не встретила тебя, моя жизнь казалась… неполноценной. Сказать, что она была плохой, — значит гневить богов, но я никогда не могла честно признаться себе: «Я счастлива». — Фэн ощущала исходящее от Константина тепло и не хотела его отпускать. — Мне всегда казалось, что не хватает какого-то кусочка мозаики, чтобы заполнить пустоту... пустоту в сердце.

Фэн говорила о себе, но в её словах Константин видел самого себя. Она точно описала ту самую пустоту, которая мучила его столько лет. Теперь они стали друг для друга этим недостающим фрагментом. Пусть даже в такое тяжёлое время, но когда, если не сейчас, находить своего человека? Любовь, как и дружба, познаётся в беде. Сильные люди остаются вместе, а их чувства становятся крепче. Тогда как слабые пары, не способные преодолеть трудности, распадаются.

— Я не знаю, что будет завтра, но мне хочется рассказать тебе... — голос Фэн дрогнул. Она вдруг поняла, что будущее слишком неопределённо, чтобы откладывать важные разговоры.

— Я готов слушать, — Константин допил пиво и поставил бутылку на песчаную поверхность. Она сразу упала и покатилась в воду.

— Я о Навь... о том, что там увидела. Ты говорил не слушать голоса. Я пыталась, честно пыталась. Возможно, у меня получилось, раз я могу говорить об этом с тобой. — Фэн задумалась, подбирая слова. — Просто расскажу, что видела.

Она тепло улыбнулась и начала рассказывать о встрече со странным мертвецом, называвшим её своей дочерью. Фэн описывала всё так, словно снова оказалась в загробном мире: скелет в одеянии императора Поднебесной, зовущий её к себе. До этой встречи она не хотела знать своего прошлого, но теперь вдруг захотела понять своё истинное происхождение.

— Если только мертвецы не пытались меня запутать, заставить остаться в их мире… — с надеждой сказала она, заглядывая в глаза Константину.

— Я так не думаю, — задумчиво ответил он. — Мертвецы не рассказывают сказки. Лгут живые, а мёртвым это ни к чему.

— Ты думаешь… этот мертвец мой отец? Император Лунь Хао Тянь? — её голос дрогнул. — Если подумать, всё сходится. Он умер двадцать лет назад, в возрасте тридцати двух лет, не оставив наследников. Двадцать лет назад меня нашёл Алтай. По срокам всё совпадает... Меня нашли в марте, а он умер в мае.

— Это тайна, ради которой стоит отправиться в путешествие, — в глазах Константина загорелся огонь. — Отличный повод начать новую жизнь. Вместе. Как тебе идея?

— Лучше не бывает, — Фэн поцеловала его. — Я обещала себе, что не хочу знать тайну своего происхождения. Но, как ты сказал, к чёрту все обещания.

— К чёрту! — Константин с улыбкой поцеловал её в ответ.

Их губы жадно слились в поцелуе, пока прилетевший Златокрыл не сел рядом.

— Ты мне так и не рассказал ни о войне, ни о нём, — сказала Фэн, отрываясь от поцелуя и переводя взгляд на птицу. Златокрыл виновато опустил крылья, словно стыдясь своего появления.

— Если уж ночь откровений, расскажу и это, — вздохнул Константин. — История длинная. Ты действительно хочешь всё узнать обо мне?

— Очень, — ответила она, смутившись и опуская взгляд. — Ты же понял, меня манят тайны.

— Тайн нет никаких. Есть только кровь, пот и страдания, тяготеющие душу.

— Может, пора облегчить душу? — мягко предложила Фэн.

Константин кивнул. Он встал, убрал руки за спину и посмотрел на правый берег, где в ночной тьме мерцали огни лагерных костров армии Антонина. Она права. Душу давно пора облегчить. Вдруг другого шанса не будет.

Он обернулся к Фэн и начал рассказывать свою историю

Глава 25

Десять лет назад

Раздался пронзительный волчий вой, пронзающий уши. Чародеи обернулись и увидели, как к набережной подходят солдаты султана вместе с несколькими оборотнями. Глаза тварей горели, словно огни, и жажда крови исказила их морды.

— Именем султана Омара IV… — вперёд вышел невысокий воин в красной феске. Его смуглая кожа блестела в свете костров, а висячие усы трепетали при каждом слове. Это был Эмиль, командир султанской армии. Чародеи узнали его сразу. — Приказываем вам сдаться! Отойдите от цепи!

Олег и остальные чародеи стояли как вкопанные, их взгляды прикованы к десяткам ружей, направленных в их сторону. Оборотни же, готовые в любой миг броситься, застыли в напряжённой позе. Положение казалось безвыходным. Надо было взять слово.

— У меня к вам встречное предложение, — Олег вышел вперёд и крикнул, стараясь перекрыть шум. — Это вы сложите оружие и сдадите нам город. Мы так или иначе возьмём своё!

— Какой вы самоуверенный, господин Годунов, — ответил Эмиль, слегка склонив голову, словно удивляясь. Он точно знал, с кем говорит. — Так смело смотреть в глаза смерти…

Эмиль рассмеялся, и его солдаты, как по команде, подхватили смех.

— Смеётся тот, кто смеётся последним, — холодно произнёс Константин, подойдя к Олегу. В его руках полыхало пламя, готовое обрушиться на врагов. — Город уже практически наш. Вам ничего не светит.

— Мы вас услышали, — спокойно ответил Эмиль. — Расстрелять!

Всё, что произошло дальше, для Константина словно погрузилось в туман. Солдаты султана открыли огонь. Пули засвистели в воздухе, выбивая искры из камня и песка. Чародеи бросались в воду, прятались за разрушенными стенами, пытались укрыться за телами павших врагов. Всё было напрасно.

Гнев затуманил их разум. Их учили сдерживать эмоции, не поддаваться порывам, но сейчас всё забылось. Бой превратился в хаос. Те, кто уцелел после пуль, стали добычей оборотней. Огромные волки на двух ногах рыскали по набережной, выискивая выживших.

— Ты жив, друг? — прохрипел Олег, подползая к Константину. В груди чародея зияли три пулевых ранения.

— Кажется, прошли на вылет… — Константин задыхался, каждое слово давалось с трудом. — Сможешь подлатать?

— Конечно. Зажми рот, — сказал Олег, придвигаясь ближе.

Они вдвоём укрылись под мешками с песком, затаившись от оборотней. Звери вынюхивали добычу, не торопясь уходить. Тем временем Олег готовился помочь товарищу.

— Только не кусай меня, — пошутил он, зажимая Константину рот.

Константин оголил грудь, пропитанную кровью, и Олег, накалив от его пламени нож начал прижигать раны. Нестерпимая боль заставила Константина содрогнуться. Он вцепился в ногу Олега, ногтями впиваясь в кожу. Олег держался изо всех сил, пока друг боролся за свою жизнь.