Вернуться в Антарктиду

Сегодня Мила удивлялась, как вообще решилась на побег тем январским днем. «Наверное, это судьба, - думала она, лежа в спальном мешке в палатке, по которой сверху лупили струи тропического дождя. – Убежать, чтобы встретить наконец мужчину своей мечты». Вик стал олицетворением ее судьбы и всего, чтобы было в ее жизни хорошего.

Но разве можно было признаться ему во всем, что происходило с ней раньше? Даже когда он спрашивал. Даже если Мила знала, что он ее не осудит – все равно признания жгли ей губы. Но утаивая подробности, получалось, она ему лгала. Чем тогда она лучше папы, который обманул ее, вколов непонятное вещество под видом лечения? Чем она лучше Димы, вравшего ей во всем, даже в том, что любит?

Все эти вопросы ложились на сердце тяжелым камнем. Мила опасалась, что, не признавшись Вику, вводит его в заблуждение. Всюду был клин: признаешься – рискуешь оттолкнуть от себя любимого мужчину, а не признаешься – подведешь его. Что выбрать? Она только-только начинала отогреваться в кольце его рук, только-только пришла в себя от потрясений, но экзистенциальные решения по-прежнему давались ей с трудом…

…- Мила, можно я банан возьму?

– А? – Мила вынырнула из мрачных мыслей.

– Я хочу банан. Можно?

Перед столом, за которым они сидели с Кириллом, стояла Адель и смотрела на глубокое блюдо с фруктами, которые остались от завтрака. Тут были яблоки, апельсины и виноград, но Адель гипнотизировала единственный банан с пожухшей кожурой.

– Конечно, бери! – Мила пододвинула к ней тарелку.

Адель схватила фрукт и прижала его к животу. Есть не стала.

– Тебе помочь очистить?

– Нет. Почему ты не поплыла в храм?

– Я потом поплыву, - Мила демонстративно пожала плечами и улыбнулась. – В лодках мест для всех не хватает. Приходится ждать своей очереди.

– А можно, когда ты поплывешь, я поплыву с тобой?

– Не знаю… наверное, можно, но это надо спросить у мамы. Если она разрешит, то я не против.

– Папа мне разрешил.

– Ясно. Но маму тоже надо спросить. А пока садись со мной!

Мила подвинула соседний раскладной стульчик, и Адель, положив банан на край стола, сосредоточенно полезла на него. Стул качался, и Милка придерживала его.

Кирилл, хоть и работал на ноутбуке, но умудрялся ничего не упускать вокруг себя. Он оторвался от экрана и ухмыльнулся.

– Эй, чудо-ребёнок! – позвал он. – Сейчас банан проворонишь. Тут на него еще желающие нашлись.

Адель уселась, но банан нарочно переложила еще дальше от себя, на самый краешек:

– Пусть он там лежит.

– Ты упрямая девочка? Ну, ладно. Только не жалуйся, когда его украдут! – И Мухин вернулся к работе.

В эту минуту и Мила заметила мохнатую банду, притаившуюся в ветвях. Похожие на обезьян, но с пушистыми черно-белыми хвостами в полосочку, четыре забавных зверька проявляли жгучий интерес к фруктам, лежащим на виду, но опасались людей, находящихся под навесом.

– Адель, смотри, лемуры! – прошептала Мила, склоняясь к девочке и указывая ей на животных.

– Я хочу их погладить, – тотчас заявила та. – Скажи им, чтобы они подошли! Ты это умеешь?

– Нет. И они дикие, вряд ли позволят себя коснуться.

– А я хочу. Я не сделаю им больно, - Адель потянулась и еще чуть-чуть подтолкнула к краю банан кончиками пальцев. – Пусть вон тот, справа, возьмет его!

– Он боится нас.

– А я хочу, чтобы он не боялся. Эй, давай!
– Адель пристально уставилась на лемура.
– Иди ко мне и бери банан! Иди, иди, я приказываю!

К неимоверному удивлению Милки, лемур соскочил с дерева и, передвигаясь частично как человек на двух задних ногах, а частично на четвереньках, «дотанцевал» до навеса, где замер, кося глазом на людей.

– Банан! – произнесла Адель. – Возьми банан!

Лемур запрыгнул на перекладину, крепящую столбы. Свесился с нее и, быстро схватив добычу, хотел убежать к сородичам, но его остановил новый властный приказ:

– Стой! Сначала скажи спасибо. Вежливые люди обязательно благодарят. И лемуры тоже.

Лемур застыл, нервно дергая кончиком хвоста.

– Скажи спасибо! Я поглажу тебя, и ты уйдешь.

Лемур, как загипнотизированный, медленно стал приближаться к девочке по столешнице. Он дрожал, трясся всем телом, но продолжал ползти, стелясь животом по грубым доскам.

Адель протянула руку и погладила зверька по голове:

– Ну вот, молодец! Теперь можешь идти.

Лемур сорвался с места подобно пушечному ядру и исчез в густой листве. Вслед за ним, стрекоча, исчезли и его собратья.

Девочка выглядела довольной.

– Неожиданный варик (*вариант развития событий), - тихо произнес Кир. – Не знал, что ты так можешь.

– Это он, - непонятно ответила Адель, то ли имея в виду лемура, то ли кого-то еще. – Мне достаточно приказать.

– Ты можешь приказать кому угодно? Даже мне?

Девочка не по-детски серьезно взглянула на Мухина:

– И тебе. Но тебе я не хочу. Люди – как лемуры. Их можно приручить и заставить делать то, что хочется.

– Нет, Адель, люди устроены гораздо сложней лемуров, - возразила Мила.

– Ну и что? – та перевела свой серьезный взгляд на Москалеву, отчего у Милки невольно засосало под ложечкой.
– Все животные поддаются дрессировке. И человек, и собачка, и лемур. Так папа говорит.

– Твой папа сейчас здесь? – вырвалось у Милы. – Он нас слышит?

Адель кивнула, мазнув бантиками на косичках по пухленьким открытым плечам:

– Он говорит, я должна дрессировать людей. У меня получается!

– Но зачем?!

– Очень важный проект, - ответила Адель, явно повторяя с чужого голоса. – Мама хочет вернуть в наш мир Юру и впустить сюда других людей. А как ими управлять на расстоянии, если они не будут слушаться? Они должны подчиняться без возражений. Я им помогаю стать послушными. Папе нравятся мои успехи. Я уже научилась отпугивать комаров, они меня больше не кусают.

Мила промолчала. Она почувствовала себя не в своей тарелке. Кир смотрел на них поверх ноутбука и тоже молчал.