Вспаханное поле

а не ферму.

Теперь Антенор понял, какой шуткой оскорбил Панчо.

И4

— Простите меня, — сказал он, понурившись.

Панчо, выйдя из освещенного круга, скрылся в темно¬

те. У поденщиков осталось смутное подозрение, что они

присутствовали не при шуточной схватке, а при настоя¬

щем креольском поединке. Антенор, обведя их взглядом,

громко сказал без своего обычного хвастливого балагур¬

ства:

— Вот это человек! Смотрите на него и учитесь! —

И в подкрепление похвалы добавил вполне серьезно: —

Жаль, что у меня нет сестры, а то бы отдал за него, чтобы

с ним породниться!

Панчо направился было к навесу, но вдруг остано¬

вился и прислушался. Он ясно расслышал плач и увидел

неподалеку Элену. С минуту помешкав в нерешительно¬

сти, он все же набрался духу и подошел к девушке.

— Что с вами? — спросил он угрюмо.

Элена, взяв себя в руки, откровенно призналась:

— Я думала, вас убьют.

При этих словах у нее судорожно сжалось горло, и

она опять разрыдалась.

Панчо, узнав, что она боялась за него, отбросил

обычную суровость, под которой скрывал свои чувства,

и сказал ласково и немного снисходительно, как говорят

с перепуганным ребенком:

— Ну, полно. Вы же видите, ничего не случилось.

Между мужчинами это бывает. Вытрите глаза, чтобы

дома ничего не заметили.

Но Элену это не успокоило, и, взяв его руку, она

умоляюще прошептала:

— Обещайте мне, что это не повторится.

Лицо Панчо снова стало строгим, и он сухо ответил:

— Некоторые вещи приходится делать, хотя бы и

против воли, чтобы не потерять уважения к себе и чтобы

другие не перестали тебя уважать.

Пальцы девушки вдруг коснулись чего-то теплого и

липкого. Она с тревогой воскликнула:

— Кровь! Вы ранены!

— Пустое, царапина,— пробормотал он, не придавая

значения ране.

Элену охватило мучительное беспокойство. Чтобы

осмотреть порез, она заставила Панчо встать против све¬

та, падавшего из окон дома. И, хотя Панчо стесняло

такое внимание, казавшееся ему излишним, его приятно

115 8*

поразила перемена, происшедшая в Элене: она уже не

плакала и не выказывала ни малейшего страха. Осмот¬

рев через прорванный рукав еще кровоточащую рану и

убедившись в том, что она действительно легкая, Элена

сказала:

— Подождите меня, я сейчас вернусь и сделаю вам

перевязку.

Она было направилась к дому, но Панчо схватил ее

за руку и сказал с грубоватой настойчивостью:

— Не ходите!.. К чему людей беспокоить?.. И так

обойдусь!

Отпустив девушку, он засучил рукав, снял шейный

платок и, обмотав им раненую руку, приказал:

— Завяжите.

Элена повиновалась и, стягивая концы платка, попы¬

талась оправдать свое появление:

— Папа велел мне позвать вас. Поэтому я и увиде¬

ла, как вы деретесь.

И опять, не в силах совладать с собой, она задрожала

всем телом.

— Не вспоминайте про это, — неожиданно мягко ска¬

зал Панчо.— Мне очень жаль, что так вышло, хотя ни¬

чего страшного и не случилось.

В дверях дома показалась Эстер. Боязливо озираясь

по сторонам и не решаясь выйти из освещенного круга,

она позвала:

— Элена, Элена!

Элена инстинктивно прижалась к Панчо, чтобы сест¬

ра не заметила ее, и с минуту стояла так, не подозревая

о волнении, которое вызывала у юноши ее близость.

— Идите домой,— хрипло произнес Панчо,— и ска¬

жите дону Томасу, что вы меня не нашли.

Он поспешил уйти, опасаясь, как бы ему не изменила

его железная выдержка. Элена побежала к дому. Увидев

ее, Эстер подозрительно спросила:

— Где ты была?

— Искала Панчо,— ответила Элена и обернулась в

надежде еще различить фигуру юноши, но ничего не

увидела в ночной темноте, черне'вшей за полосой света.

Потом вслед за Эстер вошла в дом и заперла за собой

дверь.

116

Возникшее в силу обстоятельств тайное сообщничест¬

во с Эленой имело для Панчо неприятные последствия.

Хотя он и держался по-прежнему замкнуто, когда Элена

расспрашивала его о состоянии раны, однако отвечал ей,

то и дело запинаясь и откашливаясь, словно у него вдруг

начинало першить в горле. Но он наотрез отказывался

показать ей рану: чрезмерная стыдливость не позволяла

ему засучить рукав и обнажить перед девушкой свою во¬

лосатую руку. Впрочем, рана быстро заживала. Зато воз¬

никла неприятность другого рода. Со дня происшествия,

сблизившего Элену и Панчо, Эстер принялась неотступно

следить за ними. Так как самое горячее время прошло и

уборка приближалась к концу, она опять взялась за кни¬

ги. Располагая досугом, она часто употребляла его на то,

чтобы ходить по пятам за сестрой. Антенор первым раз¬

гадал тайную причину ее прогулок. Его не ввела в за¬

блуждение книга, которую она держала в руке, делая вид,

что читает на ходу. Поэтому, едва заметив, что она бро¬

дит поблизости от навеса, корраля или коша, куда пеоны

засыпали последние початки, он кричал:

— Вот идет меньшая учительша!

Не раз батраки, услышав это предупреждение, вы¬

прямлялись и с недоумением смотрели на Антенора. На¬

конец один из них, которому это надоело, с досадой про¬

ворчал:

— Да замолчи ты, в конце концов! Пусть ее идет!