Вспаханное поле

сти. Серьезная, внимательная и тихая, она с первой минуты

понравилась фермерам. Донья Энкарнасьон, правда, вна¬

чале присматривалась к Клотильде в надежде обнаружить

что-нибудь предосудительное в ее отношениях с Панчо, но

вскоре убедилась, что их связывают лишь дружба и взаим¬

ное уважение. Мало-помалу Клотильда стала такой же не¬

отъемлемой принадлежностью фермы, как колодец или ча¬

стокол. Она всегда оказывалась там, где была нужна, и, не

ожидая приказаний, быстро и ловко выполняла любую ра¬

боту. Чуждая всякой суетливости, она не привлекала

внимания, и о ней даже забывали порой, как забывают о

предметах, которые находятся там, где им и надлежит быть.

На ферме Гутьересов закончили пахоту и готовили се¬

мена. Перед заходом солнца Панчо, как всегда, когда у

него было неспокойно на душе, вышел в поле и зашагал

вдоль борозд. Поглощенный своими думами, он дошел до

края пашни и уже собирался повернуть назад, когда уви¬

дел всадника, который ехал по дороге, сдерживая горячего

коня. Он был чисто одет, щеголял в новеньком черном

сомбреро с загнутыми полями, и в лучах солнца поблески¬

вало серебро на его широком поясе. Судя по виду, он был

нездешний. Но вот всадник остановил лошадь и рассмеялся.

— Сеферино! — сразу узнал его Панчо.

— Он самый!.. Вот вернулся в родные места...

Панчо оборвал его, холодно спросив:

— Был у старика?

— Да, от него и еду. И в селении тоже побывал. Гово¬

рят, Клотильда здесь работает.

— Да-

Сеферино, которого забавлял суровый вид Панчо, улы¬

баясь, посмотрел на него и спросил с издевкой в голосе:

— Значит, теперь ты пеон, батрачишь на ферме?

138

— Ну и что?.. Тебе какое дело?

Сеферино, пряча усмешку в черные усы, сказал тем же

тоном:

— Не ерепенься!.. Я ведь только так, к слову... И то

сказать, кто едет по пашне или с девчонкой на крупе, да¬

леко не ускачет — лошадь притомится!

— Тебя не спрашивают!

Все так же спокойно и насмешливо Сеферино повторил:

— Я только так, к слову. Коли хочешь не тащиться, а

скакать, поезжай по той дороге, что ведет подальше от

фермы, туда, где нет пашен, а кругом ковыль да бурьян.

Он вздернул коня на дыбы и умчался, бросив с беспеч¬

ной жизнерадостностью, делавшей его похожим на ребен¬

ка, несмотря на его густые усы:

— Поеду повидать Клотильду... Хорошая штука лю¬

бовь, а?

Панчо проводил его взглядом, потом задумчиво побрел

назад. Он догадывался, зачем Сеферино поехал на ферму,

но надеялся на благоразумие Клотильды, то благоразумие,

которое дается горьким опытом. Она, конечно, выслушает

его, думал Панчо, обрадуется ему, но не забудет, что он

за человек. Сеферино больше не удастся ее улестить. Он

уедет несолоно хлебавши, без своей хвастливой улыбки

Когда Панчо вернулся, Сеферино болтал с доном То¬

масом и доньей Энкарнасьон. По-видимому, он рассказы¬

вал им какой-то забавный случай, потому что фермер с

женой смеялись от всей души. Однако Клотильды с ними

не было, и это успокоило Панчо: он решил, что она избе¬

гает неприятной встречи и, быть может, в эту минуту си¬

дит на кухне, глотая слезы, или с обидой вспоминая о

том, как Сеферино покинул ее без всяких объяснений,

даже не предупредив о своем отъезде. Панчо прошел мимо

Сеферино, будто не замечая его. В кухне никого не было.

В очаге стоял котелок с горячей водой, и Панчо принялся

заваривать мате. Со двора доносился смех.

— Панчо! — крикнул дон Томас. — Гость уезжает!

Панчо скрепя сердце вышел, и каково же было его

удивление! Сеферино гарцевал на лошади, а позади него,

на крупе, сидела Клотильда с узлом, блаженно улыбаясь,

словно перед ней раскрылись врата рая. Панчо нахмурил¬

ся и бросил на нее красноречивый взгляд, но, несмотря на

этот немой укор, Клотильда продолжала улыбаться и лицо

ее светилось радостью.

139

— До свиданья, не поминайте лихом! — крикнул Се-

ферино, блестя озорными глазами.

— Заезжайте, не забывайте нас, — откликнулся фер¬

мер.

— Может, и приеду, когда вы будете резать борова,—

ответил Сеферино, взглянув на свинарник.

Клотильда обняла его за талию, как бы вверяясь ему,

и они поскакали, неотделимые друг от друга, казалось,

слившись воедино.

Дон Томас повернулся к Панчо и сказал:

— Да, он из тех, кто умеет завоевывать сердца. Кло¬

тильда, как только его увидела, стала сама не своя. Она

так обрадовалась, что мы даже не решились просить ее ос¬

таться. А жаль, что она уехала!

— Э, ей же хуже. Уж она-то его знает, а все-таки по¬

ехала с ним.

— Не знаю, лучше ей будет или хуже, но только вся¬

кому видно, что она поехала с радостью, — заметил фер¬

мер.

Донья Энкарнасьон, по-видимому, не тосковала по до¬

черям, но все же очень радовалась, читая их письма. Если

Панчо в это время не было дома, дон Томас при первом

удобном случае сообщал ему новости, хотя нередко встре¬

чался с ним лишь на следующий день. Он первым заметил

странные отлучки Панчо, а вскоре на них обратила внима¬

ние и донья Энкарнасьон, не замедлившая высказаться по

этому поводу.

— Должно быть, за юбками бегает. Ну и пусть его!..

Даст бог, оставит в покое Элену.

Дон Томас с досадой возразил: