Запретный поцелуй. Тайна дебютантки

– Я постараюсь, — ответила я сдержанно, слегка сдвигая юбки, чтобы попытаться устроиться поудобнее. Бал — это, конечно, прекрасно, но сидеть в непривычно туго затянутом корсете и многослойном платье оказалось практически невозможным.

Мой наряд был настоящим произведением искусства. Переливающийся жемчужно-голубой шёлк мягко струился по фигуре, словно застывшая морская вода, а крошечные кристаллы, расшитые на лифе и юбке, сияли даже в тусклом свете фонарей. Каждое движение заставляло ткань играть бликами, словно она было соткана из капель утренней росы. На шее мягко поблёскивала бриллиантовая подвеска, унаследованная от матери, а волосы, искусно уложенные в высокую причёску, украшали тонкие нити жемчуга.

Карета мягко покачивалась на мостовой, и за окном мелькали огоньки газовых фонарей и тени домов. Вечерний воздух был прохладным, но внутри было тепло благодаря меховым накидкам, которые заботливо разложили слуги.

– Главное — не забывай держаться прямо, — продолжала Эстелла, бросив на меня пристальный взгляд поверх веера. — Королевский бал — это не место для ошибок. Помни: одно неверное слово или неловкое движение, и тебя будут обсуждать неделями.

Снаружи послышался звук подъезжающих экипажей. Карета замедлилась, вдалеке замаячили освещённые окна королевского дворца. Их свет напоминал тысячи маленьких звёзд, обещая роскошь и великолепие грядущей ночи.

– Мы почти приехали, — сдержанно произнесла бабушка, убирая веер и поправляя складки своего изумрудного платья. — Веди себя достойно, Кристель. Помни, этот бал может решить твою судьбу.

Королевский бал дебютанток считался событием, к которому весь год готовились семьи, мечтающие выдать дочь замуж за достойного кавалера. Для многих юных леди это был не просто первый светский выход, но и шанс, который мог определить всю их дальнейшую жизнь.

Карета остановилась на подъездной аллее. Сгорая от любопытства, я чуть приоткрыла бархатную шторку и выглянула в окно. Ряд газовых фонарей мягко освещал дорожку из гладкого серого камня, по обе стороны, от которой стояли лакеи в безупречно сидящих ливреях с гербом королевской семьи, готовые подать руку дамам, выходящим из экипажей.

– Ты всё помнишь, Кристель? — в который раз тихо спросила бабушка.

Я кивнула, стараясь скрыть нарастающее волнение, и осторожно спустилась из кареты. Шёлк юбки холодил кожу и шуршал при каждом движении, свежий вечерний воздух был пропитан тонким ароматом роз и жасмина. Я подняла глаза на величественный дворец, возвышающийся передо мной.

Мраморная лестница поражала своим великолепием: широкая и монументальная, она была обрамлена позолоченными перилами с замысловатыми узорами. Поистине огромные двери из полированного дуба с золотой инкрустацией распахнулись с изящным синхронным движением, когда мы приблизились. Двое лакеев в белых перчатках, слегка поклонившись, пропустили нас внутрь.

Задержав дыхание, я шагнула через порог. Передо мной открылся зал, чья роскошь превосходила даже самые смелые фантазии. Потолок, уходящий в головокружительную высоту, был покрыт росписями, изображавшими сцены из древних легенд: магические существа, парящие среди облаков, и сады, наполненные жизнью. Хрустальные люстры, увенчанные сотнями свечей, излучали мягкий свет, переливающийся всеми цветами радуги. Пол из тёмного дерева сиял, будто застывшая гладь ночного озера, отражая каждый мой шаг.

Стены зала были украшены зеркалами и позолотой, создавая иллюзию бесконечности. В их отражениях множились фигуры гостей — дам в пышных платьях, усыпанных драгоценностями, и мужчин в идеально сшитых фраках.

На возвышении, в дальнем конце зала, расположился оркестр. Мелодия, рожденная скрипками и виолончелями, наполняла пространство мягкими, словно обволакивающими аккордами чарующей музыки.

Я почувствовала, как Эстелла легонько сжала мою руку, выводя из зачарованного состояния.

– Ну как? — спросила она, пока мы неспешно двигались по залу

– Это…волшебно, — выдохнула я, едва удерживая дрожь, вызванную захватывающим зрелищем. Зал сиял, словно сказочный, доселе неведомый мир, о котором я только читала в книгах.

Леди Дюбуа удовлетворённо улыбнулась, её лицо на мгновение смягчилось.

– Тогда приготовься. Это только начало.

Мы двинулись дальше.

– Леди Эстелла Дюбуа и леди Кристель Лефевр, — громко произнёс распорядитель бала, его голос прозвучал как звонкий колокол, перекрывая шум зала.

Мгновенно десятки взглядов обратились к нам. Гости явно проявляли интерес. Мужчины бросали оценивающие взгляды, женщины — цепкие, изучающие.

Я ощутила себя не человеком, а предметом — лотом на аукционе, который оценивают с разных сторон. Неприятная тяжесть сдавила грудь, и блеск золота и хрусталя мгновенно померк в моих глазах. Пол из тёмного дерева сиял, будто зеркальная поверхность, отражая каждый мой шаг.

Леди Дюбуа уверенно приветствовала знакомых, сдержанно кланялась и обменивалась холодными, неискренними поцелуями с другими дамами, не касаясь губами их напудренных щёк.

– Любимец королевы, Элиот Карлейн, глава судебного комитета, сегодня вывел в свет свою единственную дочь Ванессу, — сообщила Эстелла, кивком указав на джентльмена средних лет с модной бородкой. Он держал под руку юную блондинку в элегантном белом платье с прозрачными перчатками до локтей — наряд, совершенно не похожий на мой тяжёлый, многослойный туалет, который визуально прибавлял мне несколько лет. — Будет хорошо, если ты подружишься с Ванессой. Нужно обзаводиться полезными связями.

Я не горела желанием быть навязчивой и промолчала.

К ним приблизилась интересная пара, худощавый джентльмен в очках, и невысокая женщина с рыжими кудрями, уложенными в причудливую высокую причёску. Они обменялись приветствиями, и Карлейн галантно поцеловал руку даме, чем вызвал кокетливое хихиканье.

– Графиня Фелтон. Ей, мягко говоря, не повезло с внешностью, зато это с лихвой компенсировалось щедрым приданным и связями её отца, который активно помогает своему зятю пролезть в парламент. Говорят, Бастиана скоро назначат министром финансов. Забавно, он никогда не блистал умом. Но красавцем в молодости был, это да. Я помню его ещё в те времена, когда он носил титул виконта Лагарда.

Услышав знакомое имя, я ошарашенно уставилась на графа.

– Бастиан Лагард? – переспросила я.

– Ну да, граф Фелтон. До того, как унаследовать титул отца, он был виконтом Лагардом — по названию провинции, которой раньше владел их род.

Теперь я разглядывала мужчину внимательнее. Будущий министр финансов. Неужели…Ох, где же Эйден? Огляделась, пытаясь различить в толпе знакомое лицо, но кроме любопытных взглядов совершенно посторонних людей ничего не нашла.

Бабушка вела меня по залу с грацией, присущей только тем, кто привык чувствовать себя в обществе как рыба в воде. Её осанка была безупречной, взгляд — проницательным, а каждое движение веера — продуманным жестом, подчеркивающим её превосходство. Она первой подошла к группе гостей, собравшихся возле одного из массивных зеркал, украшенных бронзовыми рамами.