Земли Меча и Магии 4

Сирен неопределённо пожал плечами, но потом махнул рукой и всё же отвёл меня, куда я попросил.

В местной Таверне было очень «людно», или, если быть точнее в определениях, «драконидно» — ни одного представителя иных рас я не увидел, как ни старался.

Меня узнали сразу, как вошёл. Все, кто был в помещении, обернулись… И дружно взревели, приветствуя!

Найдя барную стойку и поманив стоящего за ней драконида, я, даже не спрашивая о цене, заказал «повторить» всем за свой счёт, вызвав этим ещё один радостный вопль. Сатир неодобрительно смотрел на то, как я выгребаю горстями золотые монеты, но я даже не стал ничего говорить. Возможные связи и репутация определённо стоят того, чтобы немножко раскошелиться.

И я ни разу не пожалел о потраченных средствах. Побеседовав с завсегдатаями Таверны, я, во-первых, выяснил много интереснейшей информации относительно местных политических раскладов, кто с кем в ладах, а кто нет… А во-вторых, я взял на службу аж двух героев, одного мага-пиромансера, а второго кормчего. И ещё несколько драконидов, имеющих разные флотские специальности, практически решились пойти мне на службу. Впору было задуматься о покупке или строительстве собственного летающего корабля.

Войско разбил на две части — одну подчинил первому герою, оставшуюся второму. Это, конечно, создавало некоторые проблемы, но так зато каждый получал по итогам боёв свои уровни, в идеале сразу по два.

После этого я вызвал Лунную Птицу, огорошил драконидов тем, что собираюсь лишить их своего общества… И вот тут-то ко мне и подошёл Виспер, как всегда появившийся незаметно и неожиданно.

Посланник ковена чернокнижников жестом отозвал меня в сторонку, и заговорил:

— Аламар. Я хочу сказать — мы безусловно рады, что ты не стал бросать поиски жезла, даже несмотря на сложившееся на границах твоего государства нелёгкое положение. Это правильное решение, ты не пожалеешь. Ведь ты же сейчас собираешься посетить вторую из вершин Треугольника Инта, я правильно понимаю?

— Да. Именно туда я и собираюсь.

— Так вот, время у тебя есть, можешь не волноваться. Минимум три дня, в течение которых ты должен всё успеть. Если будешь лететь на своём драконе с максимальным магическим ускорением… Имеешь все шансы. Вот, держи карту, на которой отмечены порталы в план Миррора, Колодцы маны, и… Пути, по которым драконы могут перемещаться быстрее, так называемые «драконьи тропы». Попасть на них возможно только на закате, и ощущения будут не из приятных. Но это позволит сэкономить кучу времени.

— Спасибо, — я принял свиток, развернув который, получил на карте кучу отметок с важными для меня объектами. Бесценные сведения. — Всякий раз задаюсь вопросом: какой же вам со всего этого прок? Отберёте потом жезл? Каким-то образом завербуете и подчините меня?

— Пока это — безвозмездная помощь. Тому, кто может быть в будущем нам полезен, конечно… Но это совсем другой разговор, и пока начинать его преждевременно. И… Не спеши, Аламар, это не всё. Цени нашу откровенность. Мы могли бы не говорить тебе, и убедить лететь к Вершинам Треугольника Инта, не отвлекаясь ни на что. Но… Мы решили всё-таки предупредить тебя.

— Предупредить о чём?

— К твоему основному Замку, в Грифонье Гнездо, летит вражеский флот, в основном состоящий из дирижаблей. Он остался незамеченным наблюдателями, пересёк границы под маскировкой. У твоих врагов всё пошло не по плану — всё должно было начаться с захвата твоей столицы, только потом — вторжение по всему фронту. Но… Они уже почти у цели.

Глава 7

Звон ключей и скрип не смазанных петель резанули ножом по живому. Блики живого огня забегали по стенам, а налетевший порывом сквозняк неприятно лизнул обнажённое тело.

Рустам рефлекторно дёрнулся, вскинул голову… И обречённо расслабился, повиснув на цепях.

Бесполезно. Вся физическая мощь прокачанного героя-минотавра была бессильна против проклятых кандалов. Слишком прочные железяки, ещё и заговорённые, не дающие пленнику умереть. Малолетний говнюк прекрасно подготовился, обеспечив свои забавы всем необходимым…

Рустам сплюнул куда-то в темноту. Конечно же, не в тюремщика — этот дешёвый киношный жест был отличным способом разозлить того, кого злить не стоит, поскольку он имеет над тобой полную власть. Поступить так было бы очень недальновидно. Но… Очень хотелось.

Вот только ситуация не располагала. Всё внезапно перестало быть понарошку и временным.

Надо было умудриться уйти в «срыв» именно тогда, когда его заточили в подземелье и начали пытать… В рейтинге самых нелепых происшествий такое точно стоило места где-то поближе к лидерам, если не на первом месте. Глупо, очень глупо. И это было бы смешно, если бы не было так… Больно.

Наверное, рано или поздно его сломают. Может, он сойдёт с ума. Но пока… Пока силы сопротивляться ещё остались. В голове не укладывалось, что всё может закончиться так глупо.

Сощурившись, потому что смотреть на свет привыкшими к кромешной тьме глазами было невыносимо, Рустам попытался разглядеть в тюремщика. И это был отнюдь не праздный интерес. От того, кого на этот раз принесло в гости к растерзанному пленнику, зависело, насколько плохо ему будет ближайшие часы… А возможно, дни.

Фигура в дверях показалась незнакомой. Хотя, это мог быть кто угодно: просторный плащ скрывал особенности телосложения, а капюшон, накинутый на голову, внешность. Вот только — все знакомые уже пыточных дел мастера, и сам Павлуша обычно не стеснялись своего пленника. Последний так вообще зачастую приходил без одежды. Было до невозможности противно смотреть на то, как у этого проклятого извращенца встаёт на кровь…

Постояв с пару мгновений, незнакомец молча шагнул внутрь. Подняв рассыпающий искры факел, он поднёс его к лицу Рустама. Минотавр, поборов желание отвернуться, посмотрел прямо на незваного гостя — и как-то совсем не удивился, увидев у того под капюшоном лишь клубящийся мрак.

— Чего припёрся, безлицый? Давай, делай уже, за чем пришёл… И вали. Нам тут с крысами и без гостей хорошо.

На Рустама внезапно нашло. В конце концов — пока он может хамить и браниться, он ещё не сломлен. Хотя… Он храбрился. Очень не хотелось, чтобы этот тип начал делать то, за чем его сюда прислали. Прямо до жути не хотелось, тело трепетало и боялось, шикая на хозяина — мол, ну что ты творишь, попридержи язык. Ты же видишь, нам могут сделать больно. Так сиди тихо, не высовывайся, глядишь пронесёт… Ну знаю, знаю, не пронесёт — но может, хоть не так плохо будет?..

Но внутри у Рустама жило почти нестерпимое желание сказать хотя бы что-то, разрушив гнетущее молчание и тишину. И сказать именно грубое, гордое, будто он ещё ничего, будто он молодцом. И, кроме того, как Рустам не пытался себя убедить, что ему всё равно, что о нём думают местные — отчего-то сильно хотелось выглядеть чем-то большим, чем просто полуживой окровавленной бычьей тушей, распятой на каменной стене.

Незнакомец хмыкнул. Опустил факел. И заговорил: