Детская проза

Ленька опешил: он не знал. И откуда ему было знать! Он и название-то «Сережки» вроде не слышал. Знал, что бабушка живет где-то в деревне, что рядом есть речка. Нара называется. А Сережки… Вот, например, все испанские города и провинции, где шла борьба республиканцев с франкистами — Мадрид, Толедо, Валенсия, Гвадалахара, Астурия, Каталония, — он знал. Всех героев-пограничников, начиная с Карацупы, знал. И всех стахановцев и летчиков, совершивших дальние беспосадочные перелеты на Дальний Восток и…

Для среднего школьного возраста. Художник-иллюстратор: Чижиков В. Третье путешествие Вити Перестукина и его друзей — Кати Пятёркиной, пса Рекса и попугая Жако — в удивительную страну невыученных уроков полно увлекательных приключений. Герои попадают в разные исторические эпохи, где Данте Алигъери, Робин Гуд, Пушкин, Лермонтов, Джордано Бруно и другие реальные исторические персонажи убеждают Катю Пятёркину в необходимости хорошо учиться. В стране невыученных уроков …

Я еле дождалась, когда мои родители пришли с работы. — Мама и папа, — сказала я, — слушайте меня внимательно. Сейчас я вам скажу что-то очень важное. — Ты получила единицу! — сразу испугалась мама. — Ничего подобного. Единиц я уже два месяца не получала. — Ну, значит, снова разбила окно! — сказал папа. — А вот и не угадал! Просто я хочу у вас что-то попросить… Мама, ну что ты так смотришь? — Проси скорее, — сказала мама. — У меня на кухне картошка подгорает. — Мама и папа, — сказала я, —…

Уважаемую группу крепких середнячков уверенно представляли Анжела, Настя пятая и Оксана первая – девочки неплохо учились, не отставали от общей тусовки, их мнение было почти так же важно, как мнение тройки лидеров и постоянно выпадающей оттуда четвёртой красотки. К тому же именно они были главными составительницами рейтингов. С Настей шестой и Мариной единственной было всё понятно – Марина, спортсменка-акробатка, появлялась в школе нечасто, особо не желала ни с кем общаться, но могла так накатить…

Нил знал, что над животными смеяться нельзя. С другой стороны, в таком идиотском положении он еще ни разу не был. Стоило ему посмотреть на эту усатую розовую морду, и он сам сложился пополам от хохота. Тут уже Эмили возмутилась. — Как вам не стыдно! — воскликнула она, поднимая с пола очередной листок. Все еще улыбаясь, Майк присел на корточки рядом с собакой. — Нил, да он отличный пес. Ну-ка, Пушок, дай на тебя посмотреть. — Майк почесал пса за ухом, и тот замолотил по полу своим розовым хвостом.…

С тех пор он много раз спрашивал себя: почему пришли? Он помнит, еще тогда, давно, в пути, люди говорили о том, что страна Куш богата золотом, черным деревом и слоновой костью. И еще говорили, что из стволов пальмы дум делают превосходные корабли, а корабли нужны фараону для новых походов. Но теперь Памеджаи понимает, что самое большое богатство, которое похитил фараон, – тысячи рабов. Их пригнали в страну фараонов, чтобы воздвигнуть дворцы и святилища. И Памеджаи видел, как трудились люди, прибывшие…

— Куда же это Лагожа пошел? — Это что, фамилия такая — Лагожа?—заинтересовался писатель, но оказалось, что это не фамилия, а прозвище. Мужчина вместо «рогожа» выговарил «лагожа». И прозвище вначале пристало к нему, а потом перешло на всю семью. В селе настолько прочно забыли настоящую фамилию этой семьи, что, когда им пришло письмо, почтальон не сразу догадался, кому его отдать. Так и появился в «Повести о красном орленке» дед Лагожа. Стремительна жизнь героев повести. Еще недавно Артемка Карев…

– А какое слово? Старик наклонился к самому уху мальчика. Мягкая борода его коснулась Павликовой щеки. Он прошептал что-то и громко добавил: – Это волшебное слово. Но не забудь, как нужно говорить его. – Я попробую, – усмехнулся Павлик, – я сейчас же попробую. Он вскочил и побежал домой. Лена сидела за столом и рисовала. Краски – зелёные, синие, красные – лежали перед ней. Увидев Павлика, она сейчас же сгребла их в кучу и накрыла рукой. «Обманул старик! – с досадой подумал мальчик. –…

– Маньячки, – вздохнула Катя. – Не обращай на них внимания, Роза! – Я и не обращаю, – пожала плечами лучшая подруга. – Я просто первому снегу очень обрадовалась. Это ведь, знаешь, что значит? – Что? – Что скоро Новый год! – Ага... – мечтательно вздохнула Катя. – Папа елку живую принесет. Он каждый год елку приносит. – А у нас искусственная, – безо всякой зависти сообщила Роза. – От живой иголок много, их убирать трудно, а маме и так некогда... – Ясный перец... – понимающе кивнула Катя. –…

Но! В школе ей не понравилось. Полина помнила, как на первом занятии нервная тетенька с растрепанными перетравленными краской волосами водрузила на подставку кубик и велела рисовать его. А ей не хотелось рисовать скучный кубик. Но она все-таки нарисовала его. Правда, не так, как хотелось тетеньке. Полинин кубик получился разноцветным, и еще он парил в облаках! Тетенька возмущенно фыркнула и велела все переделать, то есть нарисовать заново. Полина подчинилась. И с тех пор в художественной школе…

Ее буйная фантазия и любовь к сочинению разных историй проявлялась с раннего возраста и очень веселила отца, твердившего, что девочка талантлива. В 1805 году мать Софьи, Екатерина Ростопчина, урожденная Протасова, перешла в католичество. Для Федора Ростопчина, ревнителя православной веры, это было жестоким ударом. К жене он относился с трепетной любовью, но этот шаг расценил как «позорное действие». Тем не менее, уважение и доверие к жене не поколебалось и, прощаясь с детьми, при их отъезде из Москвы…

Мама стала быстро-быстро расставлять на столе посуду, хотя ужинать было еще рано: она была не так сильно счастлива, как папа. Одна тарелка даже упала на пол, но не разбилась. Мама как-то очень громко, не своим голосом расхохоталась (представляю себе, какой был бы «хохот», если бы это случилось со мной! Но ведь маме все можно: и ронять, и даже разбивать). — Ничего-о, — сказал ей папа, — не волнуйся: ты скоро привыкнешь к этой мысли… И уже через полчаса мама действительно привыкла. Она стала так…

Самая комната барышни Талечки представляла для маленького пастушка целый особенный мирок, целое маленькое царство, куда стремилось его возбужденное любопытством воображение. Гимназисты Миша, Ника и Витя против собственного желания поджигали это Волькино любопытство. Про голубую Талечкину комнатку они рассказывали настоящие чудеса. Там, оказывается, стоял нарядный мраморный умывальник, выписанный из чужой земли, и туалет, и особенный шкаф с потайными ящиками, и диковинный письменный стол с музыкой…

Мы знали, что в этих тетрадках Капитолина: Петровна записывает выдержки из журналов и книг — самые разные сведения о животном мире земли. Наконец учительница раскрыла одну тетрадь и встала. — У нас еще, осталось несколько, минут. Коль мы заговорили о животном мире пустыни и упомянули фенека, я вам прочту выдержку из книги французского летчика и писателя, Антуана де Сент-Экзюпери «Планета людей». Вот что наблюдал он во время вынужденной посадки в самом сердце африканской пустыни. И Капитолина Петровна…

Вы спросите: что это за миллионер такой, которому всего одиннадцать лет? Откуда он у нас взялся? И тут я вам отвечу: вовсе Володя не в том смысле миллионер, как вы это подумали. Володя просто школьник, пионер… Но почему он тогда владелец всех этих ручейков, речушек, озер? Почему он владелец всего Илыча — от истоков до устья — и тайги вокруг? Что он там — один, что ли, живет? Нет, не один! И вместе с тем вроде как бы один! В верховьях Илыча летом — Володя единственный мальчик… Но подождите — вот прочтете…

Да, действительно, Бертиль слышал об этом. — Квартира, правда, не обставлена, — объяснил Крошка Нильс Карлссон. — Но это даже лучше. Не надо платить за меблировку. Тем более, когда есть кое-какая своя мебель… — добавил он после некоторого молчания. — А у тебя есть своя мебель? — спросил Бертиль. — Нет, вот этого-то у меня как раз и нет, — озабоченно вздохнул домовой. Он поёжился и заметил: — Ух, и холодно у меня внизу! Но и у тебя здесь, наверху,…

Надо же, и как только Саммэльагуст и его братья не разбились, катаясь с таких гор! И — знаете что? — кое-где вдоль горного спуска шли отвесные обрывы, и почти под полозьями саней, в которых ехали ребята, мелькали верхушки деревьев, росших на дне оврагов. Править санями надо было умело. Почти на середине горного склона санный путь делал крутой поворот. И представляете, что было бы, если бы дети не сумели свернуть! Сани съехали бы тогда прямо на верхушки деревьев! Но Саммэльагуст и его братья умели…

Она взяла Петера за руку и провела его через гостиную в спальню. Петер решил обязательно поразмыслить на досуге, как это он смог уместиться в кукольном шкафу. Но сейчас ему было недосуг размышлять, потому что Мимми тянула его к окну. — Выгляни потихоньку из-за шторы, чтобы Фиолито не заметил тебя, — велела она. Петер очень осторожно выглянул в окно. Вообще-то из окна спальни, устроенной в кукольном шкафу, следовало бы увидеть не что иное, как бабушкино кресло-качалку и столик для рукоделия. Но…

— Войдите! — впопыхах, не подумав, крикнул Свен. — Ой, чуть не забыл… нет, не вхо… — хотел поправиться он. Но было слишком поздно. Дверь открылась, и в кухню кто-то вошёл. Бродяга — вот кто вошёл к ним. Даже Инга-Стина поняла, что это именно он, и заревела от ужаса. — Что это с тобой? — удивился бродяга. — У тебя болит живот? Но Инга-Стина завопила ещё громче. Свен и Анна покраснели. Свен подошёл к бродяге и, запинаясь, проговорил: — Мы… мы дома одни, и вы… господин бродяга, ступайте своей дорогой……

Дима подошёл к маме, подёргал её за край кофточки. — Расскажешь? — Сначала поужинаем, а там будет видно. Почему-то всегда так получается: всё самое лучшее откладывается на потом. И взрослые любят говорить: «Там будет видно». Дима вздохнул и посмотрел в окно. Звезда не успела мигнуть, зато Дима увидел своего папу с портфелем. Папа почти бежал по двору, наверное, соскучился за целый день у себя на работе. А может быть, через открытую форточку до папы долетел вкусный запах поджаристых оладьев. …