Детская проза

Ее тело живет своей собственной жизнью: иногда дернется нога, иногда взлетит вверх рука, зацепив случайно оказавшийся на пути предмет — стойку с дисками, тарелку с супом, вазу с цветами. Тело никак не желает слушаться девочку. Посочувствовав моим многочисленным несчастьям, люди, скорее всего, замечают, что у меня приятная улыбка и милые ямочки на щеках мне, во всяком случае, они нравятся. Я ношу маленькие золотые сережки. Мало кто спрашивает, как меня зовут. Большинству и в голову не приходит,…

Воспоминания нашей семьи относились к менее далеким временам и благодаря своему однообразию не отличались особой точностью. Когда говорили о ком-нибудь из родственников, всегда рассказывали приблизительно одно и то же: ребенком он ушел в море, жизнь его прошла в море или и заморских странах, среди племен, названия которых трудно запомнить, и погиб он в море — во время кораблекрушения, в бою или в английской плавучей тюрьме. У нас на кладбище много крестов с именами девушек и вдов, но крестов с мужскими…

Мы уже подходили к платформам, но я рассмеялся, до того неожиданной и забавной показалась мне Петькина «система». Когда мы подошли к электричке, я заволновался и пугливо посмотрел по сторонам. Петька сказал: — Чего ты вертишься? Иди спокойно, как будто у тебя сезонка. Мы проходили мимо новеньких зеленых вагонов. Я с тоскливой завистью заглядывал в окна. Пассажиры читали, ели мороженое, обмахивались платками, откинувшись на спинки сидений, и просто разговаривали друг с другом. А какой-то толстый…

— А что про поросенка? — спросили мы с Прокопчиком. — Однажды у всех свиньи опоросились. А у нас свинья большая, гуляет себе, а поросят нет. Но как-то утром приходим мы — около нее поросеночек лежит. Маленький такой, белый. Откуда взялся — всего один? У нас совсем другие поросята бывают. Да и не время еще нашим рождаться. Мы прошли по домам хутора и узнали, у кого такие поросята были. Они были у соседей наших через дом. Вот Чарке и стало обидно, что у всех поросята есть, а у нашей…

Глава первая ПОД КРОВАТЬЮ Нас было трое. Рами, самый сильный парень в классе; Амнон, умевший двигать ушами и храбрый, как японский камикадзе; и я третий. Нет. Не так. Нас было семеро. Семеро героев. Семеро бесстрашных. Семеро дьявольски проницательных. И конечно, собака, как же иначе? Большой, сильный, умный пес, из тех, что в нужную минуту может выхватить из кобуры револьвер, а придется — так и соврать, не краснея. С нашим псом мы были непобедимы. С нашим псом мы были не… Нет.…

С тех пор он после выстрела всегда ждал, прежде чем бежать за убитой добычей. В лагерь лесорубов Поль пришел, когда был еще совсем мальчишкой. Правда, тогда уже он вымахал ростом выше самого высокого из лесорубов и не хуже их справлялся с работой. А уж в рог трубил, сзывая лесорубов на обед, и вовсе громче всех. До того громко он однажды протрубил, с такой силой подул в большой рог, что сдул человека с луны. И пришлось бедняге дожидаться следующей ночи, когда снова взойдет луна, чтобы вернуться…

Дождь начался внезапно. Только что за окнами машины было темно, но тихо, и вдруг яростно забарабанили по стеклам капли, зашумел настоящий ливень. Мы с Женькой завертели головами и одновременно заговорили: – Это что, дождь? – Вот так сразу? – Да, – усмехнулась сидевшая за рулем Оксана. – Привыкайте! У нас тут и не такое еще с погодой бывает. Через несколько сотен метров дождь так же внезапно кончился – мы даже успели заметить на дороге границу между мокрым и сухим асфальтом. – Мы под…

Муврикова самая активная в классе. Она председатель совета отряда и круглая отличница. Поэтому всегда важничает. Брови у нее черные-пречерные, глаза синие, а волосы тоже черные — впереди мелкими колечками вьются, сзади конским хвостом болтаются. В туристский поход Муврикова вызвалась идти первая, заявила, что будет вести походный дневник, вот и слушала девушку-экскурсовода с тетрадкой в руках. Но Герка-то в поход и не собирался! А тут еще подвернулся Толстый Макс, Максим Швидько, Геркин сосед по…

Предисловие Когда я в первый раз прочел эту захватывающую дебютную повесть, я уже давным-давно вышел из школьного возраста. Тогда она называлась серьезнее — «Голоса из классной комнаты». Потом автор переименовал ее в прихотливого «Повелителя долларовых слов», а я в то время заканчивал свой двенадцатый роман. Мне было уже за шестьдесят, когда я узнал, что великолепная книга Роба Буйе выросла и превратилась во «Всё из-за мистера Террапта». Это название лучше подходит к истории про учителя, изменившего…

Образцы мужества, верности долгу и стойкости являли советские разведчики, попав во вражеский застенок. Ни пытки, ни страшные мучения не могли заставить их изменить Родине. Они отказывались купить себе жизнь ценою предательства. Их героическое поведение бесило фашистских варваров, но в то же время вызывало невольное уважение. Именно таким несгибаемым коммунистом-чекистом предстает перед нами начальник оперативной группы старший лейтенант Назаров, попавший тяжелораненым в плен («Мужество»). Даже неимоверные…

Павел на ходу шепнул брату, косясь на сидящих: — Отец не злой? — Весёлый, Паш, с дедом песни поёт. Отец дожевал кусок мяса, старательно вытер ладонью рот. — Ты что же, сынок, так поздно? — Далеко зашли, папанька… На той стороне озера были. — Смотри, потонешь когда-нибудь. Ну, садись, ешь. Налей-ка ему, Татьяна. Мать подала миску со щами, села рядом с сыном. Была Татьяна худой и бледной. Прожила она свои тридцать пять лет в постоянном труде, радостей видела…

— Я ж тебе кажу, что я не человек, а волк, — снова усмехнулся хромой и похлопал парня по плечу большой твердой ладонью. — Да ты не бойся, я своих не кусаю… Тебя Данилой звать? — Данилой… А ты откуда знаешь? — Обрисовали мне одни люди твое обличье… Они помолчали, изучая друг друга пытливыми взглядами. Данила отвел глаза в сторону, выдул струйку дыма, кашлянул. — Так… Ну а тебя как же зовут? Незнакомец вздохнул, ухмыльнулся: — В детстве мать называла как-то,…

Глава 1 — Бррр, подмораживает! — заметил Нил Паркер. Они вместе с младшей сестренкой Эмили бодро шли по полю, выдыхаемый воздух от мороза тут же превращался в пар. — Ты обратила внимание, как холодно было вчера в школе? Думаю, мистер Гранди опять отключил отопление. — Он такой жадный! — с возмущением воскликнула Эмили. А потом хихикнула: — И такой злой! Мы с Джулией прозвали его Злюка Гранди. Нил одобрительно усмехнулся. — Это вы здорово придумали. Он живет в Мидоубэнке уже пару…

Маринка вздрогнула, поежилась: мороз, пока она стояла, забрался под полушубок. Она пошла было домой, но в это время из-под горы показались ребята. Впереди с деловым видом шагал ее брат, Ганя. Лохматый Кудряш бежал рядом, весело помахивая хвостом. — Ты где это ходишь? — закричала Маринка. — Обедать не приходил, чай пить не приходил! А тут все время конница шла. — Без тебя все знают! — ответил Ганя и повернул к дому. Маринка заметила, что он устал и что в карманах у него…

Впоследствии Чельгрен говорил, что эта прочитанная в раннем детстве растрепанная книжка без заглавия и автора, оказали удивительно большое влияние на всю его писательскую судьбу. Лишь много лет спустя он узнал, что неизвестным автором был Максим Горький. Чельгрен никогда не встречался с Горьким, но он всегда был близок ему по духу. И недаром шведский народ называет Чельгрена: «Наш Горький». Совсем еще молодым Чельгрен заболел туберкулезом. Он несколько лет провел в санатории, прикованный к…

— Ой, девочки, — сказала Танька Орешкина, — вот бы мне поменяться головой с Варюшей Сперанской. И отличница она, и красивая, и косы у неё толстые! — Очень ей нужна твоя глупая башка, — сказал Витька. — Грубиян! — фыркнула Танька и отвернулась. А Людмила Антоновна рассказывала до самого звонка и никого больше не спрашивала. — Вот молодец, Витька, спас нас. А то мы ни шиша не выучили. Как на иголках сидели, — сказали два друга-второгодника, два Мишки.…

Это был Алешка. Он сидел в грязи. Киселя у него теперь уже не было. И Алешка возился в грязной луже. Он прямо руками рыл землю и делал плотину-запруду. — Ах, какой ужасный! — закричала художница. — Он совсем черный, грязный! Я не могу видеть… — Надо отправить его в трудкоммуну, — сказал чекист. — Там его отмоют. Эй, приятель! Как тебя звать? А?.. Алешка? Рязань? Ну, земляки, значит. Я тоже рязанский. Так вот, друг Алешка, идем-ка, брат, со мной… — Пошел…

Бленда Для Бленды отец не был тенью. Прошло семь лет, как он исчез, но она помнила его голос, его глаза, его запах. Помнила, как он ее называл: Звездочка. С тех пор, как он уехал, никто не называл ее так. Мама звала ее Блендой, иногда дружочком, будучи в добром расположении духа, а иногда, когда была усталая и сердитая, — барышней. «Знаешь что, барышня, будь поаккуратней, у нас нет денег на новую посуду», — говорила она, если Бленда мыла посуду и случайно отбивала ручку у чашки. Но чаще всего…

И сам он вывел меня на дорогу, оглянулся, схватил меня за руку. «Ну, Коля, говорит, давай простимся с тобой на всякий случай. Дело, сам понимаешь, смертельное. Но раз вызвался сам, то отказать тебе не смею. Выручай, Коля... Мы тут больше двух часов не продержимся. Потери чересчур большие...» — «Ладно, говорю, Андрей, мы с тобой не в первый раз в такой оборот угодили. Через часок жди меня. Я там высмотрю, что надо. Ну, а уж если не вернусь, кланяйся там нашим, на Урале...» И вот пополз я, хоронясь…

Захар возвышался надо мной. Смотрел на меня сбоку, изо рта вырывались злые слова. Злые злова. – Не знаю. Захар, отстань, а? Прошу. – А кто со мной целовался? Или это мне снилось? – Прости. Не злись. Пожалуйста. – А кто меня в театр приглашал? По-моему, это все делала одна и та же девчонка! Молчу. А что тут скажешь? Только согласишься. Полное затмение сердца. Захар остановился передо мной, схватил меня за плечи и потряс. – Покровская!.. Ну погляди на меня, блин! Смотрю. Ресницы. Глаза.…