Историческая проза

Главной чертой интеллектуального и духовного климата в период, предшествовавший рождению Тагора, был тот факт, что индийцы, казалось, наслаждались этим покоем пустыни. Индия словно утратила свой творческий дух. В политическом смысле она едва ли сознавала утрату национальной свободы, а в области культуры она либо примеривала парадный мундир нового рабства, либо цеплялась за оковы старины. Не считая нескольких исключительных личностей, это было время лакеев и реакционеров, тех, кто слепо следовал западному…

Великан подбежал к королевичу, взял его за руку и спросил: – Ты умеешь играть в карты? – Умею, – ответил королевич. – А если умеешь, то мы с тобой здесь, на склоне горы, и сыграем, – сказал великан. Они сели, и великан в мгновение ока вынул колоду карт. – На что играем? – спросил он. – На два имения, – ответил королевич. Они сыграли. Юноша выиграл и вернулся домой с двумя имениями. Переполненный радостью, он поспешил рассказать отцу о своей удаче. На следующий день королевич снова…

Ярило готов был улечься спать за дальними пологими возвышенностями, когда Шарап, негласный атаман их невеликой шайки, сказал: — Кони притомились. Если так дальше будем гнать, придется добычу на себе тащить… Верст тридцать сегодня прошли, да вчера столько же… — он вгляделся в темнеющую стену леса, пробормотал: — Кажись здесь… — и чуть тронув коня шпорой, направил мимо могучего тополя, будто поединщик, вышедшего далеко из общего строя. Бросил через плечо: — Ты, Серик, пока не стемнело, на тополе посиди,…

— Ладно, пусть будет так, — сказали остальные, мгновенно переменив свое мнение. После чего они подняли меня с земли, привязали веревками к верблюжьему горбу и двинулись дальше. На закате караван остановился, и арабы разбили лагерь у подножия песчаной горы, на которой развели костер, а на ночь они поставили дозорного, чтобы не подпускал близко львов или же ночных грабителей. Пять дней провел я с этими людьми. По образу жизни своей набатеи являются кочевниками, поскольку не имеют постоянного…

Однако очень привязалась к нему сиротка. Ну как оттолкнешь это дитя?! «Все буду делать, как повелишь», – обещала девушка и так умоляюще и преданно смотрела ему в глаза, что Ровоам сдался наконец. Но он не раз предупреждал ее, что не будет у них такой жизни, как у мужа с женой, что он уже очень старый («Будто я не вижу», – смеялась Нехама), и плоть, мол, его слаба, и не может он спать с женщиной, а тем более лишить невинности девственницу, для чего, как известно, требуется немалая мужская сила. И…

Старик посмотрел на него искоса с насмешливой улыбкой. — Ишь тоже! Туда же, мерзнет, ровно боярчонок!.. Очень тебя твоя женушка, моя доченька, больно забаловала, занежила!.. Да вот постой: тут на самом краю, как въедешь в село, мой давний приятель Кокша Семен харчевню держит, к нему и подкатим всею гурьбой… Небось найдется у старого плута чем нас и обогреть, и накормить… Немного спустя весь обоз полегоньку сполз с косогора и, побрякивая колокольцами, подошел к крайней огромной избе, с высокою кровлей…

Я пытался сделать так, чтобы мой роман стал синтезом культуры целой европейской эпохи, пытался показать, как сложно переплеталась эта культура с враждебным ей религиозным, сознанием. Связующим звеном должна была стать эротика: та сила, что служит продолжению рода человеческого, созиданию, движению вперед. Но нет для писателя ничего более опасного, нежели свести разговор о книге к перечислению затронутых в ней тем. Роман — это прежде всего язык. Роман — это система знаков, выстроенных в определенном…

Ее красота отняла у него дыхание. Ее высокая тонкая фигура зачаровала его. И он последовал за девушкой, даже не сознавая этого. Но она – она-то поняла сразу. Моум поймал ее взгляд, устремленный на него. И этот взгляд приворожил его на всю жизнь. Он тотчас попросил хозяина, у которого работал, представить его девушке. Хозяин, знаменитый мастер (то был Ян Хеемкерс), согласился помочь, не задавая лишних вопросов. Они подошли и поздоровались с нею. Она подняла глаза. И, склонив голову, ответила…

Странно было это слышать от него, но слова вырвались неожиданно, от нахлынувших чувств к родному гнезду. Брат и сестра обменялись быстрым взглядом. — Чудн ы е иногда приходят мысли. — Девочка вдруг посерьезнела, но мимолетная тень на ее лице тут же исчезла, и оно опять заискрилось радостью. — Никуда, как видишь, ферма не делась… Ох, Аквила, как все-таки замечательно, что ты приехал! Погляди, какая жимолость, у лепестков красные кончики, а вот клевер и синяя скабиоза, прямо…

Моя Венера, — говорит старший. — Я был уверен, что ее купят. Она вызвала такой интерес. Что ж, увы, — отвечает молодой. Не понимаю, — недоумевает старший, — уникальность картины столь очевидна. — Он искренне озадачен. Молодой человек слушает, подобающим образом нахмурясь. Мысль о расставании с ней казалась невыносимой. Полагаю, мне следовало бы радоваться, что ее не удалось продать, — продолжает старший. — Но обстоятельства вынуждали, и я не думаю, что…

- Може, й збиравсь. - Куди ж, як не секрет? - Ну хоча б на лиман… - А на лимані що? - Як що? Там - життя! Право-воля! Птаство зі всього світу! Хмарами - його і на озерах, і в очеретах… Веслом махнеш - сонця не видно! Хлоп'я враз якось змінилось, останні слова були сказані-просто з натхненням. - А після лиману ще кудись були наміри? - А що? Куди душа забажав… Галасвіта! Вчителі перезирнулися між собою, і найстарша з них, повновида сива жінка, запитала: - Це якийсь новий континент:…

Мати встигла змарніти, дочка підросла, і тільки їхнє чекання не зазнало ніяких змін. А ось відколи з'явився тут цей льотчик, знайдений дітваками в синьогайських кураях, все відчутно змінилося в Софійчиному житті. Бо ж є кого рятувати, є кому щорання дарувати свій усміх, є за кого носити в собі постійний страх і напругу, здригаючись від кожного шерхоту віючі, кожний повий день зустрічаючи новою насторогою, острахом та хвилюванням, весь час відчуваючи в душі раніше не знану повінь тепла та надій. Хай…

Пошел мелкий дождь со снегом. Из лесу над Лосьной пополз сырой туман и затянул голые крутые холмы, берега реки и поле. Лицо стало влажным, словно его вытерли мокрым платком. В утреннем тумане виден был темный лес, взъерошенный елями. От сплошной стены деревьев по пустынному полю проносился, как теплый ветерок, трепетный шелест ветвей. Медленно покачивались вытянувшиеся к небу верхушки деревьев и низко стелющиеся мокрые ветви, как бы призывая глухим шепотом искать убежище у них. Живых людей не было…

Поскольку действие книги в основном происходит в городе Корсоли, расположенном на границе трех провинций — Тосканы, Умбрии и Марша, я несколько раз ездил туда в надежде найти его следы. Однако, судя по архивным записям, в конце семнадцатого века город был стерт с лица земли в результате землетрясений, а его обломки, очевидно, растаскали жители окрестных деревень. Год назад я закончил перевод. Я старался как можно точнее передать дух подлинника, слегка модернизировав для современного читателя…

История эта кажется старой, как мир, и повторялась почти везде, куда ступала нога белого человека. Но дикари не придали особого значения появлению новых пришельцев на своей территории. Это племя никогда не сталкивалось со старателями прежде и не представляло, что за разработкой золотых жил обязательно последует хорошо известная Америке золотая лихорадка. Аборигены оставались в благодушном настроении, полагая, что старатели вскоре уйдут, вдоволь накопав и намыв для себя жёлтого металла. Увы, эти несчастные…

— Кудесник, что ли? Зачем пришел? — спросила она ласково. Чур низко поклонился да выпрямился, вровень с Павлой встал. — Верно, кудесник я. Но сам не пришел бы. Привела судьба твоей княгини. — Да что же она, судьба-то, в услужении у тебя? Говори правду, а не то вынесу из теремов, — пригрозила Павла. — Ну полно, полно, остепенись да веди к хозяйке судьбы. Я к ней с государевым делом. — Вон как! Ну подожди. — И Павла ушла в опочивальню княгини. Пробыла там недолго, вернулась и сказала: — Войди,…

— Хрем, он должен сам ко мне обратиться. Первым я не стану заговаривать с мальчиком об этом. — Первым! Да ты и не будешь первым. Давно уже между нашими семьями было решено, что он женится на Филумене. И все это время мы только и говорим об этом. Сверстники уж смеются над ним. Ему отлично известно, что моя дочь готова выйти за него. С его стороны это чистое разгильдяйство. Просто безответственность и нежелание принять на себя обязанности мужа, отца и не последнего на острове домовладельца. …

Так было с чугуевским усмирением, о котором Аракчеев со свойственным ему иезуитизмом доносил императору: «по разным собственным моим о сем днем и ночью рассуждениям, с призыванием на помощь всемогущего Бога, я видел, с одной стороны, что нужна решимость и скорые действия, а с другой, слыша их злобу, единственно на меня, как христианин, останавливался в собственном действии, полагая, что оное может быть по несовершенству человеческого творения признаться, может строгим или мщением за покушение на…

"Все живое — от живого", — додумался Франческо Редди. Из какого бы крохотного атома не развивался камень, обрастал частицами и, в конце концов, превратился в гору, он остается мертвым. Даже в виде Джомолунгмы. С человеком немного не так. Точнее, совсем не так. Можно тело превратить в неживую материю, но жизнь, как бы ее ни называли забубенные деятели науки и техники, все равно не исчезнет. Наверно, поэтому отважные люди жертвуют собой во имя других людей. Даже не задумываясь об инстинкте самосохранения.…

— Встаньте, прапорщик! — то ли приказал, то ли посоветовал Лютич. — Сыро. Поясницу простудите, не разогнетесь после. — А как же прочие? — спросил Черкасский, поднимаясь. — Серую скотинку никакая хвороба не возьмет, — убежденно заявил подпоручик и вдруг повернулся к ближайшему солдату: — Эт-та что еще?! Офицеры стоят, а он… Вста-ать!!! Солдатик суетливо вскочил, вытянулся. Его лицо, безусое и скуластое, по-девичьи порозовело. От резкого движения фуражка надвинулась…