Повесть

Миновав ряд аквариумов с рыбами, де Графф шагнул в «Жуткий центр» – большую круглую комнату с высоким бетонным куполом-потолком. Воздух здесь пропах плесенью и гнилью. В центре стоял мужчина с огненно-рыжими волосами и лицом в крупных веснушках – Чарли Ред, бывший охранник городского зоопарка Кларксвилла. Позади Чарли в полу виднелась глубокая яма, закрытая стеклом. Там были заперты жители Секретного зоопарка, совсем недавно пойманные теневиком: огромный мужчина по имени Танк и трое юных десандеров…

Отсвет пережитого лежит на всей «Четвертой Вологде». Даже когда Шаламов, увлекаясь, погружается в светлые страницы юности, он то и дело вводит в повествование свои мысли «постфактум». Эти лаконичные философские отступления — может быть, самое ценное в книге: они проясняют многое во взглядах писателя на судьбу страны, служат подтверждением его незримого горячего участия в битве идей XX века… Несомненно, вологжане будут читать эту книгу с особым пристрастием. Самое большое заблуждение — подходить…

- Я Бог таланта не нарушать правила договора клянусь. - Я Бог времени не нарушать правила договора клянусь. Бог времени снял с себя амулет в виде разломанных песочных часов. Амулет был черного цвета, а цепочка была золотисто-белого цвета. От него веяло темной энергией. Бог времени выполняет роль смерти, помимо подсчета времени. Страха перед проигрышем не было. Богам терять нечего. Их оболочка как сосуд в котором находится огромное количество почти неисчерпаемой энергией. Сама энергия она ничего…

Интересно, что же он может такое придумать? Я уж сколько предлагал Витьке: — Давай понарошку разок огорчим маму. Глядишь, узнаем папин секрет. Только Витька не соглашается, твердит одно и то же: «Маме и без того досталося…» И то верно: детский дом — он и есть детский дом. Хоть какие там воспитатели, а все равно не то, что родители. А тут еще мы сразу вдвоем ей свалились. Рассказывают, Витька ребенком таким крикливым был — вспоминать жутко. Зато сейчас уж больно серьезный. Важничает. Еще бы —…

                                                                               Ветер времени                                                    …

   И волны багряного моря    Осеннее вспенят белье.    Прочтет она, скажет: - Ну, Коля!    Да, глупый ты, - скажет - и все.    А ночью созвездъя Тортиллы    Засветятся красной звездой    И кто-то рукой шаловливой    В лицо ее брызнет водой.    1    В городе Калининграде появился маньяк. Его звали Коля Свекольников.    Первой об этом узнала Наташа Пичугина.    Ей был один год и шесть месяцев. Она жила в Балтийском районе на улице…

2 Наступил заключительный день путешествия — двести пятьдесят километров по старому приисковому тракту. К поезду им прислали из экспедиции «газик»-вездеход с брезентовым верхом. Шофер Володя с неподвижно-скуластым лицом и узкими глазами, какие изредка встречаются и у русского человека, молча вел машину по знойной степи. Вдали картинно синели горы. Розовая майка Володи потемнела, взмокла, и запах мужского пота выделился в смешанной духоте бензина и пыльного брезента. Можно было бы обменяться местами…

Да, я бездельник. Но теперь тебе придётся меня выслушать. До конца. Когда ты будешь читать то, что написано в этой тетради, я буду уже далеко от тебя… Черт! Как долго длится зима. Конец февраля, за окнами снова метёт снег. Ничего, немного ещё осталось. Я жду вызова. Вот почему каждое утро и вечер бегу вниз по лестнице к почтовому ящику. Надеюсь, если все-таки конверт с вызовом первым попадёт к тебе, ты не вскроешь его, не уничтожишь, отдашь мне. Отдашь, куда ты денешься со своими благородными…

Ленни свернул на Аддерли-стрит. Он постоял на тротуаре, пропуская машину, потом перешел улицу. Жаль, что Селия не понимает; хотелось бы, чтобы она поняла. Они так давно дружны; он ее любит. Вместе учились в университете, все эти годы были вместе. Он будет по ней скучать. А все-таки он должен ехать, — и теперь, когда чемоданы сданы в багаж, это решено и подписано. Он, положим, и без того уже решил. Но этак крепче. Досадно, что вечером придет вся компания. Хорошо бы побыть одному, подумать, постараться…

Как-то раз ночью девушка услышала слабые стоны и бряцание цепей. Звуки доносились из подвалов квадратной башни, что была напротив северной. Они не давали Катерине покоя, и она решила во что бы то ни стало спасти несчастных. Она попросила Зигфрида устроить пир, после которого обещала подарить крестоносцу свою любовь. Во время пира Катерина поднесла Зигфриду и его гостям по чарке с вином, куда незаметно подсыпала снотворного зелья. Когда Зигфрид, его гости и слуги уснули, а замок погрузился…

А вот теперь он не мог подолгу смотреть на дали. Там, за этими далями, где-то очень-очень далеко, шла война. И когда Прохор глядел с кручи, тоска брала его за сердце: ведь за далью за этой воюют его отец и четыре дяди. В доме Берестняковых стало тихо, пусто, сиротливо. А до войны в этой огромной пятистенке жили девять человек: дед Игнат, бабушка Груня, Прошкины мамка, отец и четыре отцова брата. За год перед войной на лесосплаве деревом придавило Прошкину мать. Она прожила после этого всего…

Долго всматривался Николай в рельеф противоположного берега, отображенного на фотоснимках, долго искал лежку снайпера, которого необходимо было «погасить» в самые короткие сроки. Он никогда он не говорил: «Я убил снайпера», «Я застрелил снайпера». Нет, только «погасил». Откуда пошло это, он не знал. Может, из нежелания произносить слово «убил» по отношению к человеку. А может быть, из уважения к равному себе, человеку такого же ремесла, тоже мастеру своего дела — хитрому, искусному профессионалу.…

   Как потом рассказывал, он усиленно думал, как от меня избавиться, неизвестный мужик с провалами в памяти был совсем не лучшим кандидатом в сожители. Думал он так целых пять дней, пока я взахлеб читал все, что было у него дома. Мне так хотелось понять кто я, где я и все прочее, что я осилил все книги, которые были у Жени, а их было маловато. А потом у меня внутри что-то случилось, какая-то тревога, и я в тот момент долго не мог понять, откуда она.    Евгений в как раз собирался на какую-то операцию,…

Діждавшись світанку, заходились зшивати намет. Вітер, познущавшись уволю, полетів собі геть, холодний світанок стрімко вливався в долину. Довкола валялися наші пожитки – попозбирали ж ми їх потім по табору! – Розкидало по всьому Паміру,– сказав Анатолій. І, як завжди, додав:– Це що, буває гірше... Долаючи пружний опір повітря, біжу до намету. Надворі нижче нуля, вода в бачку взялася кригою: вранці до неї доведеться добиватись геологічним молотком. Хоч удень сонце смажить так, що в нас з плечей…

- Не-е-е, - отрицательно помотала головой последняя девушка в компании из трех девиц. - У нас в университете все говорят об объединении нашей страны с другими. О возрождении СССР. Думаю, объявят об этом. Девушки стали спорить, доказывая друг другу свою точку зрения. Я же был спокоен. Что будет, то будет. Да и не смотрю я в последнее время телевизор. Надоело слушать мрачные новости. Хотя тема, которую они обсуждали, и правда была интригующей. Дай бог памяти, пару недель назад, в…

От этого холода немой очнулся и почувствовал, что хочет пить. Где-то в доме капала в лохань вода. Он пошел на звук, осторожно отталкиваясь от стен. Звук порою приглушался, совсем исчезал, но затем снова возникал, становился отчетливым, почти визжащим, и промежутки между падениями и разрывами капель казались невыносимее самих ударов воды о воду. Немой шел от коридора к коридору, дом гнал его сквозь строй разоренных жизней, вырванных с мясом звонков, оборванных телефонных разговоров, счастливых ночей…

Женщина с сынишкой умостились у окна. Юрка хотел сесть рядом с девушкой, но немного подумав, сел рядом с женщиной. Юрка знал, как надо поступать. Он знал, что его морда привлекает девушек, но чтобы привлечь  эту красивую, стройную, светловолосую с голубыми глазами девушку, нужно сначала уделить внимание женщине. По Юркиной теории в девушке заиграет самолюбие и потом, когда он подсядет к ней, она не отодвинется и будет не против с ним поболтать. А Юрка не любил промашек. Юрка взглянул…

— Што здарылася? Капітан сказаў гэта, трохі нават заінтрыгаваны ўсеагульнай маўклівасцю, і Чарнаручанка няўклюдна выпрастаўся, пераступіў з нагі на нагу. Аднак першы азваўся Гутман: — Сюрпрыз для вас, таварыш камбат. Сюрпрызаў на фронце хапала, яны сыпаліся амаль кожны дзень, адзін не лепшы за іншыя, але цяпер Валошын згадваў, што гэты быў, мабыць, не самы найгоршы. Інакш бы яны так не ўсміхаліся. — Што ж за сюрпрыз? — Хай Чарнаручанка скажа. Ён лепш ведае. Медзведзяваты і даўгарукі Чарнаручанка,…

О многом я собирался из нее узнать: и про море, и про вулкан. И про пустыню. И обязательно про животных, про разные страны. Я придумал очень интересную книгу. Давно уж выстыло в избе, давно был вечер. Я сидел на остывающей голой печи и видел, как побелело окно в избе — меркло и покрывалось слоем белой наледи. Мать подоила корову и наносила дров... Когда я проснулся, то было светло, и было уже утро. Как вчера я ни крепился, как ни боролся долго со сном, а все-таки я заснул. Отец…

— Все другие спят, — несмело произнесла девушка, — и… ничего не знают, — добавила она вполголоса. — Не бойтесь говорить. Товарищи спят, и сейчас нас только двое бодрствующих в космосе, и до Земли пятьдесят биллионов [1] километров — всего полтора парсека! [2] — И анамезона [3] только на один разгон! — Ужас и восторг звучали в возгласе девушки. Двумя стремительными шагами начальник тридцать седьмой звездной экспедиции Эрг Hoop достиг багряного циферблата. 1 …