Повесть

После того, как Натали отвергла чувства Азиза, он, как помешанный жил без надежды, без веры, а Алена дала ему всю себя в самый трудный период его жизни: она стала его женщиной, верной подругой, согласной ради любимого Азиза на все – поменять страну проживания, сменить имя, религию, язык. Алена была готова пожертвовать всем. Азиз же был готов пожертвовать многим ради любимой Натали, но, она, храня верное слово, данное своему жениху, отвергла руку и сердце Азиза. Кто более был виноват во всех этих…

Последнее Желание Часть 1: Погоня - Твое последнее желание? – Улыбнулась джинн, сидя на камне и болтая ногами в воздухе. Попадающие в пещеру лучи солнца бликами танцевали на ее волосах. Она хмурила бровки и пыталась угадать мысли стоящего недалеко от нее молодого человека. Два первых желания были слишком предсказуемы: деньги и счастье. Парень как раз перебирал золотые монеты в мешке, когда его окликнули второй раз. - Мне долго ждать? – фыркнула она, а последние слова процедила тихо…

Таких знающих читателей, мне особенно дорогих, я хочу заверить: к моменту, когда я ознакомился с перепиской, вещь была полностью закончена, и здесь можно говорить лишь о чудесном совпадении — одном из многих, сопровождающих весь цикл о Высике. Хотя возможно и другое объяснение. Во время пропажи кошки и последующей переписки мне было семь или восемь лет. В то время в доме Надежды Яковлевны Мандельштам я бывал очень часто. К разговорам взрослых не прислушивался. Я либо возился с пишущей машинкой…

Не скажу, что я согласилась не раздумывая. Я училась в пединституте, я работала учителем и вдруг такой резкий поворот! Какой из меня частный сыщик?! И родители были категорически против. Только сестра Маринка сразу и решительно выступила "за". - Попробуй, - предложила она. - Ты ведь ничего не теряешь. С тех пор, как я решила "попробовать", прошло три месяца. И вот, позвольте представиться: Маргарита Сергеевна Рощина - двадцать пять лет, рост метр семьдесят три, вес семьдесят килограммов…

Возникший в 80е годы XIX века как течение французской литературы (П. Верлен, А. Рембо, С. Малларме и др.) символизм нашел приверженцев во многих странах Европы, распространив при этом свое влияние на живопись, театр, музыку, становясь многогранным художественным и философским, движением и диктуя своим сторонникам не только определенные творческие принципы, но и сам стиль жизни. В 90е годы мощным потоком вливается в это общеевропейское течение первая русская волна символизма: в России публикуются…

В комнате предрассветная жара – тяжелая и тупая, как чугунная гиря. С усталой покорностью ходят под потолком лопасти вентилятора. Кондиционер дышит едва уловимой прохладцей, хотя включен на полную мощность. Надо вызывать специалиста – здесь, в Гонконге, с наступлением майского пекла, спасение и отрада лишь в той среде обитания, где гудят, жужжат и фыркают, гоняя сжиженный газ по металлическим спиралям, ящики, остуживающие воздух и воду. Моя религия буддизмм, секта чань. Запретов на достижения техники…

Простившись с мадмазель Горшковой, мы поговорили про нее. – Воспитанная, – похвалили ее мы и замолчали, выйдя на большую улицу. Колеса грохотали. Лавочники, стоя на порогах, зазывали внутрь. – Завернем сюда, – сказала вдруг маман, и мы вошли с ней в книжный магазин Л. Кусман. Там был полумрак, приятно пахло переплетами и глобусами. Томная Л. Кусман блеклыми глазами грустно оглядела нас. – Я редко вижу вас, – сказала она нежно. – Дайте мне «Священную историю», –…

— Позволь, я тебе помогу, Николай, — сказал я, стараясь дать своему голосу самое кроткое выражение; и мысль, что я поступаю хорошо, подавив свою досаду и помогая ему, еще более усилила во мне это кроткое настроение духа. Замазка была отбита, гвозди отогнуты, но, несмотря на то, что Николай из всех сил дергал за перекладины, рама не подавалась. «Если рама выйдет теперь сразу, когда я потяну с ним, — подумал я, — значит грех, и не надо нынче больше заниматься». Рама подалась…

Дэвид сидит за столом и читает новую газету. В его руках дымится почти догоревшая сигарета. Его взгляд серьезно направлен в большой кусок бумаги, небось ищет способ стать примерным мужем и добрым отчимом. Ну да, этого в газетах не пишут. Ну пусть ходя бы найдет нормальную работу, а не жил на зарплату матери. Она моет посуду и переключает свой взгляд то на телевизор, то на грязные тарелки. Я собиралась уйти поскорее, чтобы меня не заметили, но ее взгляд оказался на мне. Она резко выключила кран и…

До этого я никогда не задумывалась о смерти. Она для меня не существовала. Меня интересовала только жизнь. Смерть? Встреча с ней неизбежна, и: все же она никогда не состоится, потому что когда приходит наша смерть, уходим мы. Она вступает в свои права в тот миг, когда мы перестаем существовать. Она или мы. В нашей власти сознательно пойти ей навстречу, но можем ли мы хоть одну секунду побыть с ней, разве она не мгновенна, как молния? Мне предстояло навеки разлучиться с тем, кого я любила больше всего…

Скиникум перевел дыхание и обвел взглядом собравшихся. — В Кодехе со слов маскифов, наблюдавших за жизнью народа Хаб-Элми, полагают, что люди с земли в Архабе мечтают стать воинами и время от времени кое-кого из них берут в войско. Принадлежность к войску у них наследственная, так что возвышают, сами понимаете, немногих. Знатные люди народа Хаб-Элми происходят только из воинов, ходят они богато, гордо и надменно, царя своего называют Высочайшим. Поклоняются Хаб-Элми каменному идолу у выхода воды…

Annotation Повесть «Коммунист» была опубликована в журнале «Новый мир» в январе 2018-го и вошла в лонг-лист премии «Большая книга — 2018». Коммунист Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Коммунист Александр Молчанов Героическая симфония 192… -й год. Москва. ISBN 978-5-4493-2397-2 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Часть 1 1 Сеня Жуков стоял посреди своей просторной комнаты, смотрелся в зеркало, встроенное…

— Ержан, — бросил он и ткнул пальцем в паспорт. — Можно и я куплю… твой… то есть айран, — как-то извинительно и нелепо пролепетал я, и он, забирая свой паспорт, ответил: — Брамс, говоришь? Последняя бутылка, забирай, все продал… Мы зашли в купе за деньгами, и, поскольку старик напротив меня беспробудно спал, я предложил Ержану присесть: дескать, в ногах правды нет… — А где она есть? — опять колюче вопросил он, причем вопрос, казалось, был обращен не ко мне, а к этому поезду, пилящему по степи,…

Уранні, даўшы Гнедаму, карове з цялухай і авечкам, Качка любіў затрымацца ў гумне. Трасянкі на дзень натрэсці, падмесці ток, патупаць трохі паміж невысокімі тарпамі сена і саломы, раз-пораз бухукаючы неадчэпным кашлем. Але ж якраз тады, калі чалавеку патрэбна была адзінота і цішыня, баба выбягала на парог і тонам загаду кідала цераз двор: — Захава, есці! — Іду! — міралюбна адгукаўся ён. Але адразу не ішоў, яшчэ ўсё патроху бухукаў. Тады яна зноў выбягала з сяней. — За-ха-ва!…

Но сегодня там, за стенами монастыря, нет ни ветра, ни метели. Тихо светят Божьи звёзды в вышине, потрескивает, покряхтывает мороз, молчат, не шелохнутся высокие ели и сосны, тесной толпой обступившие с трёх сторон древнюю северную обитель. Прибирается, прихорашивается, готовясь к празднику, одетая в белые ризы земля, наводит последнюю красоту зима, подсыпая мелкого снежку по тёмным лесным увалам и закоулкам, метёт, неслышно переползая с камня на камень, лёгкая позёмка по берегу Святого озера, где…

Серые, чуть влажные паруса один за другим сползают вниз. Свиристят блоки, поскрипывают обоймы мачт, боцман готовит к работе стрелы. Медленно оседает туман, и слева по борту выныривает гранитный мол. Буксир разворачивает судно к берегу, и уже начинает покрикивать боцман. На палубе шумно и суетно. Матросы спешат с бросательными концами, тянут тросы, налаживают к спуску большой трап. А таможенный охранник угрюмо следит за палубой — как бы кто не передал чего-нибудь через борт стоящим на берегу. Тут…

По дороге я решил проверить свою догадку и положил руку ей на ногу. Она мгновенно отреагировала: – Не здесь, но скоро. – Уверена? – Тебе понравиться. – Тогда поехали скорее. Нам казалось, что мы занимались любовью несколько часов, неистово до изнеможения. Но всему приходит конец. Я отдал должное ее кофе, который был особенным. Ну, в каком кафе женщина подаст кофе в постель в пеньюаре, и не до того, а после того как. Да и постелей в кафе не бывает. Я не был в восторге от секса с ней, у нее…

Я скорее подошла к песочнице и начала ласково разговаривать с мальчиками, давая им по конфете. Когда они увидели сладость, лица их немного засияли, а Альберт, увидев, что я улыбаюсь ему, протянул свою ручку за конфетой и перестал плакать, словно он вообще не был кем-то обижен. Только ещё не высохшие слёзы на щеках говорили, что недавно тут произошло какое-то неприятное происшествие. Я уперлась коленками в землю около песочницы и стала вытирать слёзы с красных щёк Альберта, приговаривая «Ешьте конфету,…

Жизнь (прошу прощения за небольшое философское отступление, прежде чем будет понятно – что за историю я собираюсь рассказать) порой напоминает мне побережье какого-нибудь заброшенного морского залива. День за днем волны разной величины – то длиннее, то короче – накатываются на берег. Порой просто так, а порой выбрасывая что-то новое из морских глубин. Это может быть и пустая раковина рядом с обломком затонувшего корабля, и записка в бутылке рядом с дохлой рыбиной, и еще нечто такое, что вы с трудом…

                             1    В городе Москве, недалеко от улицы Воровского, сплошь заселенной посольствами, в переулке, напротив здания Верховного Суда Российской Федерации, в продолговатом деревянном кафе сидели двое.    Как и вся богема мира, писатели  Москвы не прочь провести время в артистическом кружке. И у них, как правило, совершенно нет денег, и они, что называется, тянут время от салата до антрекота, и от антрекота до кофе.    И смешно смотреть, мой грустный читатель,…