Повесть

З-за рогу хати вискочило мале веснянкувате дівченя в зелених шортах. Побачивши мене, воно почервоніло, мов помідор в оранжереї, і стало, як укопане. Недогризений "Карабас-Барабас", чи то "Русалонька", чи, може, й "Журавель" полетів на землю, а я підійшла до малої. Довго розповідати скільки ми мовчали, наче понабирали до рота води, поки вияснилося, що її звуть також Віка, як і моє "янголятко". Це дещо потьмарило мій настрій, але коли я подумала, що називатиму її Вікушка, а не Куська, то це не матиме…

Река Муси начинается высоко в горах, где-то возле вулкана Керанчи, и, перерезая всю Суматру, несет в океан cвoи желтоватые от ила воды. В тихих заводях этой реки живут удивительные рыбки — барбусы. Сплюснутые с боков, с крупной розовато-золотистой чешуей, с четырьмя широкими угольно-черными полосками, вишнево-красными плавничками и тоненькими нитями-усами, барбусы похожи на осколки радуги, омытой теплым летним дождем. Бесшумно, словно в космической невесомости, стайками скользят рыбки меж подводных…

Да, я бездельник. Но теперь тебе придётся меня выслушать. До конца. Когда ты будешь читать то, что написано в этой тетради, я буду уже далеко от тебя… Черт! Как долго длится зима. Конец февраля, за окнами снова метёт снег. Ничего, немного ещё осталось. Я жду вызова. Вот почему каждое утро и вечер бегу вниз по лестнице к почтовому ящику. Надеюсь, если все-таки конверт с вызовом первым попадёт к тебе, ты не вскроешь его, не уничтожишь, отдашь мне. Отдашь, куда ты денешься со своими благородными…

— Безусловно. Оглядывая комнату: деревянный пол, типичный терракотовый окрас, одна огромная совковсковских времен пружинистая кровать, деревянное окно с видом на яблони и пурпурную синь, двое путешественников над которыми одинокой грушей висит лампочка. Они пристально глядят в белые стены, что слегка блеют фиолетовым оттенком, напоминающий дальний горизонт на пару миль от Килиманджаро. Если в них долго всматриваться, вы узнаете о мире больше, нежели у царя Соломона, но мало спросить,…

Глава 1. Дануолл пах так, как пахнет любой портовой город — стоялой водой, гнилой рыбой, солью и сажей. От грязных доков и боен, насквозь смердящих ворванью, кровью и смертью, до старых особняков в Ткацком квартале, где ветер гоняет по медленно приходящим в упадок улицам мусор, до запершихся в собственном богатстве и величии домов в Квартале особняков, этот запах неискореним. Если бы Дануолл не стоял на широком и полноводном Ренхевене, который все же частью сносил отвратительную грязь и…

В бассейне вода была прохладной, но, по сравнению с температурой воды в горной реке, ее можно было назвать нормальной. Настя плыла и улыбалась, прокручивая в памяти картинку утра: вот они с Егором, дрожащие, стоят у камня и целуются так, как никогда в жизни ей целоваться не приходилось. Что это? Неужели она вдруг повзрослела и перешла на другой жизненный уровень? Детство кончилось? Начинается взрослая жизнь с ее непонятными соблазнами, влечениями, метаморфозами, происходящими в теле? Чушь. Ничего…

И невзгоды тебя не сломят, если будет всегда с тобой Этот яркий кусочек детства, что волшебной рукой раскрашен В жёлтый, в розовый, в изумрудный, в фиолетовый, в голубой. * * * Часть 1 ЗАКОЛДОВАННАЯ ДЕРЕВНЯ НЕПОКОРНЫЕ ДРОВОСЕКИ Н ачалась эта удивительная история в те давние-предавние времена, когда в Волшебную страну, отрезанную от всего мира Великой пустыней и Кругосветными горами, заявились…

- Эй! Никитка! Тот шокированно открыл глаза, увидев перед собой это весёлое и почти детское, округлое лицо с яркими голубыми глазами и ярко-желтым ёжиком на голове. - Чё те... Тот мгновенно закрыл глаза и крепко поцеловал его в дёсна. Никита быстро положил ладонь на его грудь и с силой оттолкнул: - Э! - Ну, Никитка, - продолжал улыбаться знакомый, отойдя на пару шагов. - Чего ты такой недоброжелательный? Марго лишь удивлённо наблюдала за этим незнакомцем в жёлтой мастерке с белыми полосами…

Характер душевного перелома, происшедшего в писателе, и последующие его искания в значительной мере были определены его прошлым. Родился Ричард Олдингтон в 1892 году в Портси, в одном из четырех городов, составляющих Портсмут, но ни Портси, ни Портсмут не оставили следа в его детской памяти: вскоре его родители переехали в Рей, графство Сэссекс, а спустя два-три года в Дувр, графство Кент. С Дувром у писателя связано немало воспоминаний. Сквозь них проглядывают некоторые исходные моменты его внутреннего…

Я адказаў як мага больш ветліва на ягонае прывітанне і дадаў, што, калі ўжо настаў час сесці за стол, я гатовы. Калі мы ўвайшлі ў сталовую, старшы лёкай, згодна з паўночным звычаем, паднёс нам срэбную тацу з напоямі і нейкімі салёнымі і вельмі вострымі стравамі для смаку. - Дазвольце, я як лекар параю вам пакаштаваць гэтую старку, - звярнуўся да мяне доктар. - Гэта сапраўдны каньяк саракагадовай вытрымкі, бацька ўсіх напояў. Пакаштуйце таксама дронтхаймскіх анчоўсаў - нішто лепш за іх не спрыяе…

— Ты, милый друг, думаешь, что поёшь? — спросил старый музыкант. — Но увы, мы не можем заниматься под такое музыкальное сопровождение. Пойди-ка погуляй. С тех пор Рыжик, увидев скрипичный футляр, облаивает его. — Да замолчи ты, недопёсок! — сказала, тяжело всходя по лестнице, толстая аптекарша; в аптеке все ребята покупают у неё аскорбинку. — Замолчи, прошу тебя! — И Рыжик послушался. Потом, шагая через две ступеньки и припадая на хромую ногу, быстро поднялся знакомый всем ребятам Василий Игнатьевич.…

– Эй, ты куда? – остановил меня типчик, который ещё стоял у входа, – Может, выпьешь с нами? За компанию, а? Не надо мне таких компаний! Я схватила куртку и помчалась вон. Прочь! Быстро! Отсюда! Мое сердце бешено билось, кеды быстро стучали по ступенькам. Распахнув дверь, я выбежала из подъезда. Вырвалась! На небе не было ни одной звезды. Только луна освещала наш городок. На земле уже первые проталины, но все ещё холодно. Я зевнула и поежилась. Во всём теле была тяжесть и какое-то напряжение.…

Новые Эльвирины заморочки злили. И не только это было виной гадкого настроения. К наспех поглаженной женой Наташей рубашке липли вирусы, бациллы, микробы. Они присасывались к складкам, как пиявки. В кабинете капал кран. Иван Дмитриевич тщательно вымыл руки, вытер их сначала полотенцем, потом салфеткой и отправился в свою шестую палату. Хоть с пациентами ему повезло. Достались тихие. А Элеонора да пожеванный временем, вечно ноющий доктор П.А. Арбузов взяли всяких. Четвертая палата – у Арбузова.…

Однажды Лассе и Боссе так меня напугали, что я чуть не умерла. Лассе рассказывал историю про привидение, которое заходило в дом и передвигало мебель. В нашей комнате было совсем темно, а моя кровать стояла далеко от кроватей Лассе и Боссе. И вдруг по комнате запрыгал стул! Я решила, что это привидение, и заорала во всё горло. Но тут я услышала, как Лассе и Боссе прыскают от смеха. Знаете, что они сделали? Они привязали к стулу две верёвки и дёргали за них. Вот стул и прыгал. Они мастера на такие…

Мне казалось, что родители заняты на службе чем-то необычайно важным, прямо-таки мир спасают. Каждый вечер я забирала сестер и брата из сада и яслей, волокла их домой, выдерживая подчас целые сражения с сорванцами из нашего квартала. Что ни день мне наставляли синяк или расквашивали нос в кровь. Впрочем, это меня мало задевало. Главное, не показать моим детишкам, как я трушу, переходя оживленные улицы или в темных сумрачных аллеях. Дети должны были видеть во мне образец мужества. Устроив их играть…

Валентин был первоклассным ювелиром. Уже много лет, как он переехал в Ньюпорт-Бич, штат Калифорния, где открыл свой первый магазин, который чуть ли не с первых дней приносил ему хорошие доходы. Жизнь Валентина была расписана на много лет вперёд. И всё до недавнего времени у него шло по плану: создание своей ювелирной империи, шикарный особняк, яхта, которая бороздила Тихий Океан, принимая на свой борт Валькиных друзей и подружек. Потом было знакомство с прекрасной Еленой, вслед за этим последовала…

Она вовсе не была фанатиком запахов и духи выбирала по принципу “нравится – не нравится”. Но как-то, зайдя со знакомой в парфюмерный салон, попала на демонстрацию этого аромата. Сильный, подавляющий, подчеркнуто мужской... но Катя на него запала. Она потом пару раз для поднятия настроения забредала в магазин и нюхала тестер. А однажды шиканула и купила небольшой пузырек, которым изредка брызгала на любимую с юности мягкую игрушку, а после наслаждалась двойственным ощущением: нежный ворс и сводящий…

Люда с розами поехала в гостиную, ее подруга замешкалась в прихожей, стала снимать черные сапоги на шпильке и куртку зеленого цвета. – Долго добиралась, Тамара Андреевна. Электричку задержали, – сказала Дарья матери Люды. – Хорошо, что приехала! А то Людмиле совсем плохо. Ее душевный настрой меня беспокоит… – ответила ей та. – Ну проходи, мы с тобой попозже поболтаем, – подмигнула она ей. Люда положила цветы на диван и подъехала к книжному шкафу. Открыла одну дверцу, взяла книгу. «Что…

відразу, може, й не помічаєте цього. Сірі паркани, пустирі з купами різного мотлоху чергуються з підсліпуватими хат- ками, що аж повростали в землю. Далі широкий майдан, пе- рерізаний у різних місцях, зяє темними ворітьми єврейських «заїжджих дворів». Казенні установи наводять сум своїми білими стінами та казармено-рівними лініями. Дерев'яний 1 Шлагбаум — перекладина на заставах міста, що перекриває проїзд або прохід. міст, перекинутий через вузьку річку, крекче, здригаючись …

В зеркальце на переплете лобового стекла Белкин увидел бледное, отрешенное лицо, лейтенанта и сразу вспомнил: ну конечно, этот жест! Эти цепко сплетенные пальцы, прижатые к подбородку! Она стояла внизу на темно-рыжей, в масляных пятнах траве и смотрела вслед, а бешеный вихрь, поднятый лопастями, уже катил и подбрасывал ее беретик. У Зойки этот жест означал многое: раздумье, нерешительность, иногда неодобрение. Но никогда — отчаяние. За пять лет совместной жизни Белкин ни разу не видел ее горестной.…