Проза прочее

Я мотаю головой, отгоняя назойливое видение: обалденно мягкий вафельный рожок с толстыми складками мороженого, – и пытаюсь установить прямую телепатическую связь с мозгом моего лучшего друга Эллиота. Кто-кто, а он бы влегкую вспомнил все факты и даты. Я зову его Вики, потому что мне кажется, у него в голове вся Википедия. А мои заметки исчезают из памяти так же быстро, как сообщения в Снэпчате. Я вздыхаю, стараясь сосредоточиться на вопросах. Но слова плывут перед глазами, даже собственные каракули…

Я смотрю, есть ли у них в теле кроме души какая-нибудь нечисть. Я слежу, чтобы черная сущность, которую иногда Маруся выгоняет из тела пришедшего человека, убиралась в свое измерение. А еще я лечу Марусю после работы. Это потому, что когда она лечит людей, то частично перетягивает их негатив, болезни на себя. Конечно, Маруся умеет защищаться, но когда много тяжелой работы обратный удар все равно чувствуется. Это плохо, ведь у нее кроме духа и души есть тело, которое от таких нагрузок начинает болеть.…

Лавочка – любимое место молодёжи. Повсюду разбросаны фантики от конфет и жвачек. Среди сора стремительно бежал, не разбирая дороги, муравей. Он нёсся сломя голову через окурки, бумажки, щепки. «Дома не ночевал», – прикованным взглядом Инга следила за букашкой. «Я – тоже», – девушка тяжело вздохнула и поёжилась, пытаясь хоть как– то разогнать неожиданно подступившую тоску. Она снова поправила волосы, в этот раз туго перетянув резинкой в хвост. Сумбурность мыслей прервали голоса дворников. Две женщины…

Миссия № 1 Моя первая миссия в качестве наблюдателя случилась незадолго до достижения девятнадцати лет. Место и время действия были довольно экзотичными: Хэнфорд, штат Вашингтон, США, 1943 год. Манхэттенский проект был ориентирован на ускоренное создание атомного комплекса для создания атомной бомбы. Более 50 тысяч строителей жили в рабочем поселке близ Хэнфорда. Уайт Блаффс, Ричленд и Хэнфорд – Трай-Сити, играли важную роль в обеспечении логистической инфраструктуры проекта по созданию атомного…

Дворянин «Меняем реки, страны, города… Иные двери… Новые года… А никуда нам от себя не деться, А если деться – только в никуда…» Омар Хайям Прохладным осенним днем на скамейке среди жёлтой листвы возле одного Европейского дворца одиноко сидел седоволосый мужчина. Восхищаясь красотой и величеством дворца в стиле «Барокко», он наслаждался марципановым тортиком. Длинные седые волосы, похожие на белокурый парик, фиолетовый вельветовый пиджак с жемчужной брошкой – казалось, он из…

Третий этаж. Сорок первый кабинет в тупике. Звонок сюда долетает гулким эхом, хриплыми обрывками звуков. Дергаю ручку, ни на секунду не замешкавшись, и передо мной распахивает свои объятия душный кабинет. Не знаю, на кого смотреть? Все лица в одно любопытное сливаются, поэтому киваю кудрявой тетке в очках за учительским столом и иду вдоль третьего ряда в самый конец. Но сесть не успеваю. – Ты ведь Дима? Дима Зайцев? – встает со своего места математичка и неловко улыбается. – Да. – Мне сказали…

Вступление Я проснулась от того, что не могла ни дышать, ни двигаться. Горло перехватило, позвать на помощь было невозможно. Рядом лежал муж, а в изножье кровати – наш пес, Тед. Оба спали, а я не могла пошевелиться, чтобы их разбудить. Я безумно испугалась. Говорят, что перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами, и это действительно так. Теперь я знаю это по собственному опыту. Времени у меня совсем не оставалось. И тут Тед вскочил. В мгновение ока он подбежал к тревожной кнопке на…

При чтении этой книги, думается, у читателя не останется сомнений в том, зачем нужна история. Как писал наш отечественный историк В. О. Ключевский: «…изучая предков, узнаём самих себя. Без знания истории мы должны признать себя случайностями, не знающими, как и зачем пришли в мир, как и для чего мы живем, как и к чему должны стремиться, механическими куклами». В самом деле, если с любовью, глубоко и серьёзно всматриваться в историю, как это делает Ю. О. Липовский, то придется признать, что каждый…

И все ради, как говорили, «добавочной стоимости Карла Маркса». Как глубоко, однако, проник «Капитал» в суть советской торговли… Конечно, покупателям в универмаге нужны были не покрывала в цветочек, а теплые шерстяные костюмы, платья, пальто. Но продукцию мастерской тем не менее хорошо раскупали. Чтобы отнести домой и с помощью скипидара смыть узоры, а затем уже пошить (как тогда говорили), что требуется. Без узоров. Так вот, производилась эта не слишком необходимая красота в райке, где вокруг царствующей…

Поскольку дневник, документ эпохи, откровенно предназначается для печати, то Рахиль не пренебрегла самопрезентацией. Дневник Рахили Мое имя Рахиль, или Рахель, или Ракель, или Рашель. Так меня назвал отец, назвал и уехал в Израиль. Мама говорит: «Этот недостойный человек должен был подумать о тебе, беззащитном ребенке, остающемся в антисемитской стране». Но это ее обычное вранье со всех сторон! Такое подлое вранье: в одном вранье сразу три, и не знаешь, какое из трех первым опровергнуть.…

-Это будет совсем нетрудно,– изящно повела плавниками белуха,– особенно сейчас, в эпоху информационных технологий. Интернет опутал весь мир своей паутиной, и по этой паутине с бешеной скоростью распространяются шанкры сообществ самоубийц, обещая лёгкий способ избавления от любовных мук. Молодые неокрепшие умы будут моими! -Вот и славно. Принимайтесь завтра же за работу, мои верные три кита! На вас вся надежда, лишь на вас сейчас зиждится мой покой. Строитель величественно встал во весь свой…

Хотя что-то (по-видимому, срочные типографские заказы) отвлекло Бальзака и книгу он не окончил, желание дописать «Физиологию брака» не оставляло писателя, и весной 1829 года, после выхода «Последнего шуана», он вернулся к работе над ней. В августе он уже обещал издателю Левавассёру закончить книгу к 15 ноября. В реальности к 10 ноября он закончил работу над первым томом, в который вошли 16 Размышлений, представлявшие собой более или менее основательную переработку «Физиологии» 1826 года (первоначальный…

– Ты думаешь, я спёкся!? – разорялся мужик в малиновом пиджаке, – думаешь, вышел в тираж!? Обломайся! Я опять на коне. Да, Нинон, представь себе! Я знаю лёгкий, реальный и мгновенный способ поправить свои финансовые дела. Не веришь? Ты никогда в меня не верила, никогда. А, между прочим, зря. Что? Я растоптал твою молодость и испортил жизнь детям? И этих неблагодарных скотов ты называешь детьми? Это же гнусные твари, исчадия ада, проклятие рода человеческого! Да! И сын, и дочь! Да на вас троих пробы…

Я боялась пошевельнуться, чтобы не нарушить эту гармонию звуков и тишины. Постепенно сладкая истома забрала меня в плен, и я погрузилась в дремоту. Хотя еще разумом понимаю, что еще не сплю, но уже ясно вижу золотой город, облитый ярким сияньем, отражающим бархатное небо с ясными звездами и синее море с плывущей по нему яхтой… Белые паруса. И я сама лечу над этим простором воды – все дальше и дальше, навстречу вздымающимися гребням волн, чувствуя себя почти невесомой, подхваченная ветром. …

– Лена, соседка, не спала, ходила, шумела, включала свет, приставала с разговорами… – Руся… – Виктор Сергеевич положил одну руку мне на колено и тут же ее снял. Спасибо трактору-снегоуборщику, который неторопливо выехал с боковой улицы и перегородил там путь. Виктору Сергеевичу пришлось объезжать его по встречной полосе. Я тем временем незаметно отодвинулась к двери. Да, конечно, я целовалась с ним в танцевальном зале. Два года назад. И… мой тренер мне очень нравился. Нравится ли сейчас? Не знаю.…

Бармен подошел к «спящей красавице»: – Эй! Тебе пора домой, сынок. – Слышь! Тебе говорят, сосунок! – сидящий с другой стороны мужчина толкнул своего соседа, и тот упал на скрипучий деревянный пол. Я вздрогнула и медленно обернулась. «Спящей красавицей» оказался парень, на вид немного старше меня. Только взгляд у него был, как у старика, угрюмым, обиженным… Бармен прыснул ему в лицо мутной водой из-под крана, словно это был каждодневный ритуал. – Сынок, лучше иди домой. – Ах! – махнул…

Сейчас Анечка дремала в машине, покачиваясь из стороны в сторону. Свет фонарей и фар освещал ее редкие реснички, пухлую щечку и уголок рта, утопающий в сером мехе шубки. Анечке снилось, что она – тоже маленькая часовенка, отстроенная добрыми людьми у дороги, в глухой тайге. Только одна бумажная иконка и еще треножник на три свечки, больше там внутри ничего не было. Иногда редкие снежинки прорывались внутрь через трещины купола и медленно опускались к полу, мерцая в сумраке. Так было долго – шли…

Все последние дни я не столько жил, сколько прятался от жизни, и вот теперь сижу в аэропорту, собираясь лететь в неизвестность. Мной владеет странное неприятное ощущение, будто я наблюдаю за происходящим со стороны, будто кто-то другой принял решение о моем отъезде, собрал вещи, привез в аэропорт. Как Марокко – короля… И вот тут-то я внезапно и вспомнил, как дедушка с бабушкой сидели рядом на пристани. Бабушка плакала. К пристани подплывал пароход. «Ты сам видишь, Рафаэль, что ты кругом…

На лето они не засылали Лильку в лагерь или в деревню комаров кормить. Летом она ездила в Рио. Вот так! Просто в Рио. Видали? Все обсуждают дурацкие лагеря с их «линейками» и холодными сортирами, несносных бабок с их огородами и опять же несносных младших братьев и сестер. – А ты, Лилька? – А я, девчонки, к родителям, очень соскучилась, – говорила она, слегка смутившись. – Целый год их не видела. Знаете, как плохо без родителей? Девчонки вздыхали: не-а, не знаем, отдохнуть бы от них, родимых,…

Родственник на перекрёсток означенных улиц не явился, но перехитрить коменданта города не удалось. Дядюшку повесили на балконе собственной квартиры. Прямо на Крещатике. Главной улицы Киева. Как нашли? А дворник старый кожаный диван их присмотрел. Чёрт знает, что он в нём нашёл! Но диван понравился, приглянулся… Когда уже после войны возвратились в Полтаву и вошли к своим соседям, те вздохнули: другим везёт… владельцы вещичек, сдохли или их пристрелили, а эти вот явились… В общем, бежали мы из…