Проза прочее

Аля ничего не поняла про мандавошку, но совершенно правильно сообразила, что эта водящаяся на лбу штука гораздо хуже и опаснее обыкновенной вши, живущей на голове.

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016 * * * Она на нас сыпалась, сыпалась, сыпалась: ледяная, обжигающая лица крупа. И вместе с порывистым ветром грозила нам гибелью. Вот так вчетвером и погибнем на этой холодной Канавке, а может быть, Мойке: засыпет, и все. Нет, я не шучу. Какие тут шутки,…

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016 * * * Так, как умел доставать поэт Пафнутьев, научиться невозможно. Удивительное дело: он был навязчивым, но не был противным. Может быть, я жестоко ошибаюсь и на самом деле все было совершенно иначе, но пусть на это безобидное создание не поднимались ни рука,…

*** Был в моей практике пациент с опухолью шишковидного тела, которому предстояла операция. Философ Декарт, живший в XVII веке, являлся сторонником дуализма: по его убеждению, душа и тела – две совершенно отдельные сущности, причем душу он помещал именно в шишковидное тело. Именно здесь, говорил он,…

В последнее время народ повалил. Все хотят приподнять уголками кверху свои недовольные губенки. В приемной у Максима всегда сидит парочка прошитых девочек. Не старых, что вы! Клиенткам нет и тридцати. Эти дамы могут свободно выговаривать – «гиалуроновая кислота». Это они и разносят по городу слухи о…

Сначала я думал, что действие будет происходить в 1920-е годы, но быстро понял, что не нужно забираться настолько далеко: достаточно вернуться в 1960-е – и найдешь людей, ведущих жизнь, никак не изменившуюся с середины девятнадцатого века. Между американцами и русскими идет космическая гонка, а в Англии…

Димка достал сигарету и чиркнул зажигалкой. – А ну-ка, дай, – просиял Толик. Взяв зажигалку, он присел у кабаньего хвоста. Кабан слегка подвернул голову и, скосив глазки, настороженно наблюдал. Сообразив, что его ждет, и, что коптить его явно рановато, животное вдруг молча и мощно бросилось на выход.…

Однако значительно сильней воздействуют переживания страха и отчуждения, являющиеся продолжением линии прозы Гомбровича. Это отнюдь не фрейдовская Unheimlichkeit, как того хочет Марек Залеский в рецензии на «Вездесущность порядка» (Re Publica Nowa. 1998. Июль — август), а скорее дурнота, охватившая…

«Мое имя Фердинанд. Но все зовут меня Фиат», — сказал он Финценсу. В апреле, тогда они впервые разговорились. А через четыре дня он перебрался жить к Финценсу. — Фиат? — Ага. Фиат. — Как автомобиль? — Как автомобиль. Родители вообразили, будто бы у меня есть что-то общее с машиной. А «Мерседес»…

Но порой ведь бывает и так, что даже слепая курица находит зернышко. Точно так оно- случилось и с Микко. В один прекрасный день он наткнулся на большой корунд, лежавший на отмели прямо на гальке. Великолепная Звезда Лапландии, величиной с кулак — крупнее тут не находили. Если, конечно, верить его рассказу.…

Була це смілива затія в розумінні витрати робочої сили і фінансів, тим паче, що село, надшарпане воєнними діями, само ледве клигало. Все ж таки спокійною, в тактовному тоні витриманою намовою вдалося йому переконати церковних братів, а через них і громаду в доцільності свого плану. Берег потоку густо…

Парубок спершу, мабуть-таки, чи й не прийняв її за ту польову царівну, бо стояв як укопаний, розтягши й без того довгообразе лице, широко розкривши здивовані очі… Дівчина одбігла трохи і собі стала. Озирнулась, глянула на його веселими очима, усміхнулась свіжим, молодим личком. Тут її краще розглядів…

– Ану, киш мені звідси, гайдуряки, варакути! Як ви мені вбрунькались! Після зміни й відпочити не дають. Сьогодні розжене тих брунькачів, а завтра вони знов тут, знов бренькають, регочуть під вікнами, ніби навмисне випробовуючи Іванів терпець та оту його «дикість», коли від найменшого доторку чоловік…

— А чому ж би ми не мали знати? Попові аж легше стало від тих слів і він запитав живо: — А що? — Дитина,— відповів спокійно Іван. Піп ударився руками об поли і крикнув: — Ну, такого півголовка я ще не видів! — Що ж я тому винен, що Господь мене вкоротив на розумі? — сказав Іван жалісно. …

Мов божевільний блука по всіх нетрях і борах, зворах, Руку до уст приклада і гукає та кличе, благає, Наче смерть будить зі сну, своїм словом весь ліс роздирає: — Люба, кохана моя, моя доле і світло моє ти, Прошу, благаю тебе, обізвися, скажи мені, де ти?..» Кликнув, замовк, наслуха — нараз…

— Дядьку Костю, сядьте коло нас та й спічніть, ви нездужаєте,— просив Павло. — Дай вам боже, Павлуню, все найліпше за те, що ви за мене дбаєте. Старий я, то правда, вже сім-десятку доганяю. Але з мене ще козак. Ще свою стару добре зицирую. Так ходить переді мною, як на цізорику. Може, не правда, стара?…

Сією думкою я керувався також при зовнішній і внутрішній формі мого твору, в якім я цим разом убрав мій біль у багатьох місцях у маску сміху й іронії. Зробив я це з метою, щоб голим малюванням чорної дійсності не викликувати пригноблюючого враження, бо в літературній формі повинен біль душу хвилювати,…

На другия ден привечер Патладжана и баща ми яхнаха двете кобили и потеглиха към Могиларово. Сутринта бе навалял дебел сняг и кобилите едвам прегазваха преспите по навеите. Патладжана бе зареден добре, свирукаше си и с тънки подробности рисуваше на баща ми прелестите на бъдещия му брак. Баща ми подсмърчаше…