Проза прочее

Письмо лежит на тумбочке, среди пузырьков с таблетками и упаковок с одноразовыми шприцами. Адрес врезался в память, как стихотворение. Как песнь любви. Он слишком долго ждал, слишком тянул с написанием этого письма. Многие годы он старался примириться с существующим положением вещей, не вспоминать о том, как все должно было быть. Но сейчас, когда дни его сочтены, когда силы покидают тело подобно отливной волне, он видит – старания напрасны. То, что он оставил позади, материально, как скалы, которые…

– Почему вы не раздевались? Его слова повисают в воздухе. Я плотнее закутываюсь в свое кротовое пальто. Маленькая настойчивая горничная все пыталась отобрать его у меня в прихожей. Повторяла, что в кабинете у доктора очень тепло, она сама разожгла камин. – Крысы ведь не переодеваются на ночь, не так ли? – Крысы? – Доктор Юнг резко поднимается с кресла и начинает расхаживать по комнате. – Я рад, что вы наконец-то решили заговорить, мисс Джойс, но объясните, что вы имеете в виду. – Мы жили…

1-ый работник: Хорошо. Мы все выполним. (Работники уходят. Адем еще раз проходится по залу, оглядывая все вокруг и любуясь). АДЕМ: Ну, что ж, великолепно! Я думаю, что президент Турции останется мною доволен. Я все сделал согласно его пожеланиям. И российский посол, я думаю, будет удовлетворен. Мы ведь отдадим дань российскому искусству. Сейчас самое главное, чтобы не испортились российско-турецкие отношения! И я должен этому способствовать. А иначе-мне самому не сносить головы! (смотрит на входящих…

Она стирает белоснежным порошком, белоснежными руками, Ее ладони в моей крови. Молчит только мои мысли заглушают тишину. Слезы затушили лампаду перед Ее каменным изваянием, кровь забрызгала Ее икону перед алтарем… Мои губы пересохли, если бы Она знала, как мне хочется откупорить штопором Ее вены… Ребенок доверчиво вкладывает свою жизнь в руки моего мира, сложенные в молитве, а я каждый раз [ **** фрагмент утерян *** ] У Нее никогда не было портрета, только иконы, Ребенок никогда не признает…

Отдельная песня – это блошиные рынки. Бесконечные ряды с залежами из кладовок и подвалов, антиквариатом приводят к размышлениям, что никакие Лувры, замки Луары, равно как и кулинарные туры не дадут и сотой доли понимания уклада жизни целых поколений, истории развития художественных промыслов. Воскресные блошиные рынках – это музеи под открытым небом. К сожалению, высочайшую филигранность прежних лет вытесняет современный ширпотреб. * * * …А за окнами просинь. Яркое солнце падает на стриженый…

Кое-что в истории Филипа для меня мучительно и постыдно, и это отнюдь не противоестественные, грязные и больные моменты, которые в ней тоже есть. Это ничтожность некоторых деталей, с которой я не могу примириться. Многое кажется почти несущественным и совершенно будничным. Мне было бы гораздо легче, если бы внимание Филипа привлекли не эти балетки сливового цвета, обыкновенные тапочки, которые давно уже перестали быть принадлежностью только танцовщиц. Они продаются в любом универмаге задёшево, прошитые…

«+7 999….. Даже если мы не будем вместе, у меня все равно будет от тебя ребенок» Только тонкие стекла с нежными вертикальными царапинами отделяют меня от ночи, льнущей справа и слева, как вода. Не дают смешаться, развеяться, раствориться. И я с усилием жмурюсь, словно вгоняю в себя ускользающую волю и затворяю дыры, через которые она может улетучиться, если ночь посмотрит мне прямо в глаза; я сжимаю губы, помогая сохраниться привычному порядку вещей. Все в мире связано, нет в нем ни одного…

«Миллиард оттенков счастья» Я книгу сочинила о любви, прошу не трогать грязными руками… Я книгу сочинила о любви, струны души натянутся страстями… Счастлива…Я счастлива…Я – самая счастливая на свете… Думала она сидя рядом с мужем в автомобиле, как обычно по утрам доезжая с ним до работы. Ей хотелось улыбаться, петь, и все в это утро нравилось ее взору, влекло и завораживало… Что так радовало Ее в это обычное летнее утро? Она не знала точного ответа, только ловила себя на том, что часто…

– Хорошо, я положу пятьдесят рублей и попробую – она шустро всунула в пасть аппарата купюру. – Можно начинать и с десяти рублей, всё– таки в первый раз играете – девушка посмотрела на Свету – удачи в игре! Выбрав игру и линии, она начала играть. Сначала сумма убывала, а затем стала увеличиваться в процессе игры. И вот в графе «сумма», появилось сто рублей. Это была такая удача! Светка просто вся взмокла от напряженной игры, от азарта, пульс частил как ненормальный. Это было непередаваемое ощущение!…

Ей хотелось есть. Утренняя булочка, оставленная спешившим прохожим, только раззадорила аппетит. Сейчас она мечтала о вкусном обеде и ароматном кофе или горячем шоколаде в уютном кафе, представляя себя в новой чистой одежде и блестящих туфельках. А пока от голода и холода ознобом сводило всё её тело. Никто на девушку не обращал внимания. Лишь некоторые особы, с ярким макияжем, пренебрежительно фыркая, обходили её, что-то бурчали себе под нос, машинально осматривали свою одежду и брезгливо отряхивали…

Мне всего лишь хотелось, да и до сих пор хочется понять – отчего я почувствовал себя настолько задетым, что даже и теперь не могу притворяться, будто это оставляет меня равнодушным. Мои нынешние ощущения можно в чём-то сравнить с болью от застарелого обломка занозы, оставшегося медленно гнить глубоко под кожей. Вроде бы внешне всё в полном порядке – щепку вынули, ранка давно зажила и отсохла небольшой твёрдой корочкой. Но стоит сделать неловкое движение, как где-то внутри возникает тупая боль, причём…

После всех злоключений, выпавших на её долю, для Ирины Соломатиной просто не было иного выхода, как стать романисткой. Сейчас она корпела над очередным романом, который отвезёт после католического Рождества в Москву своим издателям. Но написание романов – это скорее баловство, хобби. Основной доход поступает от киносценариев, которые пишутся под настроение, ведь полновесные рассказы и романы легко переделать при желании в сценарии для экранизаций. Недавно приезжали за новыми творениями аж из Санкт-Петербурга,…

Мы даже не замечаем, как много сил тратим на обиду, прежде чем приходит понимание простой истины: Все, что ни делается, – все к лучшему. Когда тебе больно и обидно, поверить в этот постулат невозможно, но проходит время, и понимаешь: к лучшему все сложилось, не для тебя был этот человек. И хотя между вами есть определенное притяжение, судьба не допускает такого союза потому, что мы приходим в жизнь для реализации собственного «Я», а не для того, чтобы удовлетворить чей-то эгоизм. Ей было лет девятнадцать,…

Клавдия в хуторе жила с бабкой и мужем. Бабка была местной, с ближайших хуторов. По-уличному из-за картавости её прозывали Чертопушкой: бабка с детства вместо слова «черепушка» произносила «чертопушка». Муж Николай был родом с Украины. Он крепко и непритворно любил Клавдию и называл её «моя донюшка». Черноволосый, чернобровый, умевший всё делать с улыбкою – и танцевать, и разговаривать, и исполнять дела по хозяйству, умевший к тому же приятно петь по заказу на диковинном и певучем украинском языке…

А вообще-то сегодня разговор не обо мне, а о тех, кому я служил. Итак, начнём… Моим первым хозяином стал Григорий Афанасьев. Это он заказал мастерам вырезать меня из моего родителя. Он же придумал мне и форму, и размер. Григорий ежедневно приезжал в мастерскую-«инквизиторскую», лично убедиться, что дело движется, и можно без сомнения отдать обещанные деньги за добросовестный труд. Делал он замечания и менял детали. В общем, ему на радость, работа спорилась. Когда процесс был завершён, меня занесли…

Клэр, о Клэр, что ты делаешь? Зачем ты делаешь это? Не делай этого, Клэр. Пожалуйста, прекрати. Тебе не стоит делать это Клэр. Зачем ты решила сделать это? Клэр снова делает это. Почему она делает это? Она не знает. Она не знает почему делает это. Из интервью: – Что постоянно делает Клэр? – Она занимается селфхармом. Из интервью: – Синтия и Клэр – ненормальные? – У них обычная жизнь. У Клэр есть тайна. Тайны – это весело. Ты умеешь хранить тайны? Клэр хранит тайну. Тайна Клэр…