Проза

Я имел обыкновение ежедневно навещать Рено в его домике, в Нейи. Он радовался мне. Я служил как бы клапаном для всего, что переполняло его измученное сердце. Не однажды доставалось и мне — какими только словами не обзывал он меня! После этого ему становилось легче. На этот раз я шел к нему с печальной новостью. Всю дорогу я колебался, сообщать ее или нет. В моей нерешительности было много малодушия — ведь так или иначе нужно было обо всем ему рассказать. Переступив порог его дома, я собрался с…

«На указанном режиме, — напишет он, — произвести облет Луны и, выбрав соответствующую площадку, произвести прилунение...» Десятки героических поэм, повестей, трагедий заключены в этой разлинованной «Книге судеб». Надо только извлечь их оттуда, понять. Инженер К. это умеет. Пятьдесят минут в нашем распоряжении. Вы только не перебивайте инженера К. Вы слушайте. Вот первая из его новелл. Рассказ о старом пилоте Он появился у нас в ангаре в середине дня. Вначале мы услышали пофыркиванье его…

— А то в городе нет работы, — говорил он. — Ну как же — без Никитиной тут вся нефть и остановится. Они спорили, пока не подошли к людям, копившимся у освещенного коттеджа, где размещалась радиостанция, и обсуждавшим новости вахтового поселка. Принимая и отправляя вертолеты с людьми, доставляя людей на рабочие места в тайгу, давая кров и, насколько возможно, уют, поселок слал энергичные радиограммы в город. Лишь сегодня поселок требовал горюче-смазочные материалы и тканые дорожки, звал художников-оформнтелей…

Темно как в аду. Будто барахтаешься в цистерне с нефтью. Какие-то вспышки. Едва заметные фигуры. Слышишь только стук сердца и бульканье воды. Внутри - едва живой. Всё плывёт как от удара поленом. Просто медленно падаешь вниз и ждёшь, что будет дальше. Снизу на меня смотрит человек. Что-то кричит мне, он в бешенстве. Я плыву к нему. Вода вокруг начинает трескаться, словно зыбкий осенний лёд. Только не по сторонам, а вглубь. Трещины появляются каждый раз, когда оно скоро рухнет. Человек внизу…

У атомных пилотов явно сдают нервы. Недаром участились аварии и случаи помешательства. С большой реалистической силой написан эпизод, в котором офицеры за стаканом рома подводят печальные итоги: сначала разбился Франк, потом Шредер не вернулся на базу, за ним Майковский упал в море. Ханке и Ленцер сгорели прямо на старте. Еще трое угодили в дом умалишенных. Кто-то вспоминает, как извлекали из самолета обезумевшего Портера: санитары выволакивали его за волосы и заталкивали ногами в карету. От одного…

………………………………. Простите, что такая маленькая глава. Просто хотела спросить у вас… Мне продолжать? ========== Глава 2. “Желанный гость” ========== Открыв глаза, перед собой я увидела какую-то женщину, которая сидела рядом с кроватью, на которой я лежала. Стоп! как я сюда попала? ах да, меня сюда какой-то мальчик принес. Мы еще с ним на улице познакомились, хотя нет - не познакомились. Когда она увидела, что я открыла глаза, то сразу заулыбалась. - Простите, вы бы не могли сказать, где я? –…

“Вы не поверите мне, но я все еще жду того чувства, тот толчок, который вылечит меня… Я буду ждать столько, сколько понадобится…. *** Стучусь в дверь к Хеймитчу, в надежде, что он выпил не так много и сейчас в состоянии открыть мне дверь. Но вместо него дверь открывает прекраснейшее создание в небесно-голубом платье. Сердце стало биться чаще, я вовсе потерял способность мыслить и начисто забыл зачем я здесь. Девушка, кажется, заметила мое состояние и из-за этого начала улыбаться. - Ты что-то…

Черт. Только этого и не хватало. Дин покосился на Сэма, занявшего место на пассажирском сидении. Ну почему из всех гребаных городков «одноэтажной Америки» им достался городок с этими гребаными тварями? Сэм еще не оправился после… после Мэдисон. И почему его брату так дьявольски не везет с женщинами? То они умирают, то оказываются монстрами и… и умирают. Хотя чему тут удивляться — при желании Дин и сам мог бы написать целый трактат на тему «Что такое не везет и как с этим бороться». И с его…

— Сэм, ты еще не ложился? — доносится сзади тихий голос Джесс. Я поворачиваюсь на стуле, вижу ее, стоящую в дверном проеме, и у меня перехватывает дыхание. Какая же она красивая, даже сейчас, со спутанными волосами, чуть припухшим со сна лицом и в просторной ночной рубашке, похожей на колокол, скрадывающей ее изящную фигуру. Когда я увидел ее впервые, то подумал, что мне мерещится — потому что не бывает на свете такого совершенства. Целый месяц пялился на нее, как дурак, при каждом удобном случае,…

— И я очень хотел бы поспорить с ним об этом. Очень хотел бы! Но уже не могу! Не могу! — рявкнул Мидир. Джаред не думал пугаться, и Мидир мгновенно остыл сам. — Хорошо. Слушай меня внимательно. Сейчас здесь появятся те, кто хочет твоей смерти. Посмотри на них — может быть, ты узнаешь кого-то, кто приходил в дом твоего отца. — Но… они узнают меня! — Не узнают. Мало того, вскорости ты не узнаешь ни меня, ни себя. Я буду держать тебя за руку. Ничего не бойся. Будет лишь немного неприятно.…

Человек и общество. Сколько различных поворотов этой вечно живой, интереснейшей темы знает уже и классическая и современная литература разных стран. И можно только приветствовать молодого болгарского прозаика, который с самого начала своего творчества обратился именно к этой теме. Общество у него отнюдь не противостоит человеку, не враждебно ему. Просто сам герой еще не нашел своего места в обществе, по сути дела не познал еще самого себя. Он борется не с жизнью, не с обществом, а с самим собой.…

========== Сладких снов ========== Кап-кап, с мокрых лап Бай-бай, засыпай. А как поди у нас дома все. А и как поди у нас тепло-теплешенько, ни сквознячка, ни сырости. А на улице то на нашей гроза-грозешенька, молнии - змейки по небу. Но ты не бойся, миленький, тут одеялко пухово, и свечка горит-теплится. Дождик по крыше шуршит-гремит, травку поливает, листочки умывает. Завтра как новое все. Будет ведрышко. Будет солнышко, словно яблочко. Инда ставеньки закрыть? Нет, ну поволокою окошко затянем.…

Кованое железо просовывали в литые заушины, затягивали, клепали. И пока возились со всем этим, кряхтя и переговариваясь, новичок узнал, что вешают его на место старого колокола, который треснул от чрезмерного усердия подвыпившего звонаря во время утреннего пасхального трезвона. Потом люди ушли и новичок впервые спокойно огляделся. Прежде всего ему захотелось зажмуриться — такой синью и далью пахнуло со всех сторон, таким светлым голубым сквознячком потянуло из-за дальнего белого облака. Колокольня,…

Не то чтобы он не пробовал. И не то чтобы у него дело не шло — э-э, да захоти он только!.. Вы ж его сами видели. Парень молодой, крепкий, ладный. Бычка-трехлетку запросто одолеет. Я человек темный. Сами видите. Начальную школу еще осилил, но даже коли можно было бы дальше учиться, все равно б не захотел. Читать умею, писать, цифры складываю — будь здоров, с меня и довольно. Может, я его не понимаю. А вы найдите мне такого отца, чтоб понимал своих сыновей, — да вам медаль выдадут! У меня о жизни…

Поразмышляв, Мусич ведёт меня на кухню, где у нас также два маршрута: к холодильнику, поинтересоваться насчёт мясного или к буфету, где хранится сухое кошачье питание. Минуя то и другое, он подходит к подоконнику, встаёт на задние лапы и тянется к блюдцу, на котором лежит большая чёрная редька. Странное желание! Что может быть горше чёрной редьки? — Мусич! — говорю я коту. — Я понимаю, что ты болен и нос у тебя не работает. Но коты редьку не едят! Согласен? Ты видел когда-нибудь, чтобы кто-нибудь…

— И?.. — спросила я, наблюдая за последней коробкой, мелькнувшей в дверном проеме. Девушка пожала плечами: — Какое-то поколение сказочников. Почему в девяностые все писали про волшебников? — Невыносимая легкость бытия, — вяло процитировала я. — Понимаю, вы прятались в виртуальной реальности, — усмехнулась Алиса. — Можно сказать, уходили от проблем. — Прятались? Ничего подобного! И никуда мы не уходили! Мы там жили, потому что девяностые невозможно назвать реальностью — это была сплошная…

Она последняя покинула квартиру, вместе с отчимом. Который вытащил её на улицу, и оставил возле мусорного контейнера, который выгружают каждую пятницу. Оставил там умирать. За восемь лет, она ни раз не была на улице. Её невозможно было вытащить даже в подъезд. До ужаса боязлива она была, от одной только открытой двери, её бросало в ужас, она чувствовала опасность неизведанного. Некоторым людям действительно нужно бояться того что есть карма, что за каждое подобное действие, судьба поимеет их. Но…

— Давайте не будем, пожалуйста, — скороговоркой выпалила Марина. — Так куда? Марина пожала плечами. — В гостиницу… — Москва. Август. Гостиница. — Неряха рассмеялся и покачал головой. — Вы, случайно, не с луны свалились? — Нет, — ответила Марина, — я из Калининграда. — А вообще-то вы бывали в Москве? — спросил Неряха, когда они вышли из метро. — Да. Один раз. На экскурсии. — Тоже дело. — Неряха что-то прикинул про себя и улыбнулся. — Столько времени вместе, а не представились. Тоша.…

Тут он включил стартер, да еще прибавил как следует газу, чтобы не слышать ее, а затем помахал с доброжелательной улыбкой, круто развернул машину и с замиранием сердца опустился с насыпи в мягкую, беззвучную, неподвижную зыбь колеи. С холма на холм он отмахал за полчаса семнадцать километров. Уж не раз перебегали дорогу джейраны и уносились танцующим своим галопчиком в солончаки. Видел он уже и пыльную лису-караганку, тощую, на хрупких лапках, но с хвостом несуразно богатым и пышным, как случайное…

Едва увидев это чудо, я была покорена, и не понимала, почему бабушка Эбел каждый день плачет. Я очень скучала по матери, но всё моё время занимала сестрёнка, прекрасней которой не было никого на свете. С каждым днём её кожа становилась всё светлее, пока не стала бледно-розовой, практически белой. Тогда-то бабушка мне всё и рассказала. У нас в Танзании существует древнее и очень дикое поверье, что альбиносы, точнее части их тела, органы, кожа и волосы приносят удачу и здоровье. Всё это пошло от…