Проза

Рощин уверенно держал штурвал. На мгновение его ослепили отблески сияния прожекторов на приборах управления. Затем сразу стало темно. Все было в порядке. Рощину казалось, что он чувствует, как пропеллер с неослабевающей силой тянет вперед вибрирующий корпус истребителя. Вверх, вверх! Где-то позади и по бокам разворачивались в боевом строю остальные самолеты его эскадрильи. Каким-то шестым чувством Рощин чувствовал их присутствие. Это бодрило, наполняло радостной энергией каждую мышцу его тела.…

— А вы, тегенька, может, рапану у нас купите? — Он полез в карман и вытащил две витые шишковатые ракушки величиной с небольшую луковицу. Снаружи их покрывал ячеистый известковый налет, но зато внутренняя сторона сияла теплой оранжевой глазурью. — Мы недорого,- смущенно проговорил он, — по гривеннику за штуку. Такая уж им цена. — Сами достаете? — спросила Нина, с интересом рассматривая ракушку. Парнишка с острогой подтянул мокрые до колен штаны. — А то кто же? — не без вызова ответил он. Игорь…

— Еще поскрипим шарнирами, — добродушно посмеивался Румянцев. Он добросовестно глотал лекарства, которые ему прописал врач, бросил курить и по вечерам совершал пешие прогулки. Вот и сейчас, разглядывая прохожих на улице, Румянцев старался не думать о своей болезни. Но сердце хлюпало, как старый насос с разработанным клапаном, и от этого некуда было деться. Генерал любил эти тихие теплые дожди. Под их шорох хорошо думалось. Может быть, поэтому он забрел сегодня дальше обычного. Румянцев почувствовал,…

Но восхищение природой не могло уменьшить тревоги перед знакомством с людьми, с которыми ей предстояло провести не один год. К тому же Фанни почти не знала русского языка. Впрочем, как объяснили знакомые еще на родине, ей этого и не требовалось: в дворянских семьях России по-французски говорили все. Но то в столице. А вдруг в провинции ситуация несколько иная? Если сложно найти хорошую гувернантку, то и для гувернантки найти хорошее место непросто. Не зря ли она отказалась от выгодного предложения…

— Послушай, белобрысый, — сказал я, — ты будешь сейчас Людовиком Тринадцатым, а я мушкетером, который вернулся с войны. Белобрысый покорно уселся в кресло и сложил руки на толстом животе. Я торжественно вошел и, обметя пол пером шляпы, произнес: — Ваше величество, приказание ваше, выполнено: противник уничтожен. Я загнал четырех лошадей, чтобы первым принести вам весть о победе! — Молодец, товарищ д'Артаньян. Вы отдохните, а я покуда лошадь почищу, — со свойственным ему доброжелательством ответил…

ОТ ИЗДАТЕЛЯ Книга Мариам Юзефовской произвела на меня сильное впечатление. Ее мысли и чувства совпали с тем, над чем я думаю каждый день. Это, как принято выражаться в еврейской прессе, – размышления о национальной идентификации. А говоря более образно – поиск своей «экологической ниши» на планете Земля. В предуведомлении к этой книге профессор славистики Кристина Парнелль замечает: «Почвой психологических конфликтов в произведениях Юзефовской стало вопиющее противоречие между официозным…

Разве в неумолчном шуме бурной реки по имени время ты не различаешь голос своего рода? Мой дед Аврам Голь по натуре был эпикурейцем. «Что украшает жизнь простого человека?» — бывало, вопрошал он. И, не дожидаясь ответа, изрекал: «Шутка и выпивка». Родись в древней Греции — горя б не знал. Ходил бы в полотняном хитоне, на каждом плече по фибуле, украшенной драгоценными камнями, на ногах — кожаные сандалии, расшитые жемчугом. И, восседая среди прочих учеников Эпикура в «Саду», рассуждал бы о прелестях…

Старая экономка и я, не считая доктора и мисс Евфимии, были единственными обитателями ветхого особняка. Мы занимали малую часть первого этажа в одном из громадных крыльев здания. Ни единый посетитель не нарушал нашего одиночества, помимо джентльмена, чьи визиты всегда приходились на периоды отсутствия доктора. Он надолго уединялся с мисс Евфимией, и я подозревал, что здесь имело место давнее увлечение; доктор не высказывал по этому поводу никаких возражений. Мисс Евфимия, дама сорока пяти лет,…

Но осталось чувство непонятной тревоги, словно ему откуда-то поступил сигнал. Он побрел дальше — туда, где между высокими кипарисами была видна калитка. Но понял, что, прежде всего, надо избавиться от наблюдения. И тогда он запретил себе смотреть на розы. И опустил глаза, чтобы оставаться невидимым, заковылял вперед, волоча по земле своей деревяшкой. Поскольку откуда-то со стороны церквушки все ближе и ближе дребезжал велосипедный звонок, выбрасывая мелкими очередями снопы трелей, пронизывая…

«И все же…паразит…почему?!!». Несколько листьев ударились в стекло, Алексей Викторович повернулся к окну, ветер раскачивает деревья, тонкие верхушки гнутся в дугу. Стройные березы напомнили Любашу, красивую девушку, на которой обещал жениться. Уже в дом был вхож, отец и мать благословили, дело шло к свадьбе, но в последний момент женился на Катерине. Эта Катя, честно говоря, не так хороша, слишком полновата и коренаста, зато отец у нее - главный инженер. Через такой союз открывались перед Алексеем…

Капот нашей маршрутки, на панели которой лежала картонка с надписью «ЛЬВIВ», была раскалена словно противень на старой плите. К нему невозможно было прикоснуться. Я поглощал всю эту новую реальность, сгустившуюся на жаре словно кисель. Мы как-то всунули свои рюкзаки в багажную сетку и уселись сами. В разогретом, еще пустом интерьере танцевали пылинки. Пахло пластиком сидений, смазкой и бензином. Запах был приятный. Предплечья водителя полностью были покрыты зелеными татуировками. Там была какая-то…

Однако трагическая судьба Петра Нестерова надолго поставила печать смерти на воздушный таран. В течение многих лет авиаторы были убеждены в том, что таран неизбежно ведет к гибели пилота и его машины. Только в годы Великой Отечественной войны это неверное убеждение было начисто опровергнуто нашими советскими летчиками. Их отвага, решительность и большое искусство дали возможность сделать таранный удар довольно распространенным приемом в практике воздушных боев на всех фронтах. И если в одних случаях…

2. К возвращению Степана Михайловича поставили новый дом. Стены из толстых бревен, запах живого дерева, янтарные смоляные сосульки, сухой мох. За зелеными огородами красиво торчали ветки белой и красной смородины, черной еще больше. На грядках — толстые огурцы, веселый горох цветочками, уверенные бобы и редька там, морковка, укроп как зонтики. Ну, а дальше яблони и рябины. Дарья Дмитриевна, совсем тяжелая, любила смотреть в окно на все это изобилие. А в августе 1699 года (для уверенности…

Вот, пожалуй, и всё, на чём строилось моё представление о грызунах вообще и о крысах в частности. Впрочем, нет. Были и другие воспоминания. Мама рассказывала, что в нашей коммуналке в туалете после войны поселилась чрезвычайно умная крыса, которая сама себе открывала воду из крана. И я была очень рада тому, что после войны прошла целая вечность — двадцать пять лет, крысы давно покинули наш дом, и вряд ли когда в него вернутся… Ещё помню такой случай. Как-то раз летом на даче, когда я гуляла по…

Если что не так — малыша заберут на усыновление, а родителям в лучшем случае навесят алименты в пользу государства, а не повезёт — так и на принудительное перевоспитание в лагерь маргиналов отправят. Если же всё обойдётся и чадо благополучно вырастет в семье, то в двадцать пять, в день совершеннолетия — разбейся в лепёшку, а предоставь ему а) ключи от собственной квартиры, б) выкупленное место на кладбище. И то, и другое — удовольствие не из дешёвых. А не обеспечишь — те же ювеналы выставят тебя…

Сойдя с трамвая, Морковкина подходила к цветочному ларьку, долго выбирала самую белую и самую пушистую гвоздику, а затем неторопливо направлялась к дому Волкова, который находился всего в трёх кварталах от остановки. Каждый раз девушка старалась пройти другим маршрутом. У неё всегда был с собой баллончик с краской, и Морковкина на каждом доме рисовала стрелку по направлению своего движения. И все здания в округе были помечены этими фирменными значками Купидона, и все они вели к одному и тому же месту…

В самом деле, Ян — животина не слишком чувствительная. Это прирождённый кошачий бандит, способный наглостью и напором, зубами и грубой силой подмять под себя любую кошачью стаю. Когда-то Лёша его нашёл на помойке, где Ян был признанным кошачьим бароном. Четыре или пять окрестных кварталов безоговорочно признавали его право силы. Попробовали бы они его не признать! Даже крупные собаки ходили у Яна по струнке. В обиду он себя никому не давал. И всё самое вкусное, оказывавшееся на помойке — было его…

А студент Невзглядов решил написать об этой истории очерк, но для начала пообтереться среди местных, наделать снимков с натуры и собрать побольше материала. У него за последний месяц накопилось несколько злободневных заметок о замороженных стройках. Хорошие знакомые с приличными связями обещали, что когда Невзглядов будет готов представить цикл статей, его непременно возьмут в штат одной из престижных городских газет. Студент очень надеялся, что с этого цикла начнётся его журналистская карьера. …

Теперь у неё оставалась эта четвёрка друзей и недругов. А у меня не было никого. Я тихо ревновала, но в её отношения с одноклассниками не встревала. Я понимала, что стала ей безразлична, и это меня ранило. Мы даже здороваться перестали и делали вид, что друг друга не замечаем. В библиотеке мы сидели по разным углам и тоже нас будто бы ничто не связывало. Библиотекарь забеспокоилась, ведь в прежние времена мы были не разлей вода. На всю школу мы в те годы являлись единственными книгочеями, кроме нас…

Достал из коробки с альбомами икону Божией Матери. Светке она никогда не нравилась, говорила, что боится её, вот и убрали. Теперь бояться некому. Повесил над телевизором, свечку зажёг, помолился, как умел. Всё надеялся, что если не чудо, то хоть ощущение какое от Рождества появится. Не появилось. Вместо чуда — потекла батарея. В праздники прыгать по квартире с тазиком самое то. Водопроводчиков раньше понедельника не вызовешь. Попробовал заделать пробоину стеклотканью с эпоксидкой, но потекло в…