Проза

Теперь яма, выкопанная на заднем дворе, ждет памятного саженца. Лео видно ее из окна. — Сегодня будет прекрасный день. — Мама перегибается через спинку кровати, чтобы отодвинуть занавеску. Лео кладет голову на мамино плечо. — А я бы так и не вылезала из-под одеяла. Мама сочувственно улыбается, ласково похлопывает дочь по коленке. — Я тоже, солнышко. ? Для поминок мама заказала кейтеринг, дом сияет чистотой, поэтому Лео запрыгивает на велик и едет к отцу присмотреть за сестренкой, пока…

— Если ты любишь свою жену и своё дитя, не мешай мне избавить их от страданий. Пусть следуют за Мной. Оба. — Я бы никогда не осмелился противиться Тебе, но обстоятельства и пережитый опыт позволяют предложить Тебе мену. Раньше, когда жизнь моя была ещё далека от семейной, я много раз был в Твоей власти, но каждый раз мой ангел-хранитель вырывал меня из Твоих рук. Не знаю, за какие заслуги, но на этот раз я прошу его вмешаться и спасти мою жену и ребёнка. — Не льсти себе. Не было у тебя никого…

Они ползли… Над ними пылало, грохотало Небо… Не смея поднять головы… По бесконечным дорогам, Длиной в Млечный путь… Вдыхая сырость… Глотая грязь… Пресмыкаясь, как змеи… Они ползли, Они хотели… Жить… 2001 Вспыхнула ночь… И глаза не привыкшие к свету, Ослепли… Испепеляющим Рассветом… . . За пять тысяч лет — столько поднялось царств… Где они? Римские письмена и египетские…

— Вот чем ты меня всегда вдохновлял — абсолютным оптимизмом. Помню, что ты даже после её смерти старался не впадать в уныние. — «Лучше и не вспоминать, одно хорошо, что после смерти мы увидимся, — он с минуту смотрел вдаль. — Я хочу, чтобы ты кое-что сделал». — Всё что угодно. — В городе осталось моя сестра, я хотел бы с ней проститься и поэтому поезжай к ней, скажи, что совсем заболел и очень жду её. — Но если ты… — Не волнуйся, я себя знаю. Ещё пару дней должен протянуть. Солнце…

Итак. Полтина дела была сделана. Мчалась тройка на болото. Мать, сынок и дед извозчик. Только что проснувшийся сын, был одет по красоте. Так! как Арина Семёновна хотела. Дёшево, до гроша жадно. К свадьбе Сплетняковы были готовы! Выкуп, кражу и завывание Арина Семёновна решила пропустить, ибо надвигалась по её душу грозы. Дрожь пробегала по её сухому телу. Мысли, которых никогда не было — появились и имели обыкновение сплетаться в комок в её узком горле. — Быстрее начнём, быстрее закончим — как…

Всё же интересно, куда меня везут? В машине раздаются спокойные мелодии. Всё это так подозрительно. Надеюсь, они не надумали меня снова к ветеринару сводить. Если же надумали, то я им устрою такое шоу, что век не забудут. А то взяли привычку водить туда, где больно делают. Я после последнего раза три дня есть не мог, и бегать тоже. — Мяу! — более требовательно выдаю я. И, похоже, мама начинает сдаваться. Она тяжело вздохнула, обернулась назад и глянула в переноску. А там я большущими глазами…

Люблю хорошую музыку и красивые вещи. Люблю путешествовать, быструю езду, кошек, шоколад, вино на закате, когда солнце неожиданно прячется за горы. А утром выныривает из моря… Я и теперь всё это люблю, но — не прикасаясь, только памятью. Здесь любят так. 2 Здесь все по-другому. Можно, например, мысли читать, чьи хочешь, или там судьбу видеть далеко вперед, только вмешиваться в жизненный процесс нельзя. Всё должно идти своим чередом. Ещё — очень напрягает ваша тоска по нам, ушедшим. По…

Она снова прикрыла глаза и в голове закрутилось колесо воспоминаний. Фразы, встречи, прикосновения — все это крутилось на повторе. «ПРИКОСНОВЕНИЯ» — повторила сама себе и на ее губах появилась нежная улыбка. — Добрый день. Я к вам по поводу вакансии переводчика. — Добрый. Вы как раз вовремя. Какой у вас опыт работы с иностранными языками? — Я легко разговариваю на английском и французском, также могу читать и переводить на испанский, но в общении затрудняюсь. Сейчас заканчиваю изучать…

— Вы — Оля? — спросила я. Это прозвучало, как мольба. Если бы я добавила: «Умоляю, не говорите, что вы — не Оля», это было бы очень честно, потому что мои интонации говорили именно это. — Ой, да-а! А вы Саша? — проговорила она, выдохнув с облегчением. Оказалось, что летим мы в разных отделениях. Нам ничего не оставалось, как договориться о встрече в аэропорту Ниигаты. Самолет оторвался от земли. Я смотрела в иллюминатор и видела уменьшающуюся под нами землю. Дома, леса, деревья в желтеющей…

С кем мы поговорили — Юлиан Баландин , преподаватель НИУ ВШЭ, политический аналитик — Анна Виленская , музыковед, лектор, автор YouTube-канала «Открытый музыкальный лекторий» — Виталий Козак , диджей и основатель вечеринок «Love Boat» — Александра Колесник , приглашенный исследователь Сорбонны, постдок Университета Билефельда, работала в НИУ ВШЭ с 2012 по 2023 год, была старшим научным сотрудником Института гуманитарных историко-теоретических исследований им. А. В. Полетаева, доцентом…

Над полем краснел закат, ясное голубое небо темнело, пока Цусимский болтал о пустяках, Коле казалось, что тот кружит вокруг него, словно акула, выискивающая, где укусить. Вдруг Цусимский обратил внимание на Колины руки, с притворно ласковым видом он спросил: «А почему костяшки пальцев такие красные?» Костяшки были, как костяшки. Цусимский, как будто, что-то для себя понял, и с насмешкой вразвалку ушёл в сторону ржавших над чем-то «дружков». Коле показалось, что он им что-то сказал о нём: «дружки»…

— Омшаник для пчёл. — Вспомнила Оля слова гида и шепотом добавила. — И скит. Там по небу синей лентой легла небесная река, как у Нестерова в «Видении отроку Варфоломею». Мальчик в лесу заблудился и попал к умному монаху, который научил его читать. Это картина в Третьяковской галерее. — А мальчик — это я! — Егору шесть лет, он встаёт на кровати, чтобы быть выше сестры. — Может ты и журавль? Дети заспорили. — «У него была одна мысль — бежать и бежать!» — Папа примирительно начал читать книгу.…

На той операции с нами был прапорщик, фамилию не помню, но помню, что при выходе из батареи он был похож на Рембо, так грозно он выглядел в своем снаряжении. После перехода реки Панджшер по висячему мосту, мы стали подыматься на горные склоны. Выше нас подымались царандой, поэтому высоко в гору мы не лезли, шли по склону. На подъёме, обычно мы никогда не останавливались на отдых на таком коротком расстоянии пути. Но, на этот раз остановки были частыми. Так как товарищ Рембо, не мог идти. Он уже…

Лина всегда думала больше, чем надо было бы, она замечала и чувствовала намного больше, чем её соседи. В её душе сокрыты те ужас и одиночество, испытав которые, больше не хотелось жить. В её душе с раннего детства было то, что не по силам понять человеку, но она никогда не была и не будет особенной. Она будет странной, будет изгоем, но точно не настоящим человеком. Лина будет лишь мимолётным чувством ужаса у человека, заметившего её. Она будет грустной тётей для детей и унылой девушкой для взрослых.…

На работу, последнюю с которой меня ещё не выгнали, сегодня идти было не нужно. Я работал два через два, день был выходной, и я пошёл в магазин, пообещав Маше, что ограничусь пивом. Мамаш с детьми на площадке не было. Разъехались должно быть по дачам да курортам. Ноги несли меня мимо, но я почему-то заупрямился и, борясь с вновь подступившей дурнотой, всё-таки свернул. На том месте, где ранним утром паслась моя белоснежная галлюцинация, у самой кромки серого песка, лежало несколько крупных круглых…

ПЕРВЫЕ ШАГИ В декабре 1946 года был поднят флаг первого всесоюзного чемпионата по хоккею с шайбой. В борьбу за обладание почетным званием чемпиона страны по этому, еще мало известному в то время у нас виду спорта вступили двенадцать команд Москвы, Ленинграда, Свердловска, Риги. Вместе со столичными динамовцами и спартаковцами на старт первого чемпионата вышла и команда Центрального Дома Красной Армии (ЦДКА). Армейские спортсмены давно проявляли большой интерес к этой острой и захватывающей…

-- Прошу, прошу, прошу! Стулья шумно задвигались. Митрофаныч никак не хотел расстаться с эйфелевой башней, поставил ее перед собой, как будто все время нюхал ее своим длинным носом, и смеялся. Обстоятельство это подало и о. Льву мысль поставить возле себя свинью в шляпе, что он сделал молчаливо и солидно. О. Аркадий подумал... и поставил перед собою графин с петушком на дне. А негр перешел во владение какого-то рыжего и очень робкого дьякона, впрочем решительно и упорно защищавшего негра от притязаний…

Старик ничего не сказал о рисунке, поднял голову и спросил: — Что за motyn' [2] у тебя на губе, крошка! Девочка тронула языком болячку. — Моя бабушка называет это а cu an bwbach — поцелуем домового,— сказала она.—А теперь — можно? —я тебя тоже кое о чем спрошу. Почему ты дрожишь возле огня и на лице твоем — морщинки, словно отпечатки листьев? Старик поднял голову и взглянул на девочку, дрожь его не унималась. Одно стекло его очков треснуло посередине. 2 …

И уж подумал не без почтительности: "Капитальный!" Но он совсем был поражен, когда кончилось служение, и торговцы почтительно расступились перед громоздким человеком, очищая ему дорогу к кресту. Они сгибались перед ним и улыбались ему заискивающе. Когда же он медлительно приложился ко кресту, как бы выронил из не сгибающихся пальцев на тарелку с громким стуком серебряный рубль и вялой походкой отошел, дьякон видел, как солидный и важный Карандасов с торопливой почтительностью и с низким поклоном…

— Если ты докажешь мне, что Кубань — не пустопорожнее информполе, мы откроем под тебя корпункт, — расплывчато пообещал главред. С тех пор прошел месяц. А я никому ничего еще не доказала. — Ты в юности хотел сделать карьеру? — спросила я Серегу. — В Питере? — задумался Серега, потягивая тихорецкое. — Питер как женщина с прошлым — все лучшее у него уже позади. Удивительно, как там продолжают рождаться люди. Я вздохнула о своем. — Ничего не происходит в крае. Как тут что-то доказывать? — хлюпнула…