Проза

Что за охота без гончей? Да, я знаю, есть любители « тропить » зайца. Найдут свежий его след на снегу: две лапки рядом, две лапки одна за другой, и идут по следу, как по тропке, пока не найдут лежачего и не застрелят его. Ведь он бегает только ночью, а весь день лежит. Но так охотятся — извините за выражение — шкурятники. У них много терпения, но вдохновения и поэзии ни на грош… Вот мы с Араповым и мечтали все о выжлеце. И как с кем встретимся или кто в Даниловское наедет, непременно клянчим: «Может,…

— Мадам Сур, я сейчас имел честь и счастье просить у господина директора руку и сердце вашей прекрасной… Мамаша Сур мгновенно вскипела: — Как он осмелился, этот нищий конюх? Выброси сию же минуту этого негодяя из труппы и из цирка, чтобы им и не пахло больше! Но старый Сур одним коротким поднятием ладони заставил ее успокоиться: — Штиль! Мадам Сур сразу поняла, что директор намерен немного позабавиться, и замолчала. Старый Сур, не торопясь, достал с пола свою черную сигару и старательно…

— А мой бедный муж? Этот святой человек? Он, этот честный человек! Пожалуйста, удержи меня, чтобы я не отравилась чернилами! VII Всё кончилось благополучно: Арман женился на Люси, которая изменяла ему с каждым прохожим. У них были толстые и, конечно, белокурые дети. На площади доброго старого Парижа маршировала армия, в это время жил ещё Золя, кто-то требовал реванша. Но было скучно. А Генриетта? Судьба её неизвестна. 1908 г. ПРИМЕЧАНИЯ Впервые напечатан в газете «Свободные…

В январе она вдруг проснулась. Лес наполнился шумом, собачьим лаем, звуками рогов. «Что-то случилось, – подумала мать. – Это не то, что я слышала всегда». Неуклюже растолкала она младших, ударила лапой заспавшегося пестуна и сама первая высунула навстречу врагу голову и туловище из берлоги. Да. Собачий страстный визг и лай были все ближе и ближе. «Назад», – подумала медведица и своим криком заставила детей уйти назад, внутрь берлоги. Но показались уже из-за кустов, из сугробов трусливые, наглые…

Он тайком душил кур и цыплят, воровал и выпивал яйца. Он никогда не мог насытиться и после хорошего, сытного обеда бежал на помойку и рылся в ней головой и лапами. Однажды он забежал в рабочую избу, где в печи кипели щи для работников, всунул морду в котел и, несмотря на ожог, вытащил-таки десятифунтовый кусок мяса с костью. За ним погнались, но он успел скрыться в малиннике и там дожрал говядину. Когда его нашли, он лежал на обглоданной кости и вызывающе рычал. Он не выносил человеческого взора…

Когда русские говорят о Финляндии, то уже непременно вспоминают и об этой непонятной, на наш взгляд, отрасли ремесла, вспоминают, надо сознаться, с ужимками, с худо скрытым любопытством, с притворным возмущением: «Черт знает что за безобразие!» Однако никакого безобразия в этом нет. Услуживает вам серьезная, деловая женщина, лет тридцати пяти, одетая в безукоризненное желтое, холстинковое платье; на шее у нее крахмальный воротничок; короткие рукава, собранные пышным буфом гораздо выше локтей, оставляют…

Я кипел от возмущения и не желавшей сдавать позиции температуры. Не устраивают его величество диван заведённые порядки – куплю новый, не такой разборчивый. И более покладистый. А этот выброшу, пусть мыши догрызают. Вдруг комнату заполнило возмущённое тарахтение. В первый момент не понял, кто присоединился к общему хору недовольных моим правлением. Звук доносился из кухни. – А вы думаете, мне легко? Вовка просто вымораживает мои внутренности! Постоянно открывает и закрывает, не давая…

Он вышел из автобуса, дрожа от слабости, заставляя себя глубоко дышать. Февральский день выдался неожиданно холодным, и он был одет не по погоде. Люди вокруг были в тяжелых шерстяных пальто, в шарфах и перчатках, зная по опыту, какой холод их ждет на улице, — а он, прожив здесь много лет, как будто не знал. Или, в отличие от него, люди слушали сводки погоды по радио и телевизору и радовались, что у них есть одежда на такой случай. А он из месяца в месяц носил одно и то же пальто, спасавшее от дождя…

Минута семнадцать. Не знаю, упоминал ли я, что я вроде как ведущий. Иначе говоря, шоумен. Зря вы так — это очень полезная профессия. С ней мало кто может справиться. Пятьдесят минут подряд (не считая рекламы) держать мышцу юмора в напряжении. Это почти мистика — не смейтесь, — с определенных пор я практически перестал спать, а за день выпиваю столько кофе, что белки глаз у меня уже почти черные. Люди понятия не имеют, что может пережить, к чему может приспособиться наше тело, когда не остается выбора,…

Ведь это люди, братья их, христиане, нарочно подготовляясь к этому месяцы и годы, пробили вот этому череп, оторвали шрапнелью этому ногу, перебили этому ребра! Да, к этому готовились, этому постоянно учились миллионы людей — там за пограничной чертой, и здесь вокруг нас, но все же не верилось, чтобы это стало действительностью. И вот передо мною двигаются десятки людей нарочно, всенародно, среди бела дня, перед сотнями тысяч людей изуродованные братскою христианскою рукою. ............................…

Ведь это великий праздник! Ведь это последняя война! Последняя... в 1914 году. Гордись, убивающий, — твой штык — благородный голос всеобщего мира! Радуйся, убивающий, — твоя пушка — голос торжествующей, наконец, цивилизации! Еще и еще немного... Еще... еще пару миллионов трупов — и великий храм прогресса и мира будет окончательно сооружен. Брат француз, брат немец, брат славянин, брат англичанин, вонзите еще... еще... еще раз штык в сердце друг другу... и великое, святое дело воцарения братства…

Я приехал тогда на ноябрьские праздники домой в Архангельск. Помню, был один дома. Стояла затянувшаяся золотая осень. Я смотрел сквозь кухонное окно на улицу. Ты помнишь, у нас там были деревья, а за тротуаром проезд к Лесхозу, весь в лужах. День был солнечный, на лужах искрился лед. На деревьях перед домом красно-желтым пожаром полыхали на солнце листья… Все было родное-родное, но уже немного и чужое, ведь я жил в Ленинграде, а домой приезжал только изредка. В груди появилось какое-то непонятное…

Муха: “Ты арестован!” Страница 5. Кадр 1 Угонщик в маске вскрывает автомобиль. В лобовое стекло бьется муха. Муха: “Ты арестован!” Кадр 2 Изображение доски почета в полицейском участке. На ней несколько портретов и посредине крупный портрет мухи. Надпись: “Герой дня”. Кадр 3 Интерьер полицейского участка. Стоят столы, за ними сидят детективы. Одно место свободно – это место мухи. Возле стола на табуретке сидит посетитель участка – человек в пальто с поднятым воротником.…

Наверное, трудно назвать их отношения настоящим романом, хотя друг другу в своих чувствах они признались. В 1912 году Есенин заканчивал Спас-Клепиковскую школу и собирался уехать из родного села. Анна хотела остаться, потому что, как и её родители, мечтала стать учительницей. Они договорились писать друг другу письма и не изменяли своему обещанию. В пятнадцать лет Взлюбил я до печенок И сладко думал, Лишь уединюсь, Что я на этой Лучшей из девчонок, Достигнув возраста, женюсь… …

С тележкой из супермаркета она катила через парковку, прямо на меня. Поначалу казалось: шедший следом мужчина, одетый в костюм несмотря на жару, был ее спутником, но он вдруг остановился, развернулся и покатил в обратном направлении. Это был сотрудник местной администрации, уполномоченный по вопросам строительства, с ним я однажды имел случай пообщаться, вдобавок он иногда появлялся на том же аэродроме. Прическа у него была незабываемая — облекала голову совсем как шлем. В те выходные состоялось…

А то ведь ещё может произойти явление контролёра электросети. Это вообще стихийное бедствие. С меня ж сразу книжку требуют и смотрят, как на человека, который знает, где эта книжка лежит. А мне, чтобы её найти, часа четыре нужно, и понятно, что в этот день ни о какой работе вообще не может быть и речи. А вот ещё вопрос. Скажите, вас что, муж, что ли, ни разу не закрывал снаружи на ключ? Никогда? Ну, случайно, по рассеянности? И вы из окна не вылезали разве? Ну вот смотрите: надо сначала с окна…

— Ребята, а вдруг тут самородок? — А что ты думаешь — бывает. Поверху находят. — Вот бы нам! А? Это бы так точно, — сказал Петька. — Хоть бы маленький! — Я бы первым делом жерличных шнурков купил. На шестьдесят бы копеек! Три клубка. — Найди сперва! Самородок, конечно, не нашли, но по ручьям спустились к пруду, который в этом месте близко подходил к дороге. Как тут не выкупаться! И место как нельзя лучше. После купанья стали осматривать свои запасы. У каждо-го было по два ломтя хлеба,…

VIII. Не успело солнце в руки гусли взять Расстегнуть кафтан кармазиновый, Полетела молвь по Москве гулять, Будто вороны пасть разинули: — Тащут бабу-атамана Ко приказному двору, Ко приказному двору, К палачеву топору! — Выдал бабу окаянный Пустопляс — гугнявый дьяк! — Ах, ты, мать-его-растак! Пустопляс, гугнявый дьяк! Не успело солнце щегольнуть — запеть Выйти козырем перед селами, — Вот сорвется смерть, вот нагнется смерть, Над глазами, над…

Второй сборник стихов А. Блока интересней, пышнее первого. Как удивительно соединен тончайший демонизм здесь с простой грустью бедной природы русской, всегда той же, всегда рыдающей ливнями, всегда сквозь слезы пугающей нас оскалом оврагов, – соединен в бирюзовой нежности просвета болотного, в вечном покое зеленых мхов. И нам страшно этого покоя: зачем эта нежность, когда она – « прелесть », наваждение. И ушла в синеватую даль, Где дымилась весенняя таль, Где кружилась над лесом печаль.…

Святослав Николаевич, выпивший перед посадкой два фужера шампанского, пошутил себе под нос: «Погружаясь на пароход, с него слетела шляпа». Сучья дочь улетела на Манхэттен. Провожавший его друг, математик Усиевич, стоя на пирсе, разевал рот в чем-то утешительном: «Купишь другуу-уу-юю!» Уже в движении, проходя вниз по Гудзону, мимо стеклянной стены Нью-Йорка, Святослав Николаевич увидел, как его шляпа в потоках ветра трепещет, словно вольная птица или, может быть, как летучая мышь. Пусть летит, не…