Проза

Я догадался сам, да и Антон рассказал – большой говорун был, как раз в противоположность мне, да и хотелось, верно, хоть с кем-нибудь поговорить по-венгерски, – так вот, он рассказал, что это был за дом. Офицерский… Ну, словом, то самое. Но только для офицеров! И каждые три недели, мол, женщин там меняют. Эти вот все из Львова, собирают их еще в окрестных городах и селах. Ведь в Галиции как оно было, сами знаете! Мужчин уже вывезли, женщин тоже эвакуируют. Кого в лагеря, кого куда, в общем, как в…

В моей комнате окно забито досками: не было стекла, раздобыли только два осколка величиной с ладонь. Напротив окна – стена, вернее, изображавший ее ковер. В ковре – дыра. Это моя работа. Чистил пистолет, а он выстрелил, вот и осталась в ковре аккуратная круглая дырка. На грохот вбежал инструктор. «Ты что палишь?» – «Идем расстреливать Капи». Он так и застыл с разинутым ртом, не скоро обрел дыхание и дар речи. «Вы что, свихнулись?!» Я попытался придать своему лицу такое выражение, как у Робеспьера…

Она стояла у окна, очень замкнутая, очень целомудренная и готовая дать отпор. Она явно читала составленные дамами из общества охраны нравственности предупреждения, которые в те годы были вывешены на всех международных вокзалах как средство борьбы против торговли девушками. Этих надписей теперь нет. То ли оттого, что благодаря чуду удалось продать последнюю даму из этого общества, то ли по другой причине – они исчезли. Быть может, они подпадают под американское эмбарго как военные материалы первостепенной…

– А вы? – Была горничной в той же гостинице для офицеров союзнических войск… Альбин Штюмер закончил свою речь. И мгновенно сменил торжественный тон на приятельский: – Братец мой Йожи! Наконец-то ты снова здесь! – Он похлопал Сирмаи по спине. – Наконец-то ты снова с нами! Гости пили, провозглашали тосты. Деревенская девушка в широкой юбке, внимательно следившая за знаками, которые одними лишь глазами подавала ей хозяйка, собрала со стола остатки ужина, принесла чистые тарелки и слоеный пирог на…

Антал Кренц родился в нашей деревне, как его отец и дед. У деда было всего лишь двенадцать хольдов земли. Анталу досталось уже сорок, что в этих краях считается крупным владением, так как здесь можно прожить и на меньшем наделе, если только умело использовать неиссякаемое сокровище – камыши озера Фертё. Сорок хольдов земли Антал Кренц превратил в семьдесят, хотя женитьба и не умножила его богатства. Кренц не пил вина – разве только с собственного виноградника, – не играл в карты. Люди шутили,…

Отто Сучек похоронен в глубине кладбища, далеко за «пантеоном»; умер он в Буде, вот и попал сюда. Могила его тем не менее не хуже иных: надгробная плита черного мрамора с маленькими урнами по краям, веточки самшита. На плите золотом буквы: «Д-р инж. Отто Селени». И – даты рождения и смерти. Вот и все. Никакого пантеонного великолепия, никаких прочувствованных слов о «скорбящем отечестве», которое не забудет «величайшего венгерского того-то и того-то». Нет даже простого и краткого: «Благодетелю».…

Мои комиксы стоят тысячи фунтов, но если владелец лавки узнает, что я на мели, зуб даю, он предложит мне гроши – мол, так уж и быть, я по-дружески заберу у тебя эти комиксы, что-то вроде этого. Я бы мог попугать его пистолетом. А, нет – я же не могу купить пистолет, пока не продам комиксы. Можно проверить цены по каталогу, но не уверен, что эта информация доступна обычным людям. Всегда есть шанс, что владелец лавки захочет приобрести только избранное, и я не уверен, что оно того стоит – нанять грузовик…

Этот аморальный, порочный, прекрасный роман Генри Миллера На долю Миллера досталось немало похвал, в том числе и от таких магараджей литературы, как Томас Элиот, Эзра Паунд, Эдмунд Уилсон. Паунд ограничился замечанием, шедшим в самый корень: «Вот неприличная книжка, заслуживающая того, чтобы ее читали». Элиот, который даже у Шелли видел сатанинское начало, стал, однако, поклонником Миллера и даже послал автору письмо (хотя и не выступил все же публично). Уилсон был автором одной из первых хвалебных…

Рассказ о путешествии до Нью-Йорка и обратно, в точности как он изложен в письме к Альфреду Перле, знаменитому французскому сочинителю из Вены, чей рекорд в составлении длинных посланий я только что побил. Дорогой Фрэд, Скорее всего я уеду на «Шамплейне» — том же теплоходе, на котором и прибыл: во-первых, он французский, а во-вторых, отплывает на день раньше, чем требуется. Куплю чулки для Мэгги, ну и все прочее, что придет на ум. Не знаю, как насчет Виллы Сера, зато «Отель-де-Террас» вполне…

Я — дьявольское порождение дьявольской земли. И «Я», о котором пишу, давно бы сгинуло, когда бы не было вечным. Кому-то все это покажется выдумкой, но даже то, что я измыслил, действительно имело место, по крайней мере, со мной. История может это отрицать, ведь я не сыграл ни малейшей роли в истории моего народа, но даже если все то, о чем я говорю, вымышленно, тенденциозно, злобно, несправедливо, даже если я лжец и злопыхатель — тем не менее это правда, и это надо принять. А вот что было… …

ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ ОКРУГ Все, что не посреди улицы, фальшиво, вторично — иными словами, литература. Я патриот. Патриот четырнадцатого округа в Бруклине, где меня воспитали. Остальная часть Соединенных Штатов для меня не существует; разве что как идея, или же история, или литература. Десяти лет от роду я был вырван из родной почвы и пересажен на кладбище, лютеранское кладбище, на котором могильные плиты всегда бывали опрятны и венки никогда не увядали. Однако я родился на улице и воспитывался…

В «Vogue», как и в любом модном ресторане, много проституток, выдающих себя за честных столичных девушек, и еще больше честных столичных девушек, почему-то выдающих себя за проституток. Чем первые отличаются от вторых, мне совершенно непонятно, засим, для простоты понимания, я зову эту категорию особей женского пола the telki. Обшаривая зал глазами, я натыкаюсь на интересную парочку. За столом развалился толстый под лет пятидесяти, с лысой головой и свиными глазенками, одетый в очень дорогой костюм,…

Сам я родом из Вакаса. В пору моего детства у нас еще пахали на лошадях, и я немало повидал таких же низкорослых лошадок. То были рабочие клячи, которых разводят на Хоккайдо и в Тохоку. Рядом с сухими длинноногими скакунами они выглядят неказисто. Но я люблю их за доброту и ровный характер. Породистые лошади все как одна капризны и норовисты. 2 Если перестает валить снег и проглядывает солнышко, я выхожу на улицу и иду к тому дому. Случаются дни, когда лошадей не выводят, но и тогда, проходя…

Вам ещё? Дальше. Не менее известный критик Д-Урнов (назовем его – критик У) отозвался о рукописи более пространно, кривясь при этом так, будто жевал большой недозрелый лимон: «Всю рукопись… мне-мне-мне… не прочитал, но вижу, что это книга, которую читать и неприятно, и неинтересно. Впрочем,… мне-мне-мне… – снова зажевал он злосчастный лимон, – сейчас такой разнобой вкусов, что даже отвратительное может найти потребителя. Впрочем, если бы это были лошади, возможно, я дал бы вам недурственный совет…».…

Это каким же клиническим адиотом надо быть, чтобы идти к реке или иному источнику воды с решетом! Но если представим себе, как работают на больших стройках, передавая по цепочке какой-то предмет или то же ведро с водой, то очень легко себе представим, что кирпич, возможно, и доберется до места в целости, а вот ведро с водой прибудет в точку назначения полупустым – вода расплескается. А откуда тогда взялось «решетом»? А это всего лишь искаженное «чередом», то есть, передавая из рук в руки. И без арабов…

Что ожидает нас в «Поединке со смертью»? Исповедь. Мы услышим рассказ человека о самом себе . И это другая, уже четвертая по счету, «точка сборки». Одно дело — следить за ходом мысли, другое — смотреть со стороны, третье — стать чувством и ощущением, и четвертое — исповедоваться и исповедовать. Тяжелый и святой труд… Предисловие Полтора года назад произошли события, которые изменили всю мою жизнь, — я вернулся в Россию, встретил Данилу и прикоснулся к знанию . Игра слов или ирония судьбы?…

Помимо Конькова и пилота, в вертолете, в пассажирском отсеке, сидели два санитара в каких-то белесых, застиранных халатах, похожих на робы грузчиков, врач в черном костюме при галстучке и в соломенной шляпе, да еще в форменной одежде плотный и благообразный, с широким добродушным лицом следователь из районной прокуратуры, по фамилии Косушка. Наконец увидели они длинную песчаную косу, и костер, и двух человек возле него; те, заметив вертолет, встали и начали размахивать руками. – Вот теперь они! –…

Как глубока тайна Незримого! В нее не проникают наши столь несовершенные чувства, наши глаза, не умеющие различать ни слишком малого, ни слишком большого, ни слишком близкого, ни слишком далекого, ни насельников звезд, ни насельников капли воды... Наши уши вводят нас в обман, ибо колебания воздуха они доносят до нас под маской звуков и, точно волшебники, чудесным образом превращают движение в ноты разной высоты, тем самым рождая музыку, наделяя певучестью немое шевеление природы... Наше обоняние…

Почтальон Бонифас так разволновался при мысли об этом убийстве, ужасные подробности которого вставали в его воображении одно за другим, что почувствовал слабость в ногах и громко проговорил: – Черт возьми! Бывают же на свете такие мерзавцы! Он всунул газету в бандероль и двинулся дальше; в голове его все еще витали картины преступления. Вскоре он добрался до жилища г-на Шапати, открыл садовую калитку и подошел к дому. Это было низкое одноэтажное строение с мансардой. Метров на пятьсот вокруг не…

С незапамятных времен люди жаждали получить в услужение «золотую рыбку». И наступило время, когда на роль рыбки стали прочить не найденную еще возможность искривлять пространство, чтобы перемещать предметы на расстоянии. Фантасты уцепились за слово «телекинез» и мусолили его, как хотели. В лабораториях не жалели энергии в надежде поколебать хотя бы «кирпичик» пространства. Шло время, и перед исследователями уже вырисовывались очертания «разбитого корыта», когда появилась гипотеза о «слоне». Элементарную…